АЙЗЕК АЗИМОВ
Трубный глас
Архангел Гавриил относился ко всему этому делу очень безразлично. Он лениво погладил кончиком крыла планету Марс, которая не реагировала на его прикосновение.
- Вопрос решен, Этериель, - сказал он. - Сейчас уже ничего нельзя сделать. День светопреставления назначен.
Этериель, совсем молоденький серафим, созданный всего за тысячу лет до нашей эры, при этих словах задрожал, и в космосе ясно обозначились светлые расходящиеся круги. Как только он появился на свет, ему поручили ведать делами Земли и ее окрестностей. Эта должность была синекурой, тепленьким местечком, она не открывала никаких перспектив продвижения по службе. Но многовековая привычка заставляла его, вопреки всему, гордиться своим миром.
- Значит, вы хотите уничтожить мой мир без предупреждения?
- Вовсе нет. На этот счет есть некоторые указания в книге Даниила и в откровении святого Иоанна. Они достаточно ясны.
- Ясны? После того как их столько раз переписывали? Не знаю, остались ли там неизмененными хоть два слова подряд.
- Есть намеки в Ригведе и в книге Конфуция...
- Но они достояние избранных...
- Об этом прямо говорится в "Поэме о Гильгамеше".
- Большая часть "Поэмы о Гильгамеше" была уничтожена вместе с библиотекой Ашшурбанипала.
- Некоторые указания можно найти в очертаниях пирамиды Хеопса и рисунке мозаики Тадж-Махала...
- Они такие туманные, что ни один человек не мог как следует истолковать их.
Гавриил услало сказал:
- Если вы собираетесь против всего возражать, то нет смысла говорить на эту тему. Во всяком случае, уж вам-то следовало об этом знать. Все нужные документы есть в досье Небесного Совета. Вы могли ознакомиться с ними в любое время.
- Я был занят здесь по горло. Вы не представляете, как успешно орудует дьявол на этой планете. Я прилагал все силы, чтобы одолеть его, и все-таки...
- Как же, знаю, - Гавриил погладил крылом пролетавшую мимо комету. - Что говорить, он добился там кое-каких побед. Мне однажды пришлось познакомиться с устройством этой планетки. Это как будто одна из систем, основанных на взаимосвязи массы и энергии.
- Да, верно.
- И они с этим шутят?
- Боюсь, что так.
- Тогда, пожалуй, сейчас самое время покончить с этой затеей.
- Я сумею это уладить, поверьте мне. Они не уничтожат себя своими ядерными бомбами.
- Как сказать... Ну а теперь, Этериель, позвольте мне взяться за дело. Назначенное время приближается.
- Сначала покажите мне документы, - продолжал упорствовать серафим.
- Пожалуйста, если вы настаиваете.
На черном небесном своде безвоздушного пространства яркими буквами вспыхнул текст акта Небесного Совета.
Этериель прочел вслух:
"По приказу Небесного Совета настоящим предписывается архангелу Гавриилу порядковый номер и т. д. и т. п. (ладно, положим, это вы) приблизиться к планете класса А номер Г 743990, которая в дальнейшем будет именоваться Землей, и 1 января 1967 года в 12 часов дня по местному времени...".
Этериель помрачнел и дочитал текст про себя.
- Довольны?
- Нет, но ничего не поделаешь.
Гавриил улыбнулся. В небе появилась сверкающая золотая труба, по форме похожая на обычную, и простерлась от Земли до Солнца. Гавриил поднес ее к своим губам.
- Подождите! - в отчаянии воскликнул Этериель. - Я попробую обратиться в Совет.
- А что это даст? Под актом стоит подпись Владыки, а всякое постановление, подписанное им, не подлежит отмене. Извините, до назначенного срока остались считанные секунды.
Гавриил дунул в трубу, и чистый звук чудесного тона наполнил Вселенную до самой далекой звезды. На ничтожное мгновение, такое же неуловимое, как черта, отделяющая прошлое от будущего, все замерло, а потом вся система миров рухнула и материя обратилась в состояние первобытного хаоса. Исчезли звезды и туманности, исчезли космическая пыль. Солнце, планеты, Луна - все, все за исключением самой Земли, которая вращалась, как и раньше, в совершенно пустой Вселенной.
Трубный глас прозвучал.
Р. Е. Манн (которого все знакомые называли просто Р. Е.) незаметно вошел в контору фабрики Билликен Битси и мрачно уставился на склонившегося над грудой бумаг, изможденного высокого человека, которому аккуратные седые усики придавали какую-то старомодную элегантность.
Р. Е. взглянул на свои наручные часы, которые по-прежнему показывали 7.01. В этот момент они остановились. Это было, разумеется, восточное поясное время - 12.01 по гринвичскому.
Сидевший за столом поднял голову и несколько мгновений тупо смотрел на Р. Е.
- Что вам угодно? - удивленно спросил он.
- Горас Билликен, если не ошибаюсь? Владелец этой фабрики?
- Да.
- А я Р. Е. Манн. Не мог пройти мимо, увидев человека за работой. Вы разве не знаете, что за день сегодня?
- Сегодня?
- Да. День воскресения из мертвых.
- Ах, вы об этом. Знаю. Я слышал, как прозвучала труба. Вот уж действительно мертвого разбудит... Ничего себе, правда?
С минуту он радостно посмеивался, потом продолжал:
- Труба подняла меня в семь утра. Я толкнул жену Она спала, конечно. Я всегда говорил, что она проспит второе пришествие. "Это трубный глас, дорогая", - говорю ей. А Ортенс - это моя жена- сказала только "хорошо" и опять заснула. Я принял ванну, побрился, оделся и пришел сюда заняться делами.
- Но зачем?
- А почему бы нет?
- Никто из ваших рабочих не пришел.
- Да, бедняжки. Им бы только не работать. Я так и ждал. А впрочем, не каждый день наступает конец света. Откровенно говоря, я даже доволен. Смогу без всяких помех привести в порядок свою корреспонденцию. Телефон ни разу не звонил. Он встал и подошел к окну.
- Все стало гораздо лучше. Нет слепящего солнца, снег сошел. Приятный свет и приятная температура. Очень хорошо задумано... Но, извините, у меня столько дел... Если не возражаете...
- Минуточку, Горас, - прервал его чей-то громкий хриплый голос.
Некий джентльмен, удивительно похожий на Билликена, только покряжистее, перешагнул порог конторы, выставив вперед массивный нос и остановился перед столом в позе оскорбленного достоинства. Он выглядел очень внушительно, даже несмотря на то, что был совершенно голый.
- Будь любезен сказать - почему ты закрыл фабрику?
Билликен побледнел.
- Боже мой, это отец. Откуда ты?
- Из могилы, - зарычал Билликен-старший. - Откуда же еще? Сейчас из-под земли выходят десятками. И все голые. Женщины тоже!
Билликен откашлялся.
- Я достану тебе кое-какую одежду, отец. Схожу принесу из дома.
- Не стоит возиться с этим. Займемся делами. Да, делами!
Оторопевший oт неожиданности Р. Е. пришел в себя и решил тоже вступить в разговор.
