Константин Якименко
Патриот
Опять шёл снег.
Серые, сморщенные хлопья валили валом, засыпая унылый дворик и погружая дом в сон — долгий сон, уходящий в бесконечность. Вот уже третий день без солнца, подумал Рик. Он сидел на веранде на покосившемся деревянном стуле и смотрел прямо перед собой. Будь у него идеальное зрение, он разглядел бы где-то на горизонте останки близкого города — груду железобетона и сиротливо торчащий из неё телевизионный шпиль, который никому больше не понадобится. Но эта громоздкая нелепица, некогда сотворенная человеком, не могла заинтересовать Рика. Он глядел в пространство — на снег, ядовитый снег, медленно заметающий историю.
— Анна, сделай чаю! — крикнул Рик, повернувшись лицом к двери, и его крик сломал тоскливую, давящую тишину.
На последнем слове он закашлялся. Привстал, схватился грубыми пальцами за перила и перегнулся через них. Наклонил голову и сплюнул комок желтой слизи. Кашель не прекращался, и Рик сжал перила, будто это помогало ему обрести силы; коряво-серое снежное покрывало под верандой окрасилось тёмно-вишнёвыми пятнами. Вчера он тоже харкал кровью, но сегодня, кажется, стало ещё хуже. Это и неудивительно — сколько гадости успело проникнуть в него за сутки? Но он пока достаточно силён. Он должен быть силён. Если ночью опять придёт стая голодных тварей, кто ещё сможет защитить Анну?
Распахнулась дверь, и на веранду вышла дородная женщина в платке и в тёплом синем пальто с редкими пуговицами. В руках она держала блюдце с красной чашкой. Спокойно окинула взглядом Рика:
— Опять сидишь здесь? Простудишься ведь.
Рик не ответил. Взял у неё блюдце, поставил на столик. Притронулся к чашке и сразу отдёрнул руку: горячо!
— Спасибо, Анна. Теперь иди в дом.
Она развернулась. Вдали загудело, будто ехала машина.
— Что это там?
— Бог его знает… Ты лучше иди, иди.
Женщина скрылась за дверью. Гудение приближалось, как если бы кто-то спешил именно сюда. Рик насторожился. Он и раньше не очень любил незваных гостей — а уж теперь, после катастрофы… Да и кто это может быть? Те, кому правдами и неправдами достались пропуска, ушли перед самым началом, а остальные или погибли, или прячутся по углам. По улицам шныряют только бродяги — уроды и безумцы, которых и людьми нельзя назвать; которым наплевать на всё и вся; которые могут прикончить тебя из-за кучки бумажек или какой-нибудь штуковины из тех, что ныне превратились в бесполезную мишуру.
Чёрный силуэт остановился за воротами. Хлопнула дверца — пришелец выбрался из машины. Рик потушил фонарь и чуть-чуть отхлебнул из чашки. Напрягся и приготовился сразу ускользнуть в дом.
Незнакомец забарабанил по забору:
— Эй, кто тут есть живой?
Надо же, подумал Рик, не бродяга — тот не стал бы задавать вопросы. Нормальный человек. Он снова зажёг свет и сказал:
— Входите, не заперто.
Калитка растворилась. Теперь Рик видел молодого мужчину в чёрной куртке и меховой шапке, надвинутой на уши. Его блестящий рот был растянут в улыбке:
— Какое счастье! Вы не представляете, как вам повезло!
Он бежал через двор и дважды чуть не упал в снег, который намело уже по колено. Рик наблюдал за этим молча — сам давным-давно утратил горячность и поспешность, свойственные молодости. Тот, кто всё время спешит, — разве живёт по-настоящему? Жизнью нужно наслаждаться, а это можно делать только неторопливо.
— Я думал… понимаете… верил, что хоть кого-нибудь найду, выкрикивал молодой человек. Речь поминутно прерывалась тяжёлыми, резкими выдохами — само собой, он не был исключением, отрава одинаково действовала на всех. — Мог бы уйти сразу… но ведь ещё есть время до вечера! И я подумал… ну, надежды было мало, конечно… Но всё-таки я подумал… а если мне встретится кто-нибудь живой?.. Нормальный живой человек? И вот — какая удача! Я увидел целый, неповреждённый дом, и сразу понял… А сейчас я вижу вас, и вы живы! Вы живы, чёрт возьми!
Он взгромоздился на веранду, левой рукой схватился за резной столб, а правой принялся отряхиваться от снега. Опять придётся мыть пол, подумал Рик. Лишь бы только он не подался в дом. Нет, только не в дом.
Рик отпил ещё немного чая, и лишь тогда спросил:
— Вы чего-то хотите, юноша?
— Да, разумеется! — вскричал тот. — Я хочу спасти вашу жизнь!
— Но от чего?
Пришелец впихнулся на стул напротив Рика. Мебель угрожающе заскрипела.
— Конечно, — сбивчиво заговорил он, — вы же не знаете. Я объясню, объясню! Я тоже сначала решил, что всё. А оказывается — нет, не всё! Там, в бункере, отсюда километров пять… Там работает телепорт, понимаете? Я думал, они сразу автоматом выключились. Все, кому положено, ушли — ну, они и выключились. Так должно было быть, правильно? Но этот — не выключен! Я видел, я знаю — не выключен, он работает! Мы можем уйти, понимаете? Я могу уйти, вы можете уйти. Но надо поспешить. Энергии мало, до ночи хватит, а дальше… дальше — не знаю. Поэтому давайте, быстро! Возьмите, что вам всего дороже. А лучше — ну его к чёрту! Лучше сразу в машину! — бешеный поток красноречия сделался подобным шуму урагана.
Лучше бы этот молодой человек ушёл, подумал Рик. Ещё нужно сходить в погреб, а потом они с Анной всё закроют, чтобы приготовиться к ночи. Ночи стали слишком опасными. Хотя теперь это не столько время суток, сколько привычка организмов, продолжающих исправно отсчитывать часы даже в отсутствие солнца. Но всё же днём чуточку светлее. Только чуточку.
— Так чего вы хотите? — спросил Рик снова.
— Чёрт возьми, да я хочу забрать вас отсюда! В новый мир, в новую жизнь! Понимаете?
— Я не собираюсь никуда идти, — сказал Рик.
Гладкое лицо незнакомца выразило удивление.
— Вы что же, не поняли? Да у вас ведь не будет другого шанса! Просто не будет! Если не сегодня, так завтра этот телепорт точно вырубится. И всё, всё! Застрянете навсегда на подыхающей планете!
Рик пожал плечами:
— Я здесь живу, — он думал не о планете — о доме, который когда-то строил его отец, а он сам, тогда ещё беззаботный мальчишка, подавал инструменты и иногда даже получал разрешение вколотить гвоздь или отпилить кусок доски. Он вспомнил дурманящий запах свежесрезанного дерева и улыбнулся: — Это мой дом.
— Ваш дом?! — заорал спаситель. — Да, конечно, это ваш дом! И в этом вашем доме вы помрёте со дня на день! Через неделю самое большее!
Невольно подтверждая сказанное, Рик снова кашлянул, но, к счастью, обошлось без кровотечения. Потом глотнул чая и подержал тёплую жидкость в раздражённом горле.
— Вот видите! А там вам помогут, вылечат… Да там вы ещё тридцать лет проживёте! Ну пойдёмте, пожалуйста!
