– Прекрати квохтать…
Альтрес фыркнул, но замолчал и принялся смотреть на сюзерена.
– Надеюсь, в Ивернее твои люди не оплошают?
– Сам надеюсь.
– Анелька все сделала правильно?
– Более чем. Если вылить чуть-чуть черной краски на Лидию, Ричард вернется сюда.
– Точнее, нам придется ехать в Ативерну.
– Нам?
– Или мне, или тебе. Наверное, поеду я. А ты останешься здесь. Я дам тебе полномочия регента на случай моего отсутствия, подтянешь войска… Справишься.
– А ее величество?
– Куда ее тягать с детьми? Старших возьму, все равно девки.
– Тоже ведь… Гард, давай их к Милии пристроим, что ли? Не годится принцесс в такой глуши растить. Мы с тобой это как-то упустили…
– Их надо замуж выдавать. И лучше за границу. Подумай. Может, имеет смысл переговорить с ханганом…
– Имеет смысл взять с собой соплюшек и представить их наследнику Ханганата.
– Наследнику?
– Раньше я не знал всей подноготной. Но теперь могу и доложить. Гард, в Иртоне гостил один из самых знаменитых докторусов нашего времени. Тахир Джиаман дин Дашшар.
– Ханган.
– Ну да. А теперь представь – Великий Ханган отправил среди зимы своего наследника на трех кораблях через проклятый пролив, к Тахиру, чтобы тот вылечил принца.
– И как?
– Лечение прошло более-менее успешно. Оказалось, что парня травят.
– Чем же?
– Мой человек так и не понял. Писал что-то про кровь Кобылицы…
Это верно. Лиля не особо распространялась о болезни наследника, но шила в мешке не утаишь. Сплетни, слухи… а вирмане, которые ходили в Альтвер и зимой, и ранней весной, позволяли себе расслабиться в трактирах. Где их и ловил Ройс.
Ставил выпивку, расспрашивал… А потом отправлял отчеты. Лиля, кстати, была немного в курсе, но не препятствовала. Если информации мало, это плохо. Если ее много – тоже плохо. Так что будем делиться кусочками сведений.
– Ладно, не это важно. Мальчишку вылечили?
– Не до конца. И сейчас они всей командой направляются в Лавери.
– Зачем?
– Я понял так, что Лилиан Иртон – любимая ученица Тахира, и расстаться с ней он не может ни под каким видом.
– Даже так?
– А Эдоард ее призывает ко двору.
– Ага. То есть девчонка ко двору, за ней лекарь, за лекарем принц. Эдоард не боится мальчишку угробить?
– Он хотел, чтобы ее сиятельство еще ранней весной приехала. Не получилось. Принц еще недостаточно окреп, а вот сейчас…
Гардвейг кивнул.
– Говоришь, хороший докторус…
– А это вот. – Альтрес достал свиток, на котором были переписаны вопросы Лилиан. – Я могу послать им ответы, но сам понимаешь. Лучше…
– Вызвать их не получится?
– Нет.
– Тогда посмотрим, что дальше будет. Если все будет хорошо, увидимся на свадьбе. Но ты подумай пока, чем можно заинтересовать этого докторуса. Мало ли что.
Гардвейг неосознанным жестом потер ногу, и у Альтреса сердце защемило.
Смерть близкого человека страшна.
Еще страшнее смерть единственного близкого человека. С которым вы даже дышите одним воздухом.
А самое страшное – это когда он медленно умирает у тебя на глазах, ты все видишь, все понимаешь, но помочь ничем не можешь… Свою бы жизнь отдать, так ведь не возьмут! Хоть криком кричи…
Гардвейг перехватил взгляд своего брата.
– Так, Альт, хватит киснуть. Будешь сопли распускать – женю.
– Иди ты, – беззлобно ругнулся шут. – Угрожать он еще будет… твое величество.
Гардвейг даже и не подумал обидеться.
– А то ж… Вот, кстати, на этой любимой ученице и женю. Обеспечу докторусов своим детям. Элитной ханганской выучки.
– А ничего, что графиня немного замужем? – уточнил Альтрес.
– А ты на то и глава тайной службы. Сегодня муж был, а завтра…
– Тьфу. Издеваться изволишь, твое величество?
– А то. Выпьем?
– Тебе вино нельзя.
– А что – у тебя уже и эля нет?
Альтрес фыркнул и достал из-под стола кувшин.
– Эля нет. А вот…
– Вишневка?
Гардвейг улыбнулся. Одной из немногих слабостей Альтреса была любовь к сладкому. Он, конечно, тщательно ее скрывал. Но не от родных же. Так самому лучшему элю шут предпочитал вишневку.
– Она.
– Разливай.
Джерисон, граф Иртон, вошел в отведенные ему покои. Уселся на кровать, свесив буйну голову ниже широких плеч. И задумался.
Вот так вот. Хоть ты и граф, и молодец, и красавец, а тоскливо. Очень тоскливо.
И мутно все как-то…
Что-то непонятное творится дома. А ему туда не попасть. И Рика не бросить, хоть ты напополам разорвись. Раньше никак не уехать.
Почему? Во-первых, дружба. Но тут Рик бы понял.
Во-вторых, государственные интересы.
Чем занимается посольство на чужбине?
Кто-то ходит по балам, кто-то – по бабам, кто-то ввязывается в скандалы. А остальные дурака не валяют. Собирают сведения о новинках, вербуют информаторов, разбираются в интригах, которые пышным цветом цветут при каждом дворе.
А как о них узнавать?
А вот так вот. Бабы – это однозначно. В постели женщина готова кучу всего выболтать. Хотя мужики не лучше. Охота там или пьянка – и тоже бывает, болтают почище баб.
А Джерисон Иртон…
Бабы на него клевали, все. Автоматически. Неотразимое сочетание молодости, титула, богатства и внешности. И болтали.
Раньше-то он собирался хранить ну, пусть не верность Аделаиде, но что-то близкое к ней. Сейчас же чувствовал себя свободным. И пускался не во все тяжкие, но близко к тому.
Женщины болтали.
Джес рассказывал обо всем герцогу Фалиону.
Да, он терпеть не мог Вяленую Щуку. Но глупее герцог от этого не становился. А благо государства все-таки стоит измены.
А благо семьи?
Тревожные письма, странные известия…
Джес посмотрел на кувшин с вином, стоящий у изголовья, и в гневе шваркнул его об стену. Нелепый поступок, но…
Сорвался. Он ведь тоже живой.
И мрачно улегся спать.
Утром вино вытерли, чуть погнувшийся кувшин убрали. Джес так и не узнал, что в тот же вечер на руках у служанки появились мелкие язвочки, которые та лечила очень долго. А и узнал бы…
Он в первый раз избежал смерти.
Анелия перебирала украшения. Да, за зиму у нее много чего появилось.
Принцесса… Не приживалка в убогом замке, принцесса… Знать бы раньше. В жизни бы с Лонсом не связалась. Но теперь дело сделано.
А с другой стороны…
Альтреса она боялась по-прежнему. Но пока она все выполняет, ее не тронут. Она еще нужна. И?
Рик ее не любил, это верно. Но сомнение она в его глазах видела. И покровительственное отношение. Она младше, он защищал ее, она ему обязана. Мужчины это любят. А если видишь в глазах юной девушки обожание и любовь – это еще и льстит.
Если Лидия не покажет себя еще лучше, Рик вернется.
