Иннокентий Сергеев - Terra Incognita

Иннокентий А. Сергеев

Terra Incognita

"Всё, что я сделал - всего лишь маленький шаг в сторону света. Слабая тень того, чем я стану, когда уйду..."

( Неизвестный гений )

"Что пользы от названий, если у тебя всё равно нет денег".

( Terra Incognita )

* * *

Хорошо можно описать только уродство. Ну как, скажите на милость, можно описать внешность красивой женщины? Впрочем, у неё несколько выступают скулы. Когда она суживает глаза, лицо её делается нервным и, пожалуй, злым. Она ярко красится. Когда я увидел её, я подумал: "Ну всё, влип".

"Она странная",- сказал о ней один мой знакомый.- "Говорит: "Сделай мне хорошо",- а сама наводит на тебя пистолет. Может, не пойдём?"

Он привёл меня к ней в третьем часу ночи. Она открыла дверь и, мельком бросив на меня взгляд, исчезла в комнате. Я опешил. Он подтолкнул меня. Мы вошли и стали раздеваться. Он задержался в прихожей. Я вошёл в комнату. Она повернулась ко мне. - Сколько у вас денег?- спросила она быстро. - Как... вообще? - Сейчас. - Немного,- сказал я, заискивающе улыбнувшись. - О!- воскликнула она с досадой.- Ещё один нищий среди ночи! У неё кончилась выпивка, она вызвала по телефону машину, а деньги ей привезут только завтра. Деньги у меня всё же нашлись. Так мы познакомились.

Мы приехали в гастроном, я заплатил. Потом мы поехали к ней. По дороге она вспомнила, что дома нечего есть. Я сказал, что хлеба с колбасой будет вполне достаточно, и мы не стали возвращаться. Я думал, что мы устроим пьянку, но вместо этого она сразу же затащила меня в постель. А уж потом мы напились.

Не знаю, стоит ли продолжать. И вообще, стоит ли писать дальше. Её зовут Нина.

Она сказала: "Надо знать, что тебе нужно в жизни, чтобы не испугаться, когда тебе это предложат".

Утром я должен был быть на работе, но проспал - мы проснулись только к обеду. На другой день то же самое. А потом я вовсе перестал думать об этом. В постели она... - Только попробуй написать про меня какую-нибудь гадость! В постели она оказалась само целомудрие. - Я же сказала, только попробуй написать про меня гадость!

Первый раз она сказала мне, чтобы я убирался, на четвёртый день нашего знакомства. Через полчаса я позвонил ей из автомата, и она разрешила мне вернуться. Однажды она заявила: "До того как мы встретились, ты был дурак дураком". Может быть, это и правда,- она всегда права, спорить с этим бессмысленно,- но кое-что я всё-таки знал. Так я знал, что нельзя звонить сразу же после ссоры, да ещё из автомата. Ещё я знал, что ни в коем случае нельзя просить прощения ни у кого, тем более у женщины. И наконец, я знал, что нельзя возвращаться. Не прошло и недели, как она выставила меня снова. На этот раз извиняться пришлось ей. Я просто снял трубку, набрал номер и молчал. Она разразилась ругательствами. Я молчал. Она принялась говорить без умолку. Я молчал. Она замолчала. Мы молча сопели, каждый в свою трубку. Она сказала: "Ладно, прости". Никакая она не истеричка, мне бы её нервы.

Когда я сказал ей, что люблю её,- я неудачно выбрал для этого время,- она только фыркнула: "Иди высморкайся, а потом скажи по-человечески, что тебе нужно". Она бывает до безобразия груба.

Ну вот, всё только о ней. Почему я пишу только о ней, а о себе - ничего! Даже обидно. Вот возьму и не буду больше ничего писать!

Она сказала, чтобы я звал её Нина.

Время от времени я делал ей предложение, случалось, она принимала его, случалось - отказывала. - Какой ты зануда. Я же сказала - нет.

Получается, что я и правда вёл себя как дурак или размазня, но этого всё равно не объяснишь. Она могла оскорблять меня, называть нытиком, скрягой, брюзгой, как угодно! Но в постели... Вот возьму и напишу какую-нибудь гадость!

Всё равно, я никогда не встретил бы другой такой женщины. Мне просто повезло.

Первым делом она подчистую разорила меня, лишила работы, жилья, рассорила со всеми знакомыми, друзьями и родственниками. Я подумал: "Вот мне и конец". Но это было только начало.

Только вот до сих пор не могу понять, чего же именно.

Если из этих записей что-нибудь получится, и я опубликую их, то быть может, когда-нибудь буду обязан ей состоянием. И тогда я буду рассказывать, что начинал свою карьеру с того, что сочинял застольные речи. Сначала она прикончила все мои сбережения, а потом с самым невинным видом спросила, как я теперь думаю содержать нас!

И ведь наверняка найдётся такой человек, который, увидев её, скажет, что у неё великоват рот и недостаточно пухлые губы. Может быть, он вообще скажет, что у неё неправильное лицо и большой рот, который она зачем-то всё время кривит,- обычно она делает это непроизвольно, даже не замечая,но её глаза...

