Примо Леви
"ВЕРСИФИКАТОР"
Перевод с итальянского Л. Вершинина
ПРОЛОГ
Открывается дверь, и входит поэт.
Секретарша. Добрый день, маэстро.
Поэт. Добрый день, синьорина. Прекрасное утро, не правда ли? Первое за весь этот дождливый месяц. А нам придется сидеть взаперти! Какая программа на сегодня?
Секретарша. Работы немного. Две застольные оды, небольшая поэма по случаю бракосочетания графини Ди Митрополос и графа Мериги, четырнадцать рекламных объявлений и кантата в честь воскресной победы команды "Милан".
Поэт. Пустяки. Часа за три управимся. Вы включили "Версификатор"?
Секретарша. Да, он уже разогрелся.
Слышно легкое потрескивание.
Можно начинать хоть сейчас.
Поэт. Если бы не он... А ведь вы и слышать о нем не желали. Помните, как тяжко нам приходилось два года назад?
Потрескивание становится все громче. На втором этаже разда
ется дробный стук пишущей машинки.
Поэт (тоскливо и мрачно говорит вполголоса). Ох, когда только этому придет конец?! Ну и работенка! Где уж тут разыграться воображению? Свадебные песнопения, рекламные вирши, священные гимны - и так весь день. Вы уже перепечатали, синьорина?
Секретарша (не переставая стучать на машинке). Да, сию минуту.
Поэт. Прошу вас, поторопитесь.
Секретарша (еще яростнее стучит по клавишам, затем ловко извлекает машинописный лист). Готово. Разрешите только перечитать.
Поэт. Не надо, я сам все откорректирую. Заложите чистый лист, интервал две строчки. Я буду диктовать, так удобнее и быстрее. Похороны состоятся завтра, и нам нельзя терять ни секунды. Нет, лучше заложите сразу лист гербовой бумаги с траурной рамкой. Помните, нам ее отпечатали в день смерти герцога Саксонского. Только ради бога не ошибитесь, а то не избежать перепечатки,
Секретарша (вынимает из ящика листы, бумаги, вставляет в машинку). Я готова. Диктуйте.
Поэт (лирично, торопливым голосом). Похоронные стансы на смерть маркиза Зигмунда фон Элленбогена, преждевременно почившего в бозе. Ах, забыл. Все должно быть написано в октавах. Таково пожелание родственников.
Секретарша. В октавах?
Поэт (презрительно). Да, и притом в красивых и звучных. Переставьте ограничители. (Пауза. Поэт ищет вдохновения.) Гм-м, начнем. Небо черно, солнце померкло, трава никнет... Я без тебя, маркиз Сигизмондо...
Секретарша печатает.
Его звали Сигизмунд, но мне приходится величать его Сигизмондо, иначе - прощай рифма. Черт бы их побрал, этих остготов. Будем надеяться, что родственнички усопшего возражать не станут. Впрочем, надо свериться с генеалогическим древом. А, вот... Сигизмундус. Ну, тогда все в порядке. (Пауза.) Никнет, крикнет... Дайте мне, пожалуйста, словарь рифм. (Листает словарь.) Хмыкнет... И когда он снова хмыкнет. О, черт, что мне только в голову лезет! И потом, "хмыкнет" просторечие! "Возникнет"? (Задумчиво.) И когда новый маркиз возникнет...
Секретарша печатает.
Нет, нет, не надо. Это же лишь набросок. И вообще получается абсолютная чушь. При чем здесь "возникнет"!? Забейте, все забейте. А еще лучше вставьте чистый лист. (С внезапной яростью.) Хватит! Выбросьте всю эту ерунду! Я по горло сыт своей работенкой. Я поэт, а не жалкий ремесленник. Поймите, я не платный менестрель! К дьяволу маркиза и его генеалогическое древо! Пишите. Наследникам маркиза фон Элленбогена... адрес, дата и так далее. В ответ на вашу просьбу от такого-то числа восславить в подобающих стихах доблести усопшего мы вынуждены в связи с неотложными делами отказаться от сего приятного поручения. Весьма сожалеем...
Секретарша (прерывает его). Простите, маэстро, но вы не можете отказаться. Мы уже дали письменное подтверждение и получили аванс. В противном случае вам придется платить большой штраф.
Поэт. Ну конечно, еще и штраф. Приятное положеньице, нечего сказать! Да это же каторга! (После недолгой паузы, решительным тоном.) Вызовите по телефону синьора Симпсона.
Секретарша (удивленно). Симпсона? Торгового агента фирмы НАТКА?
Поэт (резко). Да, его. Другого Симпсона, насколько мне известно, там нет.
Секретарша (набирает номер телефона). Будьте любезны, попросите синьора Симпсона... Да-да, я подожду.
Поэт. Скажите ему, чтобы он немедленно пришел и захватил с собой описание "Версификатора". Впрочем, лучше я сам с ним поговорю.
Секретарша (вполголоса, с нескрываемой досадой). Вы хотите купить это устройство?
Поэт (тоже вполголоса). Не надо волноваться, синьорина. Что за странные идеи вас посещают? (Медоточиво.) Но вы сами понимаете, мы не можем отставать от новых веяний. Нужно шагать в ногу с временем. Мне самому крайне жаль, но когда-нибудь необходимо решиться. А вы зря так переживаете. Вам работы всегда хватит. Помните, три года назад мы купили арифмометр?..
Секретарша (по телефону). Да, синьорина. Попросите, пожалуйста, синьора Симпсона. (Пауза.) Да, очень срочное. Спасибо.
Поэт (продолжает вполголоса). Вы тогда тоже были недовольны. А теперь, признайтесь честно, вы обошлись бы без него? Нет, верно ведь? Он столь же необходим для нашей работы, как копировальная машина. У нас немало конкурентов, и мы волей-неволей должны перепоручить машинам всю самую утомительную, черную работу. Одним словом, всю механическую работу, которую человек...
Секретарша (в телефонную трубку). Синьор Симпсон? Подождите, пожалуйста.
Поэт (берет трубку). Это вы, Симпсон? Привет. Послушайте, вы, конечно, помните рекламную брошюрку, которую вы мне вручили... вручили... а, ну да, в конце прошлого года? (Пауза.) Да-да, о "Версификаторе". Вы мне очень красочно расписали все его достоинства. Я бы хотел еще раз просмотреть эту брошюрку. (Пауза.) Да, верно, ибо сейчас, пожалуй, самое время сделать окончательный выбор. (Пауза.) Да, срочно... Десять минут? Конечно, вы крайне любезны. .Жду вас в моем бюро. До скорой встречи. (Кладет трубку. Секретарше.) Удивительный человек этот Симпсон. Превосходный торговый агент высшего класса. Он приезжает мгновенно, по первому требованию клиента, в любой час дня или ночи. Не понимаю, как ему это удается? Жаль, что он плохо знаком с моей сферой деятельности, иначе я...
Секретарша (вначале неуверенно, затем все смелее). Маэстро, я... я... работаю с вами уже пятнадцать лет. Простите за смелость... но я никогда не купила бы этот "Версификатор". Мне самой, в конце концов, безразлично. Но ведь вы истинный поэт, большой мастер... Как вы можете примириться с бездушным устройством, пусть даже весьма современным и удобным? Ни одна машина не в состоянии сравниться с вами в тонкости вкуса и чувств... Нам вдвоем было так хорошо. Вы диктовали, я печатала. И не только печатала - это любая машинистка умеет, - но и правила ваши сочинения. Иной раз вы, уж простите, допускаете синтаксические ошибки... Конечно, по чистой рассеянности.
