— Нам нужно сформировать блок. Ваш дядя будет с нами. Думаю, мы можем рассчитывать также и на учителя. Нас будет пятеро, а это уже большинство. Конечно, придется навязывать свои взгляды, что будет не всегда легко. Но нас поддержат рабочие и даже, возможно, часть деревенских жителей, быть может, даже инженеры. И дело здесь не в личных амбициях — я действительно полагаю, что только мы отчетливо понимаем, что именно нужно делать для управления этим клочком планеты.
— То есть, — сказал Мишель, — ты предлагаешь нам установить диктатуру?
— Диктатуру? Да нет — всего лишь сильное правительство.
— Особой разницы я между ними не вижу, — проговорил я, — но думаю, что это действительно необходимо. У нас появится оппозиция...
— Кюре. — начал Мишель.
— Совсем не обязательно! — прервал его Луи. — Он умен, и так как в религиозные дела мы вмешиваться не будем, полагаю, мы и его сможем привлечь на свою сторону. Крестьяне? Они получат столько земли, сколько смогут обработать. В том крайне умеренном коллективизме, который я для нас наметил, нет ничего такого, что может их встревожить. Нет, трудности придут, когда мы начнем ломать старые привычные представления. Вначале, в ближайшем будущем, уж точно будет непросто. Позднее, через несколько поколений, возникнут новые проблемы, сейчас же речь идет исключительно о выживании. И если мы начнем изводить себя по пустякам или позволим воцариться здесь беззаконию...
— Так и быть, я с тобой.
— Я тоже, — промолвил Мишель. — Хотя если бы мне кто-то предсказал, что когда-нибудь я стану членом правления!..
Первое заседание Совета было посвящено распределению «министерских портфелей».
— Начнем с народного просвещения, — сказал Мишель. — Предлагаю избрать министром мсье Бурна. Мы во что бы то ни стало обязаны сохранить наше научное наследие. Каждый из нас, «ученых», должен выбрать себе среди школьников наиболее способных учеников. Сначала мы передадим им свои практические знания. Теорию будем преподавать потом, отличникам, если таковые найдутся. Одновременно с этим нужно будет написать книги, чтобы пополнить библиотеку обсерватории — к счастью, там сохранилось достаточное количество самых разнообразных научных трудов — и библиотеку школы.
— Прекрасно! — согласился Луи. — Министром промышленности предлагаю назначить мсье Этранжа, сельское хозяйство поручить господину Шарнье. Ты, Жан, будешь министром геологии, — это очень важный пост. Мсье кюре станет нашим министром юстиции, господин учитель, на досуге изучавший политическую экономию, — министром финансов. Нам придется запустить в оборот деньги, чтобы было хоть какое-то средство обмена.
— А я? — спросил Мишель.
— Ты займешься организацией полиции.
— Хочешь, чтобы я стал легавым?
— Да. Правда, придется потрудиться — на твои плечи лягут всевозможные описи, реквизиции, поддержание порядка и т.д. и т.п. Ты здесь пользуешься популярностью, это тебе поможет.
— Так я быстро все симпатии растеряю! А сам ты что будешь делать?
— Погоди. Мари Прэль будет министром здравоохранения, доктора Массакра и доктора Жюльена определим ей в помощники. Что касается меня, то я, если позволите, займусь армией.
— Армией? Почему бы тогда еще и не флотом?
— Кто знает, что нам уготовила эта планета? К тому же я буду весьма удивлен, если в самое ближайшее время так или иначе не проявит себя тот мрачный тип из замка.
Луи как в воду глядел. Уже на следующий день на наших стенах появились десятки листовок, отпечатанных типографским способом. Говорилось в них следующее:
Горожане и крестьяне!
Так называемый Комитет общественного спасения захватил власть, прикрываясь видимостью демократии. Кто входит в этот комитет? Из девяти членов — пятеро чужаков! Рабочий, трое «интеллектуалов», инженер, учитель — вот уже шесть голосов против трех крестьян и голоса господина кюре, втянутого в эту авантюру вопреки его воле. Что могут понимать все эти люди в ваших законных чаяниях? Кто лучше, чем я, крупный землевладелец, сумеет постичь ваши стремления и разделить их с вами? Вставайте на мою сторону, разгоните эту клику! Приходите к моему замку в Долине!
Иоахим Оннеге́р.
Луи торжествовал.
— Я же вам говорил! Придется принять меры.
Первой такой мерой стала реквизиция всего оружия и раздача его гвардии, набранной среди наиболее надежных элементов. Гвардия состояла из пятидесяти человек и была поставлена под командование Симона Бевэна, лейтенанта запаса. Этот зародыш армии, несмотря на самое пестрое вооружение, тем не менее, представлял собой уже довольно-таки значительную полицейскую силу.
К тому времени окончательно выяснилось, что мы на планете одни. Инженерам, коим помогали Мишель и мой дядя, удалось собрать весьма мощный передатчик, Радио-Теллус. В память о Земле мы назвали нашу новую планету Теллус — таково было латинское имя нашей родины. Большая луна стала Фебом, средняя — Селеной, маленькая — Артемидой. Голубое солнце получило имя Гелиос, красное — Соль. Под этими именами знаете сейчас их и вы.
С вполне объяснимым волнением Симон Бевэн отправил в эфир первые позывные. Пробуя волны самой разной длины, мы повторяли передачи на протяжении двух недель, но так и не получили никакого ответа. Так как угля было мало, дальнейшие передачи мы вели уже только раз в неделю, но и на эти наши призывы никто не откликнулся. В конечном счете мы вынуждены были смириться с тем, что отныне обречены на одиночество. Кроме нас самих, людей на Теллусе не оказалось — разве что, возможно, какие-то отдельные группки, не имеющие радиоприемников.
Если не считать появления новых листовок примерно такого же содержания, Оннеге́р нас больше не беспокоил.
Поймать расклейщиков пока не удавалось. Но вскоре владелец замка напомнил о своем существовании самым трагическим образом.
Вы помните Розу Феррье, ту самую девушку, которую мы вытащили из-под развалин в первый день после катастрофы? Несмотря на молодость — ей едва исполнилось шестнадцать лет, — она была самой красивой девушкой деревни. Учитель предупредил нас, что до катастрофы за ней усиленно приударял Шарль Оннеге́р. И вот однажды — (была красная ночь) — мы проснулись от выстрелов. Мишель и я мгновенно вскочили, однако Луи оказался еще быстрее, и мы выбежали за ним на улицу. Навстречу нам из багрового полумрака выскакивали обезумевшие люди. С револьверами в руках мы бросились к месту перестрелки. Там уже действовал ночной патруль: раздавались выстрелы охотничьих ружей и сухой треск винчестера папаши Борю, который вступил в нашу армию в прежнем чине аджюдана. Взметнулись языки пламени, освещая улицу: один дом горел. Перестрелка была беспорядочной, суматошной. Едва мы высунулись на площадь, как пули засвистели над нашими головами и послышались автоматные очереди: у нападавших были автоматы! Ползком добрались мы до папаши Борю.
