Мухтабархон не могла уснуть. В горле у нее стоял ком, почему-то хотелось заплакать, разреветься, заголосить. Она чувствовала, как к сердцу медленно подкрадывается незнакомая, пугающая пустота, и мощная волна неясной, но непереносимой тревоги охватывает все ее существо. Женщину знобило, словно она сильно промерзла, а голова, горячая, воспаленная, как будто ее только что вытащили из тандыра, с каждым мигом все тяжелела…
Из соседней комнаты доносился раскатистый храп, перекрывающий все другие звуки. На какое-то время он смолк — послышался скрип кроватных пружин — видно, муж повернулся на бок. В спальню, где находилась Мухтабар, пахнуло новой волной перегара, и ее затошнило. Она встала с постели. Задумчиво постояла у изголовья дочери, забывшейся в безмятежном сне.
Чистое, нежное лицо — лицо девушки, только-только входившей в пору юности, в лунном свете, казалось ангельским ликом. Нагнувшись, Мухтабар чуть коснулась губами ее лба. Доно радостно улыбнулась, будто увидела что-то хорошее во сне. Мухтабархон облегченно вздохнула. Материнская нежность переполнила сердце и сменила в нем тревогу. На цыпочках Мухтабар прошла в комнату сыновей. Мальчики крепко спали.
Пройдя по ковровой дорожке, она шагнул на веранду. Колкий морозный воздух тут же ударил ей в лицо.
Женщина, зябко поведя плечами, медленно подошла к окну и настороженно взглянула на луну…
Третий день кряду муж возвращается домой пьяный, и ужин для Мухтабархон — хуже всякой пытки.
Разгоряченный алкоголем, муж петушится, говорит обидное про тестя. Финал всегда один и тот же: Мухтабар вся в слезах, уходит из комнаты, детям тоже не по себе. Дочка — та идет за нею, чтобы успокоить, а старший сын пытается как-то поделикатнее увещевать отца: мол, нельзя так себя вести. Хайдар только грозно поглядит на детей и вскрикивает: «У, материнское отродье!..» О, этот его взгляд, пронзительный и бешеный одновременно. Последнее время Мухтабархон вообще не осмеливается взглянуть мужу в глаза. Даже, когда Хайдар трезвый, она разговаривает с ним, глядя в сторону: уж очень назойливо-беспощадный, злой взгляд подвыпившего мужа не идет у нее из ума…
Охваченная мыслями о своих горестях, она смотрела на луну. Вот сейчас произойдет то, в чем Мухтабар никому не признается. Минута, другая — и на лунном диске покажется та самая женщина. И нужно сосредоточить все свое внимание, чтобы разглядеть ее не слишком отчетливую фигуру. Ну, вот, она уже видна. Сегодня даже лучше, чем обычно. У нее волнистые волосы, высокий лоб. Ее большие глаза широко раскрыты, словно пытается вобрать в себя весь космос. Ее прямой с горбинкой нос придает ей сходство с античными героинями. Рот небольшой, но выразительный. Не оттого ли удивление так отчетливо запечатлелось на ее губах? Во взгляде этой женщины и чувство боязни, и немного тревоги, но преобладает все же чувство безграничного удивления… И вдруг от пришедшей на ум странной мысли Мухтабархон даже вздрогнула.
Нет, не может быть!.. Неужели какая-то высшая субстанция отразила на Луне… ее облик?! Ведь женщина — точная копия… Ее, Мухтабар. Земная женщина закрыла глаза и стала истово повторять про себя молитву. Потом снова взглянула на небо. Изображение на лунном диске не исчезло. Та, лунная, застыла в созерцании бесконечных космических далей, и ей не было никакого дела до далекой Земли.
Плывущее по небу облако закрыло Луну. Мухтабархон облегченно вздохнула. И на душе у нее стало спокойней, как будто созерцание удивительного явления сулило Мухтабар добрые перемены.
Утром, когда Мухтабар собиралась на работу, она слышала, как тяжело ворочается на кровати Хайдар.
Наконец он окликнул жену. Мухтабар с болью и обидой отметила, как почернел он лицом, осунулся.
— Будь она проклята, эта выпивка, — прохрипел Хайдар, — опять у меня прихватило печень. Это сигнал: нужно бросать пить… Дети уже ушли в школу? — Болезненно морщась, он сел в кровати. Виновато посмотрел в усталые после бессонной ночи глаза Мухтабар и попытался как-то оправдаться — Это все приятели, будь они неладны, подбивают на выпивку. Пьют больше меня, и ничего им не делается, а у меня печень…
Никогда раньше муж не разговаривал с ней в таком тоне. Сердце Мухтабар смягчилось, и она сочувственно посмотрела Хайдару в глаза. Что это? Его взгляд изменился; в нем было раскаяние. Присев на краешек кровати, удивленная Мухтабар решилась осторожно вразумить мужа — момент для этого, кажется, был подходящий:
— Скажите, чем мы провинились перед вами?.. Трое ваших сыновей, дочка, я уже не говорю о себе, находятся на грани нервного срыва. Вы ведь совсем не задумываетесь об их будущем. Через три-четыре года придет пора отдавать дочку замуж, а кто захочет породниться с семьей алкоголика?..
Хайдар еще раз виновато посмотрел на жену и не стал оправдываться, только попросил:
— Будь добра, принеси холодного чаю, горит все внутри. Через два дня приступлю к работе и все станет на место, — клятвенно заверил он.
Мухтабар принесла ему полную пиалу холодного чая и побыстрее ушла из дома, будто кто гнал ее на улицу.
Небо было на удивление ясное, дул приятный свежий ветерок. Это райский ветерок, подумалось ей. «Странно, почему я так подумала?» — тут же обеспокоилась Мухтабар.
В следующий миг ей показалось, будто кто-то крадется за нею. Женщина обернулась — никого. И вдруг внутри у нее. что-то оборвалось, а всем существом завладел страх. Рядышком, нет, позади себя, нет, над головой она услышала, а может быть, скорее почувствовала какие-то странные шорохи. Мухтабар остановилась и зачем-то закрыла глаза. Когда через какое-то время она, их снова открыла, увидела впереди себя обтрепанного, с изможденным лицом, заросшего черной бородой старого человека с большими кустистыми бровями. Он плелся ей навстречу. Мухтабархон уже было собралась с ним поздороваться, но старик внезапно исчез. Если бы рядом не было деревца, за которое Мухтабар ухватилась, она наверняка рухнула бы наземь: Вначале Мухтабархон стала ошеломленно озираться по сторонам, даже ущипнула себя. Потом, зашептав молитву, торопливо зашагала по улице. Придя на работу и успокоившись, она даже посмеялась над собой: вот трусиха-то, провела бессонную ночь, а теперь мерещатся всякие страхи.
Вернувшись домой вечером, Мухтабар глазам своим не поверила. В комнатах царила чистота, а в кухне на столе лежали нашинкованные овощи. Дочь, совершенно ошалевшая от счастья, первой сообщила радостную весть:
