Владимир Трапезников - Агент космического сыска

Владимир ТРАПЕЗНИКОВ

АГЕНТ КОСМИЧЕСКОГО СЫСКА

КНИГА ПЕРВАЯ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

- Понимаете, первый раз мы его утром увидели, когда на тот берег плавали. Смотрим, у камышей лодка, удочки расставлены и человек в ней лежит, головой к борту привалился. Еще посмеялись тихонько: горе-рыболов, выплыл рыбу ловить, а сам уснул...

Мой собеседник, молодой парень, едва ли мне не ровесник, с которым при других обстоятельствах я давно бы уже перешел на ты, остановился, что-то припоминая. Признаться, очень хотелось его поторопить. Мы стояли на самом солнцепеке, и я, естественно, застегнутый, как лицо официальное, искренне завидовал его костюму, состоящему из одних купальных трусов. Наконец, он прервал затянувшуюся паузу, обратившись к своей спутнице:

- Ты не помнишь, в котором часу это было? Инспектору, наверное, важно знать время? - он вопросительно посмотрел на меня.

Я кивнул.

Миловидная девушка в символическом купальнике отчего-то смутилась и отрицательно помотала головой. Вероятно, я как-то не так на нее посмотрел. Да и откуда ей помнить - счастливые, известное дело, часов не наблюдают. Но ее друг, оказывается, еще не до конца потерял голову:

- Сейчас прикинем. Встали мы в восемь... Завтракали... Потом сели в лодку. Ходу туда на веслах минут двадцать. Значит, было около девяти. Это когда мы мимо проплывали. Ну, а когда назад плыли - часа три спустя, видим, он в той же позе. Тут и почуяли неладное. Окликнули - не отзывается. Приблизились, постучали по лодке веслом. Ничего. Тогда я перелез к нему: мало ли, человеку плохо... Хотел пульс пощупать, а он холодный... Тогда оставили все, как было, и через озеро сюда. Катер остановили, вас вызвали... - Он замолчал.

- Скажите, - спросил я, - других лодок в заливе не было?

- Нет, мы бы заметили. Залив небольшой. Да и редко кто туда плавает далеко. Мы потому и любим это место...

- А с покойным раньше встречались?

- Один раз, мельком, - неожиданно вступила в разговор девушка.

Молодой человек недоуменно посмотрел на нее.

- Да, да, - подтвердила она. - Это было вчера ближе к вечеру. Он шел от посадочной площадки с какими-то вещами. По-моему только что прилетел. Я обратила внимание, потому что на нем была куртка с красивой эмблемой какой-то космической службы. Правда, я в них не разбираюсь.

- Точно, - подтвердил ее друг. - Теперь и я вспомнил.

С минуту я размышлял, что бы еще спросить, но не придумав, поблагодарил юную пару и простился, выяснив, где их найти в случае необходимости. Обнявшись, они направились к озеру.

Я проводил их взглядом с известной долей зависти: отдыхают люди, а ты в такую жару работай. Мозги плавятся.

- И какие же выводы после столь содержательной беседы, инспектор-практикант Ник? Наверное, вам уже все ясно? - раздался насмешливый голос за спиной.

Я обернулся. В тени под деревом, облокотившись о ствол, стоял мой начальник Альбин Фогг, покусывая травинку. Надо сказать, что с самого начала моей практики во вверенном ему отделении Службы космической безопасности наши отношения не сложились. Не знаю, что его не устраивало во мне, и разбираться с этим неохота, зато причину своего раздражения знаю точно. Нет, дело не в придирчивости, хотя есть и это. Главное - полное пренебрежение к мнению подчиненных сотрудников. Специалист он действительно хороший, одно из раскрытых им дел даже входит в обязательный практикум курсантов второй ступени - я его тоже изучал. Вот, видно, и зазнался: только он на метр под землей видит, а эти молодые что там навыдумывают? Да и не только молодые. Подозреваю даже, что именно этой замечательной черте характера он обязан назначению сюда, в тихое, в общем-то, по меркам Службы, место. Мало кто хочет с таким работать.

Итак, старший следователь Альбин Фогг, видимо, на протяжении всего разговора кусал травинку под деревом и сейчас в свойственной ему манере снизошел до того, что интересовался моим мнением.

Мысленно ругнув себя за непростительную оплошность, - я обязан был почувствовать его присутствие, это азы, а сам, погрузившись в беседу, отключил внешнее восприятие, - я пожал плечами.

- По-моему, делать выводы пока преждевременно. Надо узнать заключение врача...

- Мне нравится твой подход, Ник. - Он скорчил какую-то малопонятную гримасу. - Пойдем послушаем врача.

По тропинке мы вышли на крутой обрывистый берег и, спустившись вниз, оказались на песке узкого пляжа.

- Где вас носит, сыщики? Ждать устал. - Доктор сидел на песке у гравилета, прячась в его тени от солнца.

- Ну что? - спросил Фогг.

- Похоже, дело не по вашей части: никаких следов насилия. Отравления в том числе. Смерть наступила около восьми утра. Точную причину смогу назвать после лабораторных исследований.

- Установил личность погибшего?

- Слушай, Альбин, не один ты дело знаешь! - Врач покачал головой. Лиман Фрос, биохимик, Служба колонизации. Вчера прилетел на Землю. Как видишь, узнал даже то, что мне вовсе не нужно.

- Что ж, работай дальше. Жду заключения. Удивлен только, что ж за причина смерти такая, если ты не можешь ее сразу установить?

Лицо врача неожиданно стало злым.

- Не суй нос туда, где ничего не понимаешь. Будет тебе заключение! Он поднялся и открыл дверь гравилета.

Робот-санитар бережно поднял со дна лодки безжизненное тело и уложил его в операционный отсек.

Вот так и бывает - живешь себе, и вдруг хлоп! И нет тебя...

- При виде подобных картин всегда задумываешься о собственной смерти. Молодой, в сущности, парень... а на тебе... - Альбин Фогг будто прочитал мои мысли.

2

Заключение врача было весьма лаконично. Фогг перекинул мне через стол небольшой пластиковый листок, не удержавшись от ядовитого комментария:

- Вот, полюбуйся на нашу доблестную всемогущую медицину. Получил эту писульку по связи. Лично эскулап доложить постеснялся.

Я пробежал несколько строчек текста, заключавшего результат лабораторного исследования трупа Лимана Фроса. Следы какого-либо насилия исключались. Причиной смерти явилась внезапная остановка сердца. Правда, почему это - произошло у сравнительно - молодого и - здорового человека, ранее сердцем не страдавшего, оставалось пока неясным. В самом конце так и было написано: Исследование продолжается.

- Каково?! - спросил Фогг, когда я поднял глаза. - В наше время умирает человек, а эти, - он кивнул на записку, - даже понять не могут от чего!

Я подумал, что, вероятно, на доктора у него какая-то старая обида. Было сейчас в его лице что-то вроде скрытого злорадства. Возможность унизить, даже перед инспектором-практикантом, доставляла удовольствие. Врача я знал мало, за время практики пересекался с ним лишь пару раз, но, наверное, из-за своей неприязни к Фоггу, обиделся за него. Правда, виду не подал, промолчал. Зачем обострять и без того натянутые отношения?