Михаил Башкиров - Осеннее усекновение

Россия, г. Иркутск (70 км западнее озера Байкал) 11 сентября 2001 г.

В столице Восточной Сибири (неофициальный титул, но исторически оправданный) — в меру интеллигентной, в меру провинциальной — потряхивает не так часто, как в неунывающей карликовой Японии, Чилийских Андах или жлобском Лос-Анжелесе.

* * *

По крайней мере раз в год Байкальский тектонический разлом выдает достаточно щедрую чувствительную порцию на радость остепененным сейсмологам Института земной коры.

* * *

Слуховой панической волной накрывает близлежащие и среднестоящие населенные пункты, будоража запластованную память о рекордном провале, унесшем под сверхпрозрачные взметнувшиеся студеные воды тридцать пять рубленых, проконопаченных изб с рублеными же банями, амбарами, стайками, двести четырнадцать душ обоего пола, включая грудничков и беззубых старух, пятьдесят одну крупнорогатую голову, сорок два конских хвоста, тридцать поросят и скарбу примерно на тысячу золотых червонцев царской чеканки по курсу 1862 года.

* * *

На этот раз сентябрьский робкий серийный катаклизм с затухающей амплитудой не вызвал интереса даже у бдительного аспиранта.

* * *

В учреждениях, закрытых по причине вечернего времени, чуткая сигнализация не поддалась на провокацию стихии.

* * *

На экскоммунистической гидроэлектростанциипервенце Ангарского каскада ничего не замкнуло и ничего не сгорело.

* * *

Лишь самый маленький колокол на Крестовоздвиженской церкви отреагировал нотным касанием чугунного языка холодного запотевшего нутра.

* * *

Да женщина тридцати двух лет на девятом месяце тревожно скинула одеяло и потянулась к мобильному телефону.

* * *

Беременная супруга частного предпринимателя, ускоренно сколотившего удовлетворительное состояние на продаже устаревших политически и морально ракет средней дальности раскосому соседу (на металлолом), ожидала в наипрестижнейшей палате, оснащенной стараниями независимых депутатов и анонимных спонсоров, близких родовых схваток.

* * *

Раскочегаренный, взвинченный очередным советом директоров преуспевающего банка, отец еще не проклюнувшегося наследника движимого и недвижимого только что отзвонился и цыпочным шепотом проинформировал о нечаянно затянувшемся решающем заседании.

* * *

Будущая мать зло перевела сотовый из режима ожидания в режим недоступности.

* * *

Одеяло съехало на пол.

* * *

Первый толчок.

* * *

Второй.

* * *

Третий.

* * *

Но странные колебания — не в чреве, уставшем и непослушном, а где-то в нечувствительных подошвах отекших ног.

* * *

Дверной проем — цитата из инструкции по безопасности.

* * *

Окружающая никелированная кривизна издевательски отразила неуклюжий переход к матовому прямоугольнику.

* * *

В дежурном освещении коридора выделялась живым успокаивающим сиянием ординаторская — почти напротив, в двух шагах.

* * *

Весь персонал сгрудился у телевизора.

* * *

На посторонний вскрик белые и синие халаты отпрянули от ящика, и она увидела на экране, как эффектно рушится нью-йоркский небоскреб, знакомый ей по рождественским праздникам, проведенным в Штатах.

* * *

По истеричной скороговорке английского комментатора, по бестолковщине российского ведущего, по лицам не выполняющих профессиональный долг высокооплачиваемых медиков она вдруг поняла — началось…

* * *

Воды отошли прямо у телевизора.

Россия, г. Иркутск (предместье Старокузьмихинское) 2 сентября 2011 года

Между заключительным внутримышечным уколом и последним сеансом дюжего мануальщика успел побриться казенной безопасной бритвой — с инвентарным номером на дешевом пластиковом футляре.

* * *

Полгода маяты.

* * *

Реанимация — хирургия — реанимация — терапия.

* * *

И расплывчатый, уклончивый, терминонасыщенный, с неясным прогнозом диагноз военно-медицинских светил.

* * *

Вчера угрюмый порученец доставил прямо в изолятор туристическое имущество дезертировавшего с семейного фронта генеральского зятя — рюкзак с прожженным клапаном, застиранный противоэнцефалитный костюм и вибрамистые разношенные ботинки.

* * *

Примерка — минут десять.

* * *

Сопровождающий порученца румяный детина высыпал на оголенную кровать (соседи не полагались) консервы и пакеты с полуфабрикатами, а в опорожненную коробку сложил аккуратно и споро фиолетовые кардиограммы, шуршащие справки, разноформатные анализы, черные пугаюшие снимки.

* * *

На прощание суетливый порученец виновато, без дежурной формулировки, вручил новенький орден и добавил к нему пакет с прежними, так ни разу и не засвеченными медалями.

* * *

Отпускник с открытой датой мелькнул в мутном трофейном (Великая Отечественная) с манчжурскими иероглифами вестибюльном зеркале.

* * *

Тщедушный абсурдно-реальный турист, ковыляющий к парадному выходу; зато не в инвалидной коляске с рифлеными шинами, с подлокотниками из кожзаменителя, не на поскрипывающих новеньких протезах, да и облупившиеся костыли временного пользования остались наверху, как и медали, и орден.

* * *

Старшая сестра догнала у центрального поста и принудительно вернула в рюкзак забытый пакет.

* * *

Без наград это учреждение не покидали даже покойники.

* * *

Внутренняя охрана (халаты на камуфляже) добросовестно про сканировала, индифферентно проидентифицировала.

* * *

Никто не встречал на официальном пятачке, обсаженном черными махровыми георгинами в три ряда, и наступивший тихий час нарушало лишь суматошное чириканье воробьев.

* * *

В февральском налете на Российский филиал всемирного антитеррористического центра из служащих и обслуживающих выжил один.