— Вы это… серьезно? — Ее оборона слабела.
— Посмотрите на меня внимательно.
Она последовала его призыву. Нормальный, обычный человек, хотя и со странностью, которую, возможно, ему придавала глубина глаз. Или ей просто так казалось из-за трости с диковинным серебряным набалдашником. Со внуком или внучкой на руках он выглядел бы как молодой дедушка.
— Откуда у вас эта… оригинальная версия?
— Вижу, что вы хотели произнести слово «абсурдная».
— Так и есть.
— Нет, не так, и скоро вы укрепитесь в этом, ибо факты прекрасно в нее укладываются.
— Какие факты?
— Главный — вы. Ее дочь. В своем развитии вы всегда опережали сверстников: в год уже отлично говорили, читать начали тоже намного раньше других детей. Ваш ум, навыки, высокая успеваемость, владение языками, беглая игра на фортепиано после всего нескольких занятий, поразительный дар с легкостью удерживать в памяти большое количество информации — данные, цифры, формулы… И что важнее всего — вы совершенны на генетическом уровне. Настолько, что, вероятно, обладаете способностями — умственными и физическими, — о существовании которых даже не подозреваете.
Кровь пульсировала у нее в висках.
Сколько раз она задавала себе вопрос о том, почему так устроена.
— Откуда вам известно это обо мне? — Джоа чувствовала себя так, словно она не одета.
— Нам известно все.
— Это вы о себе говорите во множественном числе?
— Нам — это тем, кому небезразлична судьба нашего мира и кто обеспокоен сохранением не только его, но и человеческого рода — как здесь, так и там. Везде. Нет, мы никакие не ученые. Что касается меня — там все правда. — Он кивком указал на лежавшую на столе визитную карточку.
— Послушайте. — С девушкой творилось непонятное — она была готова закричать или вот-вот лишиться чувств. — Не хватит ли говорить загадками, а? Вы либо сумасшедший, либо…
— Сильные бури конца ноября 1971 года остались в восприятии большинства людей локальными феноменами. Но это не так, — отчеканил он. — Феномены — да, локальные — тоже да, они разразились в разных местах по всей планете. Это был способ, которым они их прислали.
— Кого?
— Мы называем их «дочери бури».
— Моя мать?..
— Вы полагаете, что новорожденная девочка способна выжить, оставаясь одна в течение одного-двух дней в таком диком безлюдье, как горы уичолов? Да к тому же сразу после разразившейся там страшной бури? Нет, она пришла из глубин космоса, как и многие ей подобные, той долгой ночью. Все они появились в суровой или труднодоступной местности, но так, чтобы женщины, как ваша бабушка, нашли их и оставили у себя. А если бы кто-то из них попал в приют для сирот, позаботились оставить как можно меньше следов, чтобы не возникало лишних вопросов и их могли беспрепятственно удочерить.
— Вы действительно сумасшедший.
Николас Майораль ничего не ответил, лишь продолжал смотреть ей в глаза колючим всепроницающим взглядом.
— Зачем вы мне это рассказываете? — вздохнула Джоа.
— Вы должны знать, на что идете.
— Я ни на что не иду, я только разыскиваю отца.
— Истина делает нас свободными, открывает перед нами более широкие перспективы. Сейчас, без отца, у вас никого нет. И вам нужно знать о своем происхождении. Они выжидают. Нам неизвестно, зачем и сколько они будут ждать. Известно только, что дочери бури прибыли сорок с небольшим лет назад на Землю с какой-то целью.
— Кто это — «они»?
— Мы этого не знаем.
— А что вы знаете?
— Только то, что они здесь.
— Не очень-то много.
— Достаточно. — Он пожал плечами.
Джоа не знала, верить ли своим ушам. Голова шла кругом. Она хотела было встать, но не смогла. Ей хотелось рассмеяться, крикнуть сидящему напротив нее, что он сумасшедший.
Но менее всего он походил на сумасшедшего.
— Это ничего, что вы мне не поверили сразу. — Его голос смягчился. — Когда никто не будет мешать, поразмышляйте обо всем в одиночестве.
— Предположим, вы правы, и то, что вы говорите, верно…
— Продолжайте.
— Моя мать знала, что прибыла из другого мира?
— Да.
— А мой отец?
— Тоже, хотя мы не располагаем сведениями, когда он узнал, и сказала ли ему об этом она или он сам догадался.
— Почему исчезла моя мать?
— Мы этого не знаем.
— Но хоть что-нибудь вы знаете?
— Похоже, что ваш отец нашел нечто, какую-то нить, ведущую к ней, и именно поэтому исчез. А также нам известно, что вы — вероятно, не сознавая того, — можете знать, что это за путь и где находится ваш отец.
— Я?
— На данный момент вы наша единственная путеводная нить.
— И вы все эти годы наблюдали за нами, за отцом и мной?
— Да, — как нечто само собой разумеющееся, подтвердил он.
— Боже!.. — выдавила из себя, все еще не веря, Джоа.
— Это — величайшая загадка человечества, Джорджина. — Он произносил слова с особым упором. — Единственное реальное доказательство существования внеземного разума, который пошел на контакт с Землей.
— Если вы следили за отцом, как он мог исчезнуть под вашим оком?
— Я сказал, что мы наблюдали за вами, но не были вашей тенью, не следовали неотступно за вами по пятам. Нам было достаточно держать вас под контролем, знать, где вы и чем занимаетесь.
— Почему вы теперь вдруг решили рассказать мне все это?
— Разве не очевидно? Мы не знаем, что могло произойти, почему исчезла ваша мать, и еще меньше — почему исчез ваш отец. У нас остались только вы.
— Но я ничего не знаю!
— Повторяю: вы, возможно, не сознаете этого, но подсознательно… Вы знаете своего отца, его работу, часто ему помогали. Он мог оставить вам знак, нечто такое, на что никто другой не обратит внимания или не сможет понять.
— А если, как вы говорите, его увели… «они»? — Она старалась казаться ироничной.
Николас Майораль не ответил.
Джоа понемногу успокаивалась.
Обыск в квартире в Барселоне, пропажа шифрованных записей отца…
— Мне пора идти. — Она со вздохом взглянула на часы.
Ее собеседник стиснул зубы, отчего по обеим сторонам рта его лицо прорезали две глубокие борозды.
— Вы не поверили ничему из того, что я вам сказал, не так ли?
— Дайте мне время.
— Вероятно, его-то у нас меньше всего.
Джоа поднялась.
Мужчина остался сидеть.
— Думаю, мы увидимся вновь, — произнесла она с полувопросительной интонацией.
— Вы правильно думаете, — подтвердил он.
Не подав на прощание руки, она взяла со стола карточку.
