Прежде всего нужно было в расселинах северных скал набрать веток колючего кустарника мискаля. И хотя там, куда они потом пойдут, растет сколько угодно точно такого же мискаля, годился только этот, омытый северными ветрами, собранный недалеко от дома.
Потом они долго ждали заката, сидя в открытом дворике и набираясь сил для трудной дороги. Наверное, для постороннего наблюдателя их сборы выглядели более чем нелепо, но к этому времени Степан уже понял, что Сейрос ничего не делает зря, и научился держать при себе свое мнение. Тем более что с таким же успехом он мог бы спорить со скалой, на которой рос мискаль. Солнце на здешнем небосклоне двигалось чрезвычайно медленно, и, хотя они вышли перед самым закатом, а дорога к восточным склонам хребта занимала не меньше четырех часов, у них оставалось еще достаточно светлого времени, чтобы выбрать нужное место.
На небольшой ровной площадке, покрытой толстым слоем песка, Сейрос нарисовал круг поперечником метра в полтора и затем утыкал его границы ветками мискаля.
Получилась довольно высокая зеленая изгородь, почти скрывшая от глаз Степана фигуру учителя. Степан не мог видеть того, что происходило внутри Круга.
Стоя неподвижно, он ждал часа два или три. Он не знал, сколько именно. Наконец, когда сумерки совсем сгустились, Сей-рос сделал ему знак, приглашая войти внутрь Круга.
- Здесь мы можем говорить обо всем. Нас не услышит ни одно живое существо в обоих мирах. У мертвых предметов я тоже на всякий случай стер память.
Учитель надолго замолчал, и Степан не произнес ни звука, понимая, что сейчас нельзя перебивать его мыслей и надо ждать. Слышно было, как ветер шелестит ветвями мискаля у них за спиной.
- Я надеялся, что со временем твоя тоска по оставленному дому станет меньше, но этого не случилось. Мне так и не удалось сделать из тебя настоящего Воина.
У воина чужих пространств не должно быть собственного дома. Так или иначе, твое обучение подходит к концу. Вскоре мы должны будем расстаться. Те, кто заключил с тобой договор, вернутся за тобой. Ты станешь вещью, пешкой, выполняющей их приказы.
Степан лишь крепче стиснул зубы. За долгие месяцы обучения он привык слушать собеседника молча и скрывать свои чувства. Он думал о том, что успел привязаться к этому немногословному, суровому, но справедливому человеку, на короткое время заменившему ему всех тех. кого он любил в своей прежней жизни. Он знал, что и Сейросу небезразлична его судьба, хотя тот никогда и не выказывал своих чувств.
- Я так и не смог узнать, зачем ты им нужен. С этим связана какая-то важная тайна. Науке Воина, с их согласия, обучают лишь тех, кому предстоит совершить нечто необычайное - но в любом случае помни: все, что исходит от них, всегда связано со злом.
- Они вернут меня обратно в мою страну? Сейрос отрицательно покачал головой.
- Об этом забудь. Для тех, кто хоть раз вышел за границы своего времени, обратной дороги нет.
- Тогда скажи мне, как поступить. Человека можно сделать Воином, но после этого он не согласится стать игрушкой в чужих руках.
- Ты прав. И, кажется, я все же не зря учил тебя древней науке.
Сейрос надолго замолчал. В сгустившихся сумерках Степан не мог видеть его лица, но и не видя, он знал, что на нем не изменилась ни одна морщина, не дрогнул ни один мускул. Ничто не выдавало той напряженной работы мысли, которую он чувствовал благодаря незримой связи, возникшей между ними за время обучения.
Охраняя покой его раздумий, Степан прислушался к находившемуся за границей Круга пространству тем внутренним, особым слухом, которому научил его Сейрос.
Совсем близко, у самого края ущелья, раздавались чьи-то тяжелые шаги, от которых вздрагивала земля.
Деревья и камни, содрогаясь, потрескивали. Холодом ночи, леденящим и смрадным, повеяло с той стороны, где только что прошло не знакомое Степану существо.
- Там кто-то есть.
- Это Парки. Ты должен был услышать его гораздо раньше. В Круге он нас не увидит. К тому же сегодня не его ночь. Не отвлекайся. Наш разговор слишком важен. Я знаю лишь одно место, где тебя не станут искать. Те, кто заключили с тобой договор, всего лишь слуги; есть раса более могущественная, у нас их называют демами. Им подвластны дороги между всеми мирами. Воин, накопивший достаточно силы и мужества, может попытаться воспользоваться дорогой демов. Я не думаю, что тобой заинтересуются сами демы. Для них ты козявка, не больше.
- Куда ведет их дорога?
- В прошлое, в будущее, может быть, даже... - Сейрос показал вверх, туда, откуда сквозь темные ветви кустов светили холодные звезды. - Точно этого не знает никто, кроме самих демов. Каждый раз дорога идет в другую сторону, и всего раз в триста сорок лет, в день великого противостояния планет, в этом мире открывается дверь на дорогу демов. Никто оттуда не вернулся, чтобы рассказать. Другие существа, не похожие на людей, иные миры... Иногда там находят могущество, против которого бессильно даже древнее племя.
- Я хочу подумать...
Сейрос отрицательно качнул головой.
- На это у тебя уже нет времени. Ты должен решить сейчас.
- Ты мог бы сказать мне раньше...
- Раньше ты был не готов к такому разговору. Случайных совпадений не бывает; тебя не зря завербовали и не зря день великого противостояния планет наступает именно сейчас. Может быть, Сила выбрала тебя и ты уцелеешь. На большее не смеет надеяться смертный, ступающий на дорогу демов.
- Я не -смогу, И опять Сейрос отрицательно покачал головой, как всегда угадывая еще не родившееся в нем решение на несколько секунд раньше самого Степана.
Сверху посыпались камни. Защита зеленых кустиков казалась такой хлипкой, такой ненадежной. Но камни почему-то падали в стороне, а те, что катились вниз по откосу, останавливались, не достигнув Круга. Случайность? Возможно. Но где-то здесь, совсем рядом, проходила граница между случайным и неведомым.
- Дай мне хотя бы несколько часов, отложи хотя бы до завтра! Ты требуешь от меня невозможного.
- Даже упоминать о нашем разговоре за пределами Круга нельзя. Если они узнают, тебе не удастся пройти. Дверь охраняют. Только внезапность и вся сила, которой я владею, могут помочь прорваться. Я многому еще должен научить тебя этой ночью, пока действует Круг. Но, вообще-то, ты можешь остаться, упустить свой единственный шанс и стать рабом вместо воина. Решай сейчас.
Степан сжал ладони, словно хотел удержать в них частицу родной планеты, сохранить связь, но в руках оказался лишь песок, и он легко проскальзывал между пальцами.
Степан уже сделал свой первый шаг, ведущий прочь от родного мира, и теперь чужие пространства засасывали его все глубже.
