Александр Бачило
Корм
Чалый звездолет, всхрапывая и тряся соплами, пятился от Гончих Псов.
- Беда, барин! - крикнул возница, оборотившись с козел, - псы-то не иначе, как помещика Перепетуева! Должно, и сами их благородие сейчас нагрянут!
- Что ж ты встал, дурак! - не на шутку перепугался я. - Поворачивай!
- Эх, залетныя! Боковыя - разворотныя! - возница засвистал, нахлестывая двигатели мегавольтными разрядами.
Звездолет начал медленно заворачивать оглобли. Псы растерянно остановились, высунув языки пламени из тормозных движков.
- Жги! Жги! - подгонял я моего Степана по внутренней связи. - Уйдем получишь рубль на воздух, а нет, так не обессудь - упеку в реакторный отсек на вечное поселение!
- Да уж куда вашей милости будет угодно! - Степан в отчаянии махнул рукавицей. - Лишь бы не к Перепетуеву! Вот шалун-барин, язви его...
- Молчи! Погоняй знай!
Степан со всей сноровкой, присущей русскому мужику, вручную произвел разворот, на глазок прикинул новый курс и врубил форсаж.
Ну, на сей раз пронесло, подумал я, мелко крестясь.
Но в это самое мгновение пространство позади звездолета вдруг расселось на две половины, и из образовавшейся дыры вылетела целая кавалькада в лентах, цветах и бубенчиках - четыре русские тройки, и одна битая восьмерка. Впереди всех, на призовом рысаке по кличке Студебеккер, в обнимку с двумя кустодиевскими барышнями летел сам Фома Сильвестрович Перепетуев, отставной маиор Галактической Империи, гренадер и пьяница. При его появлении эфир сейчас же наполнился звуками верхних саратовских гармоник и цыганскими напевами.
- Эх, мать честная! - заголосил Степан, подстегивая дополнительные мощности. - За что пропадаем?!
- Гони, Степан, - простонал я, - человечно тебя прошу, гони!
- Ага, гони! - свирепо отругивался возница. - У Студера мотор - втрое! Сколько раз я вашей милости докладывал: правый пристяжной - подлец двигатель! Не двигатель, а помеха! Доведись вот так, на рысях, уходить - он и подведет под монастырь!
- Давай, старик, - уговаривал я, - после переговорим!
Степан вдруг заложил резкий поворот и направил машину в сторону ближайшего поля астероидов.
- Куда, болван?! - всполошился я. - Скорость потеряем!
- У себя в кабинете командуй, Клим Евграфыч! А тут - я!
И то, подумалось мне. Степан дело знает. В Оскольники рвется. Там есть, где спрятаться.
До спасительного лабиринта из глыб гранита, мрамора, кирпича, щебенки и прочего мусора, составляющего астероидное поле Оскольники, оставалось совсем немного, всего пара парсеков. Но тут навстречу нам из-за ближайшей железобетонной конструкции вырулил, сверкая мигалками, патрульный крейсер ДПС, что расшифровывается ямщиками почему-то как "Догоню - Звезды Схлопочешь".
Степан резко сбросил скорость до разрешенной световой, однако крейсер уже нацелился хищно на мой чалый звездолетик и выбросил полосатый темпоральный барьер поперек пространства.
- Тормозить, что ли? - обернулся Степан.
- Эх! Семь "же" - и все неглиже! Гони через барьер!
- Помилуй, барин! - взмолился возница. - Он фазером пульнет!
- Авось, промажет!
Крейсер не промазал.
Когда дым рассеялся, он неторопливо подлетел ближе и передал по радио кодовую фразу, буквальное значение которой кануло в глубине веков:
- Выйти из машины. Руки на компот, ноги на холодец!
- Товарищ Страшный Сержант!... - заныл было Степан.
- Сопла подбери! - оборвал его командир крейсера.
