— Но мы ошибались, — сказала Грайдал