— Леди Сэнсу умерла.
Картинка выскользнула у меня из пальцев. Я в раздумье смотрел на голограммы и вдруг понял, кого не хватает.
— Где Элнер?
— «Леди», — строго сказала Джордан. — Вы будете обращаться к ней «леди Элнер» или «мадам».
Я скорчил рожу.
— Так где снимок «леди»?
— Вы никогда ее не видели?
Я отрицательно покачал головой. Интересно, она что, вдобавок ко всему еще и звезда экрана?
Джордан вынула еще одну голограмму, на этот раз из внутреннего кармана пиджака, и осторожно протянула мне; с остальными картинками она так не нянчилась.
Я взял снимок двумя пальцами, поднося его ближе к глазам.
— Это она? — удивленно спросил я.
— Что вы этим хотите сказать?
— Ничего. Разве что…
Леди Элнер совсем не походила на Та Мингов, что меня обрадовало. Она была… обычная. С виду лет пятидесяти, с длинным лицом и крупными зубами, бесцветными волосами и рыхлым, тестообразным телом. Одежда — словно с чужого плеча. Я перевел взгляд на Джордан: в ее глазах плясали огоньки негодования. Ну что я ей скажу?
— Она не… красивая. Я имею в виду… черт, они могут себе это позволить, верно? Если им не нравится, они могут исправить, могут отрегулировать организм и остановить старение, повернуть время вспять. Слишком толстый, слишком худой или старый — это не про них…
— Леди Элнер считает, что время и деньги достойны лучшего применения. Потакание тщеславию — пустая трата и того и другого. Суета сует.
— М-м-м…
Я последний раз взглянул на снимок. Печальное, усталое, осунувшееся лицо. Я протянул голограмму Джордан.
Она бережно положила ее в карман; аккуратно сложила остальные снимки в стопку, оставив ее на столе между нами как маленькую стену. Затем она стала рассказывать, как мне действовать: служебные обязанности, дутые церемонии и бесконечное вранье; люди притворялись друг перед другом добропорядочными, а сами тем временем старались расквитаться с соседом, воткнув нож ему в спину. Я включил мозг на запись и думал о своем… о том, что злой рок и всякие там командиры дергают меня как марионетку за нитки; о том, что скоро увижу Землю… О Киссиндре Перримид: возможно, она думает, что я исчез из-за нее. Если она вообще заметила, что меня нет… Забыв, где нахожусь, я рассмеялся.
— Вы слушаете меня? — Голос Джордан прозвучал как пощечина.
Я замигал и посмотрел на нее. Повторил последние несколько предложений.
— Не беспокойтесь. Даже если бы я спал, я запомнил бы все.
Она поджала губы:
— Но вы понимаете хоть что-нибудь? Вы не задали ни одного вопроса.
Я нахмурился: я ненавидел все, что слышал, ненавидел то, что меня заставляют это слушать… и мне было неприятно признаться себе, что, возможно, она права.
— Это все равно что учить правила пользования машиной, которой ты никогда не видел. Нужна практика, иначе информация бесполезна. Если возникнут вопросы, я спрошу леди.
— Брэди!
Она быстро встала с кресла. Брэди возник в дверном проеме за секунду до того, как она закончила движение.
— У вас много талантов, — кисло промямлил я.
— Я закончила с ним, — сказала Джордан, имея в виду меня. Это прозвучало так категорично, как будто дальше меня ожидала только печь крематория.
— Наоборот. — Брэди покачал головой.
Она нахмурилась еще больше.
— Он никогда не будет соответствовать.
— Не сойдет за человека? — Брэди сверкнул глазами, просветив меня с ног до головы до самых костей. — Сойдет, когда я исправлю ему…
— Я не это имела в виду.
— Ему придется. Ты, — он показал на меня, — пойдем со мной.
И я пошел.
Он привел меня в комнату, похожую на частную лабораторию. Обычная обстановка: холодные зеленые стены, антисептический кафель, металлические листы из непонятных сплавов — ничего страшного. Но, зная, кто такой Брэди, и подозревая, что он может сделать, я понимал, что эти стены напичканы разными секретами, — так же, как и его мозги.
— Садись. Я хочу исправить твои глаза.
Он кивком головы указал на жесткое кресло, стоящее перед чем-то вроде сканера или измерительного прибора.
— У меня с глазами все в порядке.
— Не прикидывайся дурачком, — он подтолкнул меня к креслу, — ты похож на выродка.
— Все, что мне нужно, — немного подправить веки. — Я обхватил себя за локти, поглядывая на дверь.
— Я только посмотрю строение твоих глаз.
Он сел. Я медленно опустился в кресло, надел шлем.
— Смотри на круги.
Передо мной в кромешной тьме парили похожие на мишень концентрические крути. Я наблюдал за ними, прищурив глаза. Ничего. Я расслабился.
Внезапный удар и вспышка ослепили меня — сгусток огня и боли. Я дернулся назад, ругаясь, закрывая ладонями лицо.
— Ты, дерьмо! Что ты со мной сделал?
— Смотри сам, — сказал Брэди.
Передо мной, закрывая окно, скользнул вниз зеркальный прямоугольник. Я стал изучать свое отражение. Узкие зрачки съежились в точки. Радужная оболочка, как кристальное яблоко, наливалась зеленым.
— Простейшая операция по пересадке ткани на молекулярном уровне. Это временно; можно закрепить навсегда, если хочешь. Если бы просто нанести на глаза пленку, то при дневном свете ты бы плохо видел. Не имеет смысла. К тому же легко обнаружить.
Безупречно-обычные человеческие глаза… Я отвел взгляд от зеркала: от собственных? глаз, от изменившегося выражения лица.
— Почему вы считаете, что я хочу выглядеть как человек? — Мой голос снова задрожал.
Брэди пропустил вопрос мимо ушей.
— Лучше бы сделать легкую косметическую операцию, — он в нерешительности смотрел на меня, — но провести ее аккуратно у нас нет времени. Думаю, сойдешь: вокруг достаточно странных личностей, чтобы ты выглядел среди них нормальным.
Я глубоко вздохнул, взглянув на опечатанные металлические блоки, вытянувшиеся вдоль стен. Он мог превратить все мое лицо в бескостное месиво с помощью вирусов, которые, вероятно, хранил здесь.
Он улыбнулся; ему доставляло удовольствие издеваться над людьми.
— Мез Джордан рассказала тебе все, что сочла важным… — произнес он с сарказмом. Неудивительно, что Джордан его ненавидит. — А сейчас я расскажу то, что тебе действительно надо знать. Ты умеешь работать с обычным модулем?
— Конечно, — ответил я, как будто всю жизнь только и делал, что сидел в обнимку с модулем.
Он протянул через стол серебристую сетку из переплетающихся проводов — терминал. Все-то у Брэди было готово, спланирован каждый шаг. Я взял сетку очень осторожно: казалось, малейшее движение — и она порвется, хотя на самом деле вы могли скомкать ее и таскать в кармане, сколько вам вздумается. Помедлив несколько секунд, чтобы сосредоточиться, я надел сетку на голову. Затем прижал провода ко лбу и стал ждать, когда волна электромагнитных образов ударит в мой мозг. Раньше мне было трудно пользоваться терминалом, потому что мозг воспринимал информационную загрузку как вторжение. Но когда я научился, то почувствовал наслаждение, точно паразит, присосавшийся к чужому телу. Я погрузился в это почти на целый год; ничего не делал, только всасывал факты.
