на бледного, как полотно, Янга, продолжавшего оставаться в забытьи, отошёл в прихожку. Там он долго что-то бубнил в телефон, затем также долго выслушивал наставления шефа. Вернувшись, он тронул старого врача за рукав.
— Будете лечить его здесь. Ему, — он навёл свой квадратный подбородок на профессора, — запрещено покидать помещение.
— Как скажете, — безразлично произнёс врач и что-то тихо сказал на ухо пригорюнившейся медсестре.
Вскоре. Милвз и старик скрылись за дверью, а женщина, сменив капельницу, прошла в ванную и, вооружившись небольшим пластмассовым тазиком с водой и тряпкой занялась полом у кровати Янга. Всё это она делала молча, почти не поднимая глаз. И всё же из своей средней комнаты, откуда просматривался вход в ванную и туалет, Генри заметил, как иногда она быстро посматривала по сторонам. Похоже, она поняла, где находятся камеры наблюдения, а где их нет совсем, и когда под утро Пфафф прошёл в туалет, она тут же юркнула следом. Генри не успел даже возмутиться.
— Тише, тише! Меня зовут Хэлен. Я такая же подневольная раба корпорации, как и вы. Чем я могу вам помочь? Отвечайте, только быстро!
От неожиданности, Генри тупо развёл руками.
— Знаете, нам, наверное, и сам Господь Бог не поможет.
— А вы подумайте, подумайте, — горячо зашептала она и быстро выскользнув за дверь, лениво прошла в комнату Янга.
Спать уже совершенно не хотелось. С запозданием, до него дошло, что помощь этой женщины может коренным образом изменить их судьбу. Он ещё не знал как. Янг был без сознания и посему был не советчиком в этом. Генри побрёл в комнату Тронлея и, немного помявшись, уселся на краешке его кровати.
— Слушай, Додж, мне пришла в голову одна мысль, — тихо прошептал он в сторону спелеолога, косясь на глазок видеокамеры.
— Лучше бы твоя «мыслилка» накрылась медным тазом ещё в жеребячьем возрасте. Это ж надо было придумать такое — долбанный резонатор миллионами убивающий людей!
— Ну, знаешь, Додж! Энштейн, Браун, Курчатов и ещё с десяток гениев такое напридумывали, что нам до сих пор от этого икается.
— Да твой резонатор хуже атомной, водородной бомбы. Ты родил монстра, который угробит весь мир!
— Я создал резонатор для борьбы со злом, с астероидами, каждый из которых может убить жизнь на планете, — парировал учёный.
— Да, не зря говорят: «благими намерениями вымощена дорога в ад!».
Пфафф снова покосился на глазок камеры. В это предрассветное время охранник, сидящий за пультом мог и дремать, но мог и увидеть их почти беззвучный диалог. Нужно было заканчивать это «свидание».
— Додж, ты всё-таки выслушай меня, — Генри понизил голос до еле слышного шёпота, — Янг проткнул себе вену на руке и едва не умер от потери крови. Сейчас у его кровати дежурит Хэлен, медсестра, вызванная Милвзом. Она только что спросила меня, чем сможет помочь нам.
Тронлей перевернулся на другой бок. Его лицо было по-прежнему угрюмым, но в глазах появился живой блеск.
— Может она провокатор, подосланный Моутом?
— Может быть. Но мы в таком положении, что нужно использовать любой шанс, чтобы вырваться на свободу.
— Классно! Только вот каким образом?
— Я попрошу её принести нам мобильник. Мы попытаемся связаться с внешним миром…
Тронлей скривился и от услышанного и от боли в разбитых губах.
— Чудак. Да её перед походом к нам наверняка обыскивают до трусов. И потом, если бы у неё была возможность связаться с внешним миром, она давно бы связалась с полицией и спасла хотя бы свою задницу. Нет, Генри, этот номер у нас не пройдёт. Спалимся сами и её спалим…
Он остановился на полуслове и впервые с опаской посмотрел в сторону видеокамеры.
— Слушай, док, попроси её принести нам кусок тонкой проволоки. Любой, но желательно медной, метров пять-восемь.
— Проволоки? — изумлённо и чуть ли не во весь голос пролепетал Пфафф и тут же Тронлей так его ущипнул, что профессор скривился от боли. И всё же Генри ещё раз, уже шёпотом переспросил.
— Зачем она нам?
Додж загадочно улыбнулся.
— Потом узнаешь. Пусть сначала принесёт.
Каким образом и где Хэлен раздобыла проволоку и умудрилась спрятать на себе она не рассказала. За узниками велось постоянное наблюдение, и вызывать лишние подозрения теперь никто не собирался. Но, как бы случайно оказавшись в дверях туалета, перед которым на секунду остановился Генри, она быстро шепнула.
— В сливном бачке!
Удивительная женщина. Она рисковала, крепко рисковала и всё же решилась им помочь. Во время обеда, в баре она коротко, косясь на охранников, рассказала о том, как попала в «корпорацию».
— С мужем я развелась давно. Растила сына одна. В тот день наша бригада делала сложную операцию в клинике. У меня не было врагов, как я тогда думала, но ошибалась. На моё место анестезиолога давно метила Тина Хортиц, любовница доктора Бейлифа. Вот она и шепнула мне во время операции, что мой сын только что погиб под колёсами машины. Как я не упала в обморок от этого известия, знает один Бог. Но и уйти во время операции было нельзя. Короче, находясь в таком растрёпанном состоянии, я вколола новокаин не вьпустив предварительно воздух из шприца. Пациент умер. Родственники умершего, решили надолго засадить меня в тюрьму. Следователя, доводы моего адвоката, что моя ошибка стала результатом аффекта от перенесённого горя, не тронули. Словом мне грозил тюремный срок. А накануне суда, на котором должны были огласить приговор, ко мне домой пришли двое и предложили работать в корпорации «Ной-2». При этом они обещали уладить мои дела с правосудием. И вот я уже второй год в этой… тюрьме.
Её глаза налились слезами.
— Если вам удастся вырваться отсюда, знайте, тут творятся страшные вещи. Людей пытают, убивают, требуя от них беспрекословного подчинения. Лучше бы я получила свой положенный срок и отправилась его отбывать, чем находиться в этой банде убийц.
Она положила свою горячую ладошку на руку Пфаффа.
— Если вам понадобится что-то ещё, скажите, я постараюсь помочь.
Милвз стал подозрительно присматриваться к этой парочке. Наконец, не выдержав, он подошёл к их столику.
— Хватит ворковать, голубки. Хэлен, отнеси что-нибудь пожрать своему заморышу. А ты, — он выпятил губу в сторону Пфаффа, — возьми пайку для вашего быка. Хотя, будь моя воля, я бы кормил его только травкой.
Утробно рассмеявшись, он отошёл в сторону.
Вечером следующего дня к «сидельцам» заглянул сам Моут. Он сразу устремился к кровати Янга.
— Джим, дорогой, как ваши дела? Нас ждут неотложные дела и наша славная пещерка с вашим изумительным реактором.
Глаза Янга блеснули лихорадочным огнём.
— Плохо, мистер