Возница, вздыхая, натянул драный скафандришко и вышел в космос, чтобы собрать разлетевшиеся по галактике части двигателя. Я остался один на один со Страшным Сержантом.
- Нарушаемте? - добродушно спросил он, разворачивая мешок для денег. Поднакажем!
Нужно было как-то спасать положение.
- Ты че, командир?! - обратился я к нему на интерлингве. - С корабля ли ты на бал, в натуре?! Посмотри сначала, с кем я в колонне иду, потом шмаляй, ладыженский стрелок!
Я ткнул пальцем в ту часть вселенной, где уже на полнеба разрасталась кавалькада перепетуевских кораблей.
- Ё- моё!... - произнес Сержант стандартную формулу прощания, прыгнул в свой крейсер и был таков.
Я, к сожалению, последовать его примеру не мог. Значит, опять придется водку пить...
- Ба! Ба! Ба! Кого я вижу! - закричал Перепетуев раньше, чем мог меня узнать. - Какими судьбами?! - и, не выслушав ответа, расхохотался. - А я, брат, со Звездных Войн! Поздравь - продулся в пух! Купил у каких-то жидаев Звезду Смерти, а она, не поверишь, возьми и взорвись! Ха-ха! Трахнуло на всю губернию!... Да! - он вдруг ударил себя по лбу. - Что же это я? Позволь представить тебе мою закадычную компанию! Эй, вы! Теребень кабацкая!
Из подваливших звездолетов высыпал такой все смазливый народ, что в другой раз черт знает чего бы ни дал, лишь бы избежать с ним знакомства. Нечесаные бороды с блестками седины и капусты приятно обрамляли эти сизые, примятые жизнью ряшки. Бледно-волосатые пузики аккуратно свешивались у многих через щель между трикотанами и майкой, как тесто, вылезающее из кадки. В воздухе (а встреча происходила на астероиде, вокруг которого, по счастью, оказался воздух) густо пахнуло настойками, наливками, коньячком, водочкой, пивом и одеколоном. Не считая закуски, которой пахнуло тоже неслабо.
- Вот, рекомендую! - заорал Перепетуев, обращаясь к толпе, - мой лучший друг, мой друг бесценный, заводила детских игр и разводила юношеских драк, Павел... как тебя?
- Клим Евграфович...
- Ах да, конечно! - Перепетуев снова жахнул себя по лбу. - Ну да вздор! А вот знаешь ли ты, дражайший мой Глеб Егорыч, кто перед тобой?
Он широко обвел рукой нетрезвую компанию. Та с готовностью осклабилась щербатыми улыбками, видно любила слушать предстоящий дифирамб.
- Пред тобою, трепещи ничтожный, яко же и сам трепещу... - Фома Сильвестрович вдохновенно простер обе руки, - цвет отечественной словесности! Мастера шуршательной литературы! Лучшие и знаменитейшие нуль-шишиги!
Мастера послушно зарделись от смущения и тихо зашуршали меж собой.
- Весьма польщен, - сказал я, чтобы что-нибудь сказать. О нуль-шишигах я слышал впервые.
- Вот хорошо что ты нам попался! - все больше ликовал Перепетуев. - Мы тебя с собой возьмем!
Я протестующе замотал головой.
- Извини, Фома Сильвестрович, не могу! Я человек не военный, мне столько водки нельзя!
Перепетуев возмутился.
- При чем здесь военный - невоенный?! Это же - и с к у с с т в о... - с обидой сказал он и, помолчав, добавил, - ... водку пить. Ну да я не о том. Мы тебя, чудака, читателем сделаем! Читать умеешь?
- Кое-как... - осторожно отозвался я, - Гоголь там, Достоевский, Стру...
- Вздор, все вздор! - оборвал меня Фома Сильвестрович. - Теперь будешь читать только шуршавчики с продолжением! А то, понимаешь... - он понизил голос и наклонился ко мне, - ... у некоторых наших нуль-шишигов совсем читателей нет...
