Ознакомительная версия.
Григорий Неделько
Радио «Имагинация»
Как всегда в будний день, я ехал на «ленд крузере» на работу – тогда-то и стало происходить нечто странное. Вначале, конечно, я не понял, что творятся необычные события; более того, я вообще не догадался, что в моей размеренной, даже скучной жизни офисного служащего что-то изменилось. А потом обратил внимание на радио.
Моим любимым радио, что я заводил изо дня в день по дороге на работу и с неё, был «Heojazz» на 97.8 FM. И если бы не пробка прямо перед небоскрёбом, где я работаю, пробка, которая случалась от силы раза три-четыре в год, может быть, дальнейшие события прошли бы мимо меня. Однако всё сложилось так, как сложилось. Я встал в пробку и потянулся к регулятору «Volume» на магнитоле «Kenwood» новейшей модели, чтобы сделать музыку погромче. Провернуть колесико не успел – мысль о некой неправильности, чуждости окружающего мира вторглась в сознание, а вместе с ней пришло убеждение: таинственные события развиваются уже достаточно давно. «Давно» – понятие абстрактное и условное, но, стоило подобной идее зародиться в мозгу, я немедля, абсолютно чётко и зримо, осознал: дело в радио.
Что же с ним может быть не так? Что изменилось в волне 97.8 или в вещающей на ней отличной и впечатляюще масштабной подборке современного джаза и оджазованной музыки? Да притом речь о жалких нескольких часах, что я провёл вечером дома, проспал ночью и потратил с утра на сборы.
Понадобилось около минуты и двух-трёх автомобильных гудков, сигнализировавших мне, что авто-очередь немного сдвинулась, гудков, будто бы пробудивших заснувшую истину в моём разуме, – так вот, именно поэтому я с величайшим удивлением понял: радио не то! Безусловно, сперва я искал другие, более приземлённые причины: волна сбилась, на радиостанции технические работы, «Heojazz» поменял частоту или вовсе прекратил вещание из-за недостатка финансирования либо по иным веским причинам. Ближе всего оказался последний вариант, только и он полно и внятно ситуации не описывал.
Дело в том, что вместо привычного уху ново-джазового репертуара из «Kenwood» а доносились поражающие воображение звуки. Будто бы кто-то стучал молотком по листу железа, используя при этом за раз эффекты фленжера, хоруса и эхо, и одновременно пел то ультразвуковым высоким, то инфразвуковым низким голосом бесполого, но явно не человекообразного существа. «Песня» дополнялась хаотичным с виду – и систематически сложным, если прислушаться, набором слайдов и хаммеров, а также совершенно не характерных для джаза перешёптываний и вскриков, порывистых движений ветра и шума густо текущей воды, чьего-то хриплого голоса, говорящего на неизвестном, похожем на абракадабру языке, и отголосков исправно функционирующих механизмов, правда, изготовленных отнюдь не из металла, о чём категорически утверждало их звучание.
Я не успел записать музыку, не додумался и запомнить её детальнее: секунда, и потусторонняя симфония исчезла. Вместо неё приятный женский голос (женский, тут я был убеждён абсолютно) объявил: «Вы слушаете радио «Имагинация»». И всё: ни перебивки, ни заставки, ни следующего трека – радио просто отключилось.
Хотел было постучать по магнитоле, как водится в таких случаях. Впрочем, ой ли? Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь вместо обычной радиопередачи слушал псевдохаотический набор звуков и голосов, а потому сомнительно, чтобы стандартные «методы лечения» тут помогли. Искать потерянную волну мне не дал всё тот же беспокойный водитель позади: опять сигналил. Что ж, я оставил покуда неразрешённые загадки на потом и, выезжая наконец из пробки, двинулся в сторону второстепенной дороги. На работу следовало явиться не позже, чем через полчаса.
Скажу сразу: явился я в срок и оттарабанил этот день как ни в чём не бывало; крайне мало вещей действительно способно повлиять на опытного и в целом смирившегося с жизнью клерка. Возможно, кто-то из сослуживцев и заметил, что порой на меня налетала кратковременная задумчивость, но виду, тем не менее, не подавал.
Как выяснилось, всё самое интересное программист излагаемой истории сохранил на потом.
Домой я доехал без приключений. По дороге, естественно, пытался вновь найти странную радиостанцию, но сигнал пропал с частоты «Heojazz» a. Не отыскивался он и на других FM-частотах. Я также прошарил УКВ – с прежним, нулевым, результатом.
Дома, поцеловав жену и детишек (у меня двое: девочка и мальчик), я быстро поужинал пастой из морепродуктов, что сварганила моя вечно экспериментирующая драгоценная, после чего «отпросился» к Лёшке. Драгоценная не возражала, хотя и удивилась тому, что я спешу.
– Да просто договаривались попить пивка и посмотреть Россия – Албания по Второму, – вывернулся я, из чувства самосохранения не став упоминать о сверхъестественных радиопередачах.
Лёшка не смог скрыть следа неожиданности на лице, когда, чуть только открылась дверь, я зарулил в коридор.
– Привет, – сказал он вроде бы дежурно, тем временем бросая на меня быстрый изучающий взгляд.
– Нет-нет, всё нормально, – поспешил успокоить я. – Никаких проблем с Юлей.
– Что же тогда?
– Надо поговорить.
Лёшка не сдержался – поднял и опустил брови.
– Ну давай поговорим, – ответил со смешанной эмоцией в голосе.
– Одно условие, – предупредил я, – не смеяться и не называть меня психом.
– А смысл? Я и без того знаю, что ты псих.
Мы чутка погоготали. Затем прошли на кухню, где Лёшка выключил заунывно бормотавшее радио и достал из холодильника два холодных «Лёвенбрау» в банках. Поделился со мной голубой, покрытой инеем ёмкостью, завалился на стул, вытянул ноги и скинул домашние тапочки.
– Ну, рассказывай, – изрёк хозяин двухкомнатной, попивая пивко.
– Зря ты радио выключил, – казалось бы, невпопад откликнулся я.
– А что?
– Да как объяснить… В нём-то всё и дело.
Лёшка пожал плечами – дескать, чего с больных возьмёшь – и переключил маленький пластмассовый радиоприёмник с выдвижной антенной в режим «Вкл.». Посыпалась попсовая музыка.
– Разреши. – Я поставил на стол полупустую банку и потянулся к приёмнику.
– Да хватит скрытничать – в чём дело уже, выкладывай.
Я крутил ручку настройки, отыскивая волну с «Имагинацией». Услышав слова Лёшки, быстро покивал и принялся пересказывать сегодняшние события.
Нужная станция – что не явилось для меня сюрпризом – похоже, пропала окончательно. Я убедился в этом, когда рассказ мой подошёл к финалу. Пока Лёшка осмысливал услышанное, я прошерстил все волны.
Ознакомительная версия.
