— Инфернальный…
— Нет…
— Инферна…
— Нет, говорят тебе!
— И…
— И заткнешься ты сегодня, а?
Пятый вывел визуальную схему, и они тут же оказались в переплетении разноцветных нитей и плоскостей. Пятый ткнул пальцем в какую-то точку и спросил:
— Это что?
— Фигня это всё. А вот можно так, — Лин изменил положение схемы. — А теперь?
Они в замешательстве посмотрели друг на друга. Схема зеркалила сама себя.
— По связке посмотри, — посоветовал Лин. Пятый отмахнулся. Вне Сети делать подобные построения было скучно, муторно и очень долго. На мир ушло где-то полминуты. Связка выстроилась, и они вдруг поняли, что этот мир не принадлежит вообще ни к какому сиуру. Выходы связи были, но они уходили в никуда. Истончались, сходили на нет.
Сэфес видят мир очень красивым. Особенно в Сети. Белые ареалы свободных областей, зонированные вишневые поля, золото покоя, спирали синих зон… Но даже в белых областях всегда присутствовала низовая структура. Сиур. Шесть планетарных систем, населенных разумными существами, взаимосвязанных друг с другом энергетически и ментально. Иначе просто не бывает. Даже в белой области системы общаются — информационные поля проникают друг в друга, возникают и распадаются соединения, идет постоянный обмен информацией.
Этой системе было не с кем обмениваться. Она была одна, как перст.
— А… — Лин хотел было начать фразу, но Пятый опередил его.
— Это как? — спросил он.
Лин промолчал. Он снова крутанул схему, потом перевел ее в другую плоскость, развернул, снова сложил.
— Бред, — констатировал он. — Такого не бывает.
— Давай на мир глянем, — предложил Пятый. Он был к тому моменту пьян настолько, что руки не слушались.
— А давай! — оживился Лин.
Глянули. Потом еще глянули. Вроде бы планета как планета, десятый цикл, но…
— Не понимаю… — Пятый с трудом передвинулся поближе к Лину. — Это… это как?.. Это почему их тут две?! Должна одна быть…
На планете сосуществовали две генетические модели. Чего-чего, а этого точно не могло быть. Ну никак!.. Преемственность — это да, это бывает. Но одновременно… Опять какая-то чушь!.. Не могут они развиться одновременно!.. Две разумные расы, два ареала видов — никак не взаимосвязанных, две истории… это невозможно.
Планета как планета. Звезда, как звезда. Не синхронизировано время, но это естественно — мир вне связки, вот и мотает его, как жесть по ветру.
— А это еще что? — спросил внезапно Лин. Он случайно вывалился в информационную стадию осмотра — и оторопел.
На планете, для которой фактически остановилось время, в мире, который не принадлежал ни к единому циклу, где электричество давали разве что молнии, формировалась информационная сеть. Там, под облаками, кто-то активно работал со структурами, совершенно не характерными для похожих, пусть и цикличных, миров.
На социальные процессы они посмотрели мельком, да и смотреть было не нужно. Каскад. Из которого этому миру уже не выйти.
Солнце уже начинало клониться к закату, когда рядом с воротами монастыря остановился крытый экипаж, запряженный двумя лошадьми. В человеке, который из него вышел, иноземца было видно за милю. Местные — коренастые, крепко сложенные, с бородами. Этот — полная противоположность. Хотя и одет почти так же, как все, но — очень высокий, широкий в плечах, волосы вьются, небрежно собраны в хвост... на лице — ни намека на хоть какое-то подобие бороды. Странноватая внешность. Не бывают такими нормальные люди. Слишком красивый, идеальный,.даже смотреть жутковато — как будто не человек это вовсе. Оживили огромную куклу, и вот она ходит... Лицо без эмоций, но в выражении глаз, в манерах, в осанке — сквозит надменность пополам с презрением. Сразу видно — не просто приезжий, а кто-то из знати. Аристократ, наверное...
Привратник услышал стук колес, еще сидя за столом в своей каморке. Он осторожно выглянул в окно и горестно покачал головой. Вот же принесла нелегкая этакого гостя на ночь глядя!.. Он вышел из сторожки, стоявшей подле роскошных, покрытых сложной резьбой ворот, и смиренно поклонился.
— Заходящего солнца вам, господин, — сказал он. — Желаете посетить монастырь?
— Я бы хотел повидать настоятеля.
Голос у незнакомца был под стать облику — неживой и спокойный.
— Время посещений прошло, вам придется подождать до утра, — виновато ответил привратник. — Хотя… я мог бы поговорить… если ваш визит не терпит отлагательств…
Привратник явно намекал на мзду. И получил ее, на что и рассчитывал. Через несколько минут ворота открылись, и взору иноземца предстал монастырский двор. Посредине стоял главный храм, слишком вычурный и помпезный для непривычного взгляда, чуть в отдалении виднелся еще один, поменьше, но изящнее. Между храмами росли невысокие, аккуратно подстриженные деревья, виднелись клумбы, засаженные синими и голубыми цветами. Справа, впритык к монастырской ограде, располагалась низкая и длинная постройка, назначение которой становилось понятным, стоило лишь немного принюхаться — трапезная…
— Скажи настоятелю, — обронил незнакомец, — что с ним хочет поговорить Рауль Ам.
— Сейчас доложу, подождите немного, господин Ам, — после мзды привратник стал сама любезность. — Минуточку…
Он рысью обежал к большому храму, свернул за угол и скрылся с глаз.
Рауль продолжал осматриваться. Конечно же, на монастырском дворе не было ни одного эльфа. Изредка проходили монахи, из трапезной вышла группка послушников… Заходящее солнце последний раз коснулось лучами верхушек деревьев, на миг ярко сверкнула мозаика на большом храме…
— Пойдемте, господин Ам, Брат Деневаль ждет вас, — откуда-то сбоку позвал привратник.
Рауль последовал за ним, причем с таким уверенным видом, словно сам был здешним хозяином.
Брат Деневаль жил весьма неплохо. По крайней мере приемная, в которую привратник привел Рауля, выглядела роскошно. Большое окно в виде трапеции, украшенное сложным витражом, огромный дубовый стол с инкрустацией из светлого дерева, почему-то показавшегося Раулю знакомым, стены завешены тяжелыми гобеленами, а под ними выстроились рядком стулья, обтянутые светло-синей кожей…
Подле окна стоял немолодой высокий человек. Он был худ, немного горбился, волосы его, убранные под треугольную синюю шапочку, оказались совсем седыми. Старик… Вот только взгляд не стариковский. Из-под полуопущенных век за Раулем наблюдали глаза человека пожившего, но отнюдь не сломленного годами.
— Приветствую вас, брат настоятель, — войдя, Рауль слегка поклонился, и голос его изменился, такая учтивость в нем зазвучала — слушать приятно. — Прошу простить, что я отвлек вас от важных дел...
