Александр Купченко - Матрица вечной жизни

«Триста семьдесят вторая Всемирная научная конференция рассматривала вопросы матриц времени и пространства. Теория Риковера о возможности создания интерфейсов перехода в миры, где пространственные и временные точки хаотичны по отношению к пространственно-временным взаимосвязям нашего мира, потерпела крах. Научно доказана принципиальная невозможность такого перехода. Теория списана в архив (раздел «Научные заблуждения»)».

Малыш Дэнни с радостью потер руки. Вот этот материал он и добавит в свой реферат на тему «Попытки человечества создать машину времени». Теперь зануда-профессор не сможет сказать, что «реферат еще не дописан, а с него уже пыль веков пора сдувать». Конференция проходила всего полвека назад. При желании можно, наверное, отыскать еще живых ее участников.

Кстати, теория действительно была грандиозная. Если бы и вправду удалось создать такие интерфейсы, да еще и исхитриться на аналогичное в ином мире… У-у-у… Использовать эту конструкцию в качестве машины времени — все равно, что суперкибера использовать как подставку под аквариум с рыбками.

— Привет, Денни! Ну, что, дописал свою лабуду?

— Пришлось. Сессия уже на носу, а без реферата зачет не получишь.

— Ну, и зря маялся. Профессор собрался богу душу отдавать. Нам другого препода назначили. А тому лишь бы объем реферата был соблюден.

— От, черт… Неделю в библиотечном архиве кис… Кто знал, что с тем же успехом мог с девочками на пляж ходить…

— Не горюй, я за нас двоих оттянулся.

— Заботливый ты какой.

— Как всегда. Ну, удачи!

— Ага. Бывай.

Вот ведь досада… Малыш больше расстроился даже не из-за потраченного в архиве времени. Обидно, что никому его работа уже не нужна. Обидно, что профессора, с незапамятных времен преподававшего в университете, так легко и быстро заменили на кого-то еще, как изношенный винтик. Обидно за свою шебутную жизнь, которая теперь снова потеряла жизненный якорь. Как бы Денни ни ругал за глаза профессора, но в глубине души всегда чувствовал к нему расположенность и благодарность за то, что своими постоянными упреками и насмешками старик побуждал студентов идти дальше учебной программы, докапываться по сути явлений, не останавливаться на аксиомах и констатации фактов, жить наукой, а не сдавать экзамены. И теперь этот человек заменен на рядового клерка от науки, который дает студентам только то, что обязан дать. Не менее, но и не более. Добросовестный маляр на месте художника… Да, и черт с ним. В конце концов, профессор показал им всем путь в науку. Дальше каждый сам за себя отвечает. И реферат, которым он, Денни, теперь гордился, не уйдет в мусорную корзину. Хотя бы потому, что тема оказалась действительно интересной. Там есть над чем поломать голову.

— Здравствуйте, профессор. Я принес реферат.

Старый ученый внимательно посмотрел на Малыша и молча взял протянутый диск с записями. Кибер моментально считал информацию и оттранслировал ее в сознание профессора.

— Ты что-то хотел обсудить?

Денни немного стушевался.

— Даже не знаю… Просто мне показалась интересной теория Риковера… Не знаю, почему, но что-то в ней есть, как мне кажется…

— Ты так считаешь?

— Мне сложно объяснить, но я чувствую, что это не совсем заблуждение. Не может столько интересного быть простой ошибкой…

Профессор нахмурился.

— Давно это было… Риковер пришел к своей теории на основании данных из древних архивов служб технической разведки конкурирующих научных организаций, давно канувших в Лету. В свое время эти данные оказались невостребованными, поскольку человечество перебиралось с гибнущей планеты на новое место обитания и не особо интересовалось вопросами, не имеющими прямого отношения к текущим задачам выживания… Разумеется, информацию из тех архивов по нынешним меркам нельзя считать достоверной, но Риковер сумел уловить в ней здравые моменты и создал теорию существования миров, пространственно-временные связи в которых не являются с позиций нашего мира континуумом. Эта теория нашла свое подтверждение. Когда встал вопрос создания интерфейсов с такими мирами… Риковер допустил принципиальную ошибку в своих построениях, описывая эти интерфейсы с позиций нашего мира. То, что должно было быть рассмотрено в системе внепространственных матриц, он привязал к конкретным системам отсчета частного мира. Ошибка стоила разгрома теории как таковой.

— Профессор, так Вы считаете, что теория верна???!!!

Ученый поморщился.

— Она верна независимо от того, что я считаю. Но слава богу, что ее списали как ошибочную. Человечество еще не в состоянии воспользоваться ей, не погубив себя.

— А что страшного в этой теории?

— Она дает ключ к управлению мирами. Представь себе, что каждый живой организм получил бы способность управлять погодой. Наступил бы хаос. Несбалансированное управление погодой привело бы к природным катаклизмам, поскольку желания разных существ вступали бы в постоянные противоречия. А управление мирами — вещь более высокого порядка. Как муравей не в состоянии предвидеть последствий для окружающего мира (а, значит, и для себя) одного постоянного типа погоды, так и человек не в состоянии просчитать, чем закончится в конечном итоге для цивилизации его вмешательство в развитие миров. Любая человеческая цивилизация слишком мелка по сравнению с единой матрицей миров. Чтобы управлять этой матрицей, человек сам должен стать существом более высокого порядка, нежели он сейчас есть. Иначе это игра годовалого ребенка с дезынтегратором мусора.

— Профессор, я не совсем понимаю, что Вы называете единой матрицей миров. Я нигде не сталкивался с такой терминологией. — Денни слегка покраснел. — Я не слишком прилежный студент, извините…

Ученый устало вздохнул.

— Ты и не мог слышать этого термина… Он отражает суть теории, которую я разрабатывал более полувека. Она нигде не публиковалась, поскольку является продолжением и развитием отвергнутой теории Риковера. Когда-то я мечтал собрать достаточно доказательств ее правомерности, чтобы публично подтвердить и теорию Риковера. Но чем дольше я занимался этой проблемой, тем все меньше хотелось выносить результаты своего труда на общее обозрение. Когда же увидел, что теорию можно использовать на практике, то ужаснулся. На несколько лет вообще оставил дальнейшие исследования, страшась последствий своих знаний. Но наука как наркотик. Еще не найдены средства освободить ученого от ее зависимости…