только сейчас понял, что дутики и впрямь напоминали человечка из шин с рекламы «Мишлен».
– Прошли сквозь экран, – сказала мать.
– Их было семеро, – прохрипела хранитель. Дарина внесла ее на руках, ходить та, конечно, еще не могла, даже у Измененных кости не срастаются так быстро, но хранитель уже была в сознании и могла говорить. – Они утащили Лихачева. Простите. Я не справилась.
– Что с нашими ребятами? – спросил генерал.
– Мне очень жаль, Леонид. – Мать нагнулась, подобрала что-то с пола и протянула ему. Я подошел ближе, не переставая коситься на работающий экран, и невольно скривился. Предмет оказался металлическим жетоном на обрывке цепочки. – Я боюсь, эти существа и были вашими людьми.
Да, выдержка у генерала оказалась железная. Он молча взял жетон, посмотрел, покачал головой.
– Нет. Это американский.
Все молчали. Мы с Дариной обменялись взглядами, понимая друг друга без слов.
Не стоило лезть в корабль Инсека. Не стоило!
– Возможно, какая-то защитная система, – сказала мать. – Активированная перед уходом ловушка для чужаков. Очень жаль.
Генерал стоял и смотрел на жетон. Потом обтер о штаны и положил в карман. Поглядел на меня.
– Зря мы вас не послушали, Максим.
Я кивнул. Я смотрел на экран перехода. На изображение корабля Инсека.
Из всех нас только я там был.
Возможно, системы корабля это помнят.
И я для корабля не совсем чужак.
– Нет! – воскликнула Дарина.
– Закрывайте проход, – сказал Леонид Владимирович, переводя взгляд на мать. – Мы ошиблись, да. Закрывайте.
Мать посмотрела на меня.
– Дайте ваш пистолет, – попросил я генерала. – Пожалуйста.
– Ты же видел, толку с него чуть.
– Лучше чуть, чем ничего.
Генерал покачал головой.
– Остынь, Максим. Они все уже мертвы… хуже, чем мертвы.
– Мы не знаем, – ответил я. В ноздри бил тяжелый запах крови, плоти и дерьма. Запах смерти. – Дайте, пожалуйста. Или я попрошу мать.
– Вдруг это вирус? – повысил голос Леонид Владимирович.
– Нет таких вирусов, чтобы залезть в скафандр, раздеть человека, заставить мутировать и покрыться белой шкурой! – упрямо ответил я.
– Дарина… – генерал повернулся к ней за помощью.
Дарина молча взяла из его рук пистолет и подошла ко мне. Сказала:
– Одного не пущу.
Я хотел сказать ей, что я не чужой кораблю. Что я защищал его от Слуг, и корабль может это помнить.
Но понял, что говорить бесполезно.
– Закройте за нами проход, – попросил я. – И открывайте каждые полчаса секунд на двадцать.
Леонид Владимирович пожевал губами. Его обляпало меньше, чем нас, но он тоже был в слизи и обрывках белой кожи.
– Мы подготовим вторую группу, – сказал он наконец. – Через три часа. Нет, через полтора.
Я не стал спорить. И говорить, что и вторая группа, и третья, и еще отряд бойцов с оружием Инсеков должны были быть тут изначально, тоже не стал.
Видимо, как часто случается, вся эта авантюра с экспедицией на корабль Инсека была полуофициальной, без лишнего шума и заметных приготовлений, чтобы в случае неудачи списать все проблемы на стрелочников.
Я прикрыл на миг глаза. Гнездо вроде бы успокоилось, перестало истерить. Надо же, какие они разные по характеру… может, это слоны влияют? Они существа нервные.
«Дай мне, что сможешь, – попросил я. – Все, что сможешь».
И пошел к экрану, стараясь не смотреть под ноги.
Жарко и легко – как и прежде в корабле Инсека, но совершенно нет приторного грибного запаха… значит, это был запах самого пришельца?
Вообще никакого запаха не чувствовалось, и никакой больше влажности, воздух горяч, сух и безвкусен – как в пустыне. Было темнее, чем раньше, словно работало лишь какое-то дежурное освещение.
Мы с Дариной стояли, прижимаясь друг к другу и озираясь. Это, несомненно, было то самое помещение, куда прошла группа десантников, – тихо жужжали разложенные приборы, ощетинившиеся какими-то антеннами и объективами. Маленький белый цилиндр, на котором мигала зеленая лампочка, астматически всхлипывал, втягивая и выпуская воздух, наверное, контролировал атмосферу. В сторонке лежали свернутые в рулончики серебристые пластиковые одеяла – они тут и ночевать собирались? И открытый ящик с сухими пайками, пластиковыми бутылками воды, крошечной газовой плиткой.
Да, питаться они тут явно собирались.
Рядом с экраном, в раскрытом металлическом чемоданчике, лежали в гнездах плазмометы и секадор, похожий на длинноствольный пиратский пистолет. Я сразу нагнулся и извлек его из гнезда. Это оружие то ли выпаривало, то ли вымораживало воду из органики. Может быть, сработает против дутиков лучше, чем плазменный заряд…
Но дутиков не было. И десантников тоже.
– Никого, – зачем-то сказала Дарина. – Ты видишь следы боя?
Я покачал головой. В Гнезде пришельцы действовали очень кроваво. Я не мог представить, чтобы пятеро профессионалов в крутой броне, вооруженные до зубов, просто сдались им без боя.
– Эй! – позвал я. – Это Максим! Мы за вами! Как вы?
Тишина.
– Игорь Григорьевич! – позвала Дарина. – Товарищ полковник!
Ее голос разнесся в помещении, эхом отозвался под куполообразным сводом и стих. Никакой реакции не последовало.
Я осторожно отошел от портала – два шага унесли меня метра на три, обернулся – экран светился серым, он работал и готов был вернуть нас обратно.
– Максим!
Голос шел снизу, я вздрогнул. Увидел на металлическом полу крошечную камеру на треноге, опрокинутую и смотрящую вверх. Пожалуй, это был единственный беспорядок, все остальное вокруг выглядело образцово-показательным лагерем, разбитым в кратчайшие сроки.
Я поднял камеру, посмотрел в выпуклую линзу объектива.
– Леонид Владимирович?
– Что там, Максим?
– Ну… снаряжение.
Я поводил камерой из стороны в сторону. Она была в металлическом кожухе и совсем простая, даже не вращалась сама.
– То есть лагерь они разбили, – сказал генерал. Звук шел откуда-то из-под камеры, громкий, хоть и с зарезанными частотами. – Следов борьбы нет?
– Нет.
Леонид Владимирович откашлялся. Кажется, он был всерьез растерян.
– А как… вообще?
– Вообще ничего, – начиная ощущать весь идиотизм разговора, сказал я. Только что пятеро непонятных дутиков влегкую разнесли оборону Гнезда и были остановлены лишь чудом. За нашей спиной остался зал, похожий на скотобойню из фильма ужасов (вряд ли на реальных бойнях животных разрывают на кусочки).
А тут – тишь да гладь!
– На то, чтобы разложиться и поставить периметр, им выделялось десять минут… – сказал генерал наконец. И не выдержал, воскликнул с явным сомнением: – Совсем ничего подозрительного?
Похоже, его картина мира, логичная и выверенная, дала трещину.
Я прошел по помещению – оно было почти круглым, с тремя туннелями в человеческий рост, уходящими в темноту. Повращал камеру в разные стороны. И сказал:
– Выключайте экран, мало ли… Мы осмотримся и пройдемся.
– Подожди, – попросил Леонид Владимирович. – Максим, давай мы оставим связь. Хотя бы пока вы
