Кирилл Берендеев - Темная сторона

Кирилл Берендеев

Темная сторона

Не знаю, что я почувствовал. Но то, что почувствовал, совершенно точно, на мгновение мной овладело то состояние, которое можно назвать "внутренняя напряженность". А спустя миг ее пальцы коснулись моего плеча.

- Простите, вы не Артем?

Я обернулся. Отрицательно покачал головой.

- К сожалению, должен вас разочаровать.

В сущности, она не представляла из себя ничего особенного. Скорее, напротив. Обесцвеченные гидропиритом волосы, собранные в "хвост", узкое блеклое лицо с глубоко посаженными серыми глазами, выщипанные брови домиком, тонкий нос, губы в серебристо-розовой помаде - единственное яркое пятно - и невыразительный подбородок, упирающийся в поднятый воротник короткой болониевой куртки стального цвета. Ножки обтянуты серыми шерстяными лосинами и обуты в ботинки армейского образца с высокой шнуровкой. Можно предположить, что она примерно одного со мной возраста, я дал бы ей четверть века, хотя больше восемнадцати давать и не принято.

Девушка смутилась, но лишь на мгновение.

- Извините, я подумала.... Вы похожи на одного моего старого знакомого. Особенно в профиль.

Интересно, сколько она наблюдала за мной? должно быть все то время, пока я, стоя на остановке, безуспешно пытался поймать машину. Ехать в Лефортово, на другой конец Москвы, не желал ни один из остановившихся передо мной водителей. На ожидающих автобуса по соседству я попросту не обратил внимания.

Последние свои слова девушка едва заметно подчеркнула, но так, что я против своей воли спросил:

- Давно не виделись?

- Да, - она кивнула, в ушах звякнули спирали сережек. - Почти с самой школы, - и, помолчав, добавила. - Вы и в самом деле на него похожи.

Разговор принял такой оборот, что я уже просто был вынужден спросить ее имя, назвать себя и поинтересоваться номером школы. Нет, ничего не говорит.

- Это недалеко, в Беляево, - как бы оправдываясь, добавила она, упершись взглядом в мое пальто. - А вы где учились? - и замолчала, робко ожидая ответа.

Я мог бы не отвечать, по крайней мере, напрямую, мог бы сослаться на занятость и, извинившись, прекратить разговор. Способов развязывать начало знакомства много больше, чем соединять в диалог первые сиюминутные банальности, за которыми могут следовать далеко идущие намерения. Способов действительно много, но я не воспользовался ни одним. Странная мысль помешала. Вот эта несимпатичная, некрасивая девушка Аня пытается воспользоваться одним из вариантов, быть может, поначалу и вправду меня за кого-то приняв. Ничего не случится, если я уеду, хлопнув дверью перед ее обтянутыми лосинами ножками, ровным счетом, она лишь внутренно пожмет плечами, она привыкла. Она даже уже не завидует тем, кого ранее называла своими подругами и кто "доверительно", а по большому счету, из известной женской ревности, рассказывали ей о том, как вскидывались голосовавшие мужчины в кашемировых пальто, стоило им обратить на себя каплю их внимания. Она же просто повернется и медленно пойдет назад, на остановку к безликим, неспособным на память пассажирам всегда переполненного общественного транспорта, в котором по нескольку раз в день растворялась она сама.

Я поколебался мгновение, назвал номер своей школы и добавил к нему место расположения. И новый взгляд в лицо девушки Ани.

Мы встретились глазами, и она тотчас потупилась. Хотела что-то сказать, но замолчала на полуслове, произнеся лишь "жаль". Прочие, заготовленные ранее фразы, оказались растеряны, она совершенно не знала ни, что сказать, ни что делать и потому нерешительно стояла, не глядя на меня.

Я неуверенно улыбнулся.

- Хоть познакомились.

За моей улыбкой последовала и ее, перед нами неожиданно остановилась "шкода-октавия". Волею судеб мне была предложена роль, и я принял ее тотчас.

- Тебе далеко?

- На Третью Фрунзенскую.

Недалеко; тогда я, наклонившись к ветровому стеклу "шкоды" еще рассчитывал, сколько времени уйдет у меня на этот крюк до Хамовников и успею ли засветиться в нужном месте в указанное время. Еще рассчитывал, что прокручу спущенное мне дело в кратчайшие сроки и без последствий.

За рулем "шкоды" сидела дама: сухая, пожалуй даже чопорная женщина бальзаковского возраста; она внимательно разглядывала склонившуюся к стеклу фигуру в черном кашемировом пальто и стоявшую рядом переминающуюся с ноги на ногу девицу, совершенно безвкусно одетую. Тем не менее, она остановилась и пожелала узнать, куда мы направляемся. Признаться, женщина останавливалась на мой призывный жест впервые.

На какое-то время я растерялся, несколько секунд мы просто смотрели друг на друга через открытую мною дверь.

Женщина согласилась тотчас же, едва я упомянул улицу. Мне пришла в голову мысль, что в крайнем случае, возьму машину там, на Комсомольском проспекте. Анна забралась на заднее сиденье первой. Едва я захлопнул дверь, как "октавия" стремительно рванулась с места.

- Только, пожалуйста, не курите, - предупредила меня водительница, более изучая Анну, нежели меня. Женщина посматривала на ее всю дорогу, я видел порой ее холодные внимательные глаза, отраженные от поверхности зеркала заднего вида.

Едва машина тронулась, девушка расстегнула куртку, обнажив бледную шею, на которой посверкивала узкая цепочка с золотым двуглавым дракончиком, обвившим не то посох, не то скипетр, обе его головы смотрели в разные стороны, изображая таким образом букву Т. Цепочка выбилась из-под невыразительного черного свитера под горло.

- Симпатичная вещица, - произнес я, разглядывая дракончика. В зеркале заднего вида краем глаза я увидел все тот же изучающий взгляд. Мои пальцы невольно потянулись к цепочке. Анна не протестовала, напротив, ее руки освободили дорогу, занявшись прической; сняв резинку, она принялась заново создавать свой "конский хвост", как-то особенно встряхивая головой.

Жест этот показался мне смутно знакомым. Как и последовавший за ним: резинка, удерживаемая на мизинце левой руки - Аня, видимо, была левшой внезапно соскользнув, упала на сиденье, девушка вздрогнула и пробормотала фразу, которой я не ждал, но которую, быть может, предчувствовал: "да, это не он".

Подавив дрожание рук, я коснулся дракончика, взял его в ладонь. Анна, продолжая заниматься "хвостом", принялась рассказывать об этой вещице, да, червонное золото, подарок, нет, не любимого мужчины, ваш пол подобные подарки вообще дарить не умеет и не пытайся возражать. Мы незаметно перешли на "ты".

Машина свернула на Обручева, едва притормозив на светофоре. И в этот миг дракончик выскользнул у меня из пальцев, буквально стек с них, точно размягчившись от тепла рук и вернулся на прежнее место, все так же безразлично глядя в обе стороны.