Вот. Дилемма: - Всякое желание возникает в нас одновременно с возможностью его исполнить. - Чем больше возможностей для исполнения желаний, тем меньше желаний (всесильный король может всё, но ничего не хочет; в качестве иллюстрации сгодится хотя бы новелла Борхеса о заточённом в подземелье короле, разгадывающем тайну пятен на шкуре ягуара). Внешне эти два постулата противоречат один другому, однако, это не более чем видимость. И то и другое верно. Всё дело в формулировке первого постулата - она неточна. Следовало сказать не "возможность", а "способность". Прежде чем способность превратится в возможность, пройдёт время. Время вот ключ этой дилеммы. Формулировка первого постулата абстрагирована от времени - способность означает возможность. Но тогда и желание означает его отсутствие. Ведь желание - это то, что предшествует осуществлению, если же нет времени, то нет и того, что "перед тем как". А это и означает уничтожение желания в смысле второго постулата - путём обретения возможности его осуществления. Дилемма разрешена. Какой я всё-таки умный. А вёл себя как дурак.

Как-то раз она посреди ночи заявила, что уходит и будет мне очень признательна, если я останусь дома и не буду её сопровождать. Я сделал вид, что обиделся и остался. А сам пошёл за ней. Она пришла в парк и, забравшись на эстраду,- эстрада была освещена,сидела и курила. И всё! А я, прячась среди деревьев, битый час проторчал под моросящим дождём, пока не продрог до костей. Зато в другой раз она приехала в компании каких-то двух мужиков, полуголая и к тому же вдребезги пьяная. Закон подлости. Когда я увязывался за ней, она вела себя как паинька, но стоило только потерять её из вида - всё!

На ней был какой-то дурацкий халат с попугаями, под ним белое кружевное бельё, и больше ничего! Она тут же завалилась в постель. А утром сказала, что ужасно провела ночь, что её напоили какой-то отравой, и чтобы я заткнулся, если не хочу, чтобы у неё лопнула голова.

Я человек гениальный (кого этим в наше время удивишь?) и при этом умный нелепое сочетание. Я мог бы развить идею, написать книгу, увлечь за собой миллионы людей по всему свету, воспламенив их огнём идеи, и, наверное, мог бы сделать на этом состояние. Но я не дурак. Ведь что такое зло. Зло - это тщетность. Гений странствует в мирах подсознания, открывая земли архетипов прекрасно! Но вот он начинает анализировать открытое, и это опять прекрасно - если только он не начинает при этом спешно сочинять прокламации. Пусть думает, пишет, но только, пожалуйста, на каком-нибудь непонятном языке. Лучше на мёртвом. Или хотя бы зашифровывает свои идеи так, чтобы понять их было невозможно. А то ведь как бывает. Гению всё нипочём. Для него всё это естественно, а то, что естественно, не безобразно. Для него - да, а как насчёт остальных? Ведь дело даже не в том, что масса не может постичь идею, извращает её, превращая в полнейшее безобразие. Идеи-то, они всегда красивые, а на деле получается какая-нибудь гадость. Всё они прекрасно понимают! Для этого и ума-то особого не требуется. Они не извращают идею, они следуют ей. А вот этого-то как раз делать и не нужно. Гений выражает архетип в творчестве, и тем соединяет небесное и земное в светозарном акте свершения. Замечательно! А они? Они выражают архетип в своих неразумных, то бишь бессознательных поступках. Ну и пошло-поехало. Не надо им архетипы трогать, опасная это игрушка. То что спички нельзя детям давать, это мы знаем, а тут атомная бомба понимать же надо! Нет уж, я не дурак, я отказываюсь, просто отказываюсь! Быть умным. Лучше уж я о ней напишу. Например, о том, как она однажды принимала ванну. Набрала полную ванну, напустила пену, лежит расслабляется. А я в комнате был. И тут горячую воду отключили. Как по заказу. Она же не может в мыльной воде выйти из ванны, кричит меня. Я прибегаю - что такое? - Воду отключили! Сволочи. Ну и что теперь делать? - Иди,- говорит,- набери хоть в кастрюлю воду, только побольше, и нагрей на плите. Надо же смыть всё это. Я иду, набираю воду на кухне. Поставил на огонь, сижу жду, когда нагреется. В квартире тишина. - Ну скоро там? Я открыл крышку, попробовал пальцем - холодная. - Чего ты так долго! Как будто я что-то сделать могу. Наконец нагрелась. Несу в ванную. - Ну наконец-то! Принёс ковшик. В ванной накурено, не продохнуть. Это она нервничала. - У меня уже вода остыла! Поднимается. Я начинаю поливать её из ковша. А сам думаю, как всё это со стороны выглядит. Зрелище, наверное, потрясающее. Говорю: "Нас с тобой можно хоть в бронзе ваять. В виде фонтана". Уже забыл, к чему я это вспомнил. Ах, да. Просто так...