Днепров Анатолий
Перпетуум-мобиле
Изобретатель оглянулся на дверь, за которой бесшумно скрылась седая женщина. Затем посмотрел на ученого и опустил мешок на паркет. На его лице застыла виноватая улыбка. Руки немного дрожали, и он долго не мог развязать узел.
– Я вам здесь намусорю…
– Ничего, – сказал ученый и вежливо улыбнулся.
– Вот…
Изобретатель поставил на широкий письменный стол простенькое сооружение. Его красное лицо покрылось потом.
– Это она и есть, – пояснил он.
– Ну-ка, покажите, как она действует. – В голосе ученого послышалась насмешливая нотка.
– Она все время действует.
Полированная доска из эбонита. Две стойки из нержавеющей стали. Два бронзовых подшипника. В них на стальной оси хрупкий стеклянный диск.
– А где же двигатель? – спросил ученый и посмотрел изобретателю прямо в глаза, на этот раз недоверчиво и даже подозрительно.
– Вот…
Бесформенный минерал ярко-зеленого цвета, камень величиной с кулак. И для него в эбонитовой доске под стеклянным диском было сделано углубление. Изобретатель долго не мог найти, такое положение камня, чтобы тот не скатывался. Когда минерал оказался на месте, стеклянный диск вздрогнул и сначала медленно, а затем все быстрее начал вращаться. По гладкому письменному столу от легкого дуновения воздуха поползла тонкая папиросная бумага.
– Н-да… Так где же все-таки двигатель, или мотор, или что там…
Диск набирал скорость. Было слышно, как нежно звенели подшипники.
– Все дело в камне. Не нужно никакого мотора…
– Видимо, ваш камень – полупроводниковый фотоэлемент? – наугад спросил ученый.
– Вряд ли… Во время экспедиции на Памир я подобрал его случайно.
Ученый приподнял черную эбонитовую доску и заглянул под нее. Затем он постучал по ней пальцем, желая убедиться, что она не пустая.
– Все дело в камне. Я обнаружил это случайно… – начал изобретатель.
Лицо ученого сделалось суровым, и он вернулся в кресло.
– Не пытайтесь мне втереть очки. Я не маленький мальчик.
– Да, но вы же видите…
– Да, вижу. И совершенно точно знаю, что это чепуха. Вы сделали изящную игрушку. Хвалю за рукоделие. Но у меня нет времени гадать, куда вы упрятали двигатель.
– Все дело в камне… – робко протестовал изобретатель.
Ученый резко наклонил голову над минералом. Ветерок от вращающегося диска шевелил прядь седых волос.
– Хитрец! – воскликнул он радостно. – Так ведь это же диск Фарадея!
– Нет. Диск стеклянный, и здесь нет источника электрического тока, нет магнитов…
Ученый откинулся на спинку.
– Послушайте, этот человек, – он повернулся к стене и показал на бронзовый бюст в нише, – еще этот человек два столетия назад подписал указ, согласно которому запрещается рассматривать какие-либо проекты вечных двигателей, потому что все они бессмысленны. Вам понятно?
– Да. Но это совсем другое! Мне представляется, что камень вроде паруса корабля. Он впитывает и направляет вечное движение материи во Вселенной…
Ученый поморщился:
– Образно, но бессмысленно.
– Вы же не возражаете против вечного движения материи?..
– Это философия, а здесь машина.
– Любая машина из хаоса движения отбирает лишь упорядоченное…
– Для этого нужна энергия. Понимаете, энергия!
– Вокруг нас энергии сколько угодно!
– Хорошо, тогда объясните физический принцип действия… э… двигателя.
– Не знаю. Пока не знаю.
Ученый нахмурился.
– Вам бы следовало заняться физикой и изучить первое и второе начала термодинамики, – сказал он недовольно.
– Я знаю. Я окончил… – Изобретатель стал лихорадочно шарить в боковом кармане пиджака.
– Не стоит. Я вам верю.
Минуту оба молчали, и тишину прорезало лишь слабое пение двигателя.
– Значит, не верите в… в эту машину?
– Нет, не верю, – твердо сказал ученый и нажал на кнопку звонка.
В кабинет вошла седая секретарша и положила перед ученым какие-то бумаги…
Изобретателю ничего не оставалось, как уйти…
Изобретатель показывал свой двигатель в заводском конструкторском бюро, и там заинтересовались, где он достал такие крохотные подшипники и как ему удалось просверлить отверстие в стеклянном диске. Потом он выступал в каком-то клубе, где зал гудел в ожидании самодеятельности. Он проклинал себя за то, что не наклеил на диск листочки бумаги, чтобы издалека можно было видеть вращение.
На вращение хрупкого стеклянного диска глазели посетители большого южного базара, а вечером его показывали в цирке…
На проселочной дороге, зажатой с обеих сторон могучими массивами спелой ржи, на машину смотрели шоферы. Она стояла прямо на земле, и стеклянный диск вертелся то быстрее, то медленнее, как бы повинуясь приливам и отливам неведомой силы. Шоферы курили самокрутки, молчали, иногда о чем-то перешептывались. Кто-то попросил изобретателя продать таинственный камень.
Машина стояла на краю деревенского колодца, и теперь ее неутомимое движение наблюдали женщины с пустыми ведрами, а маленькие мальчишки норовили коснуться пальцем поющего колеса…
Последний раз изобретателя видели глубокой осенью на берегу большой серой реки. Низкие мохнатые облака почти касались пролета старого железнодорожного моста, по которому только что прогромыхал товарный поезд. Ветер беспокойно шарил в камышах, а диск, тонкий, трепетный и неугомонный, продолжал тихонько напевать свою таинственную песню.
Кто он, этот изобретатель? Фокусник? Шарлатан? Обманщик? Или человечество потеряло что-то новое и бесценное?
Впрочем, как всегда, ненадолго…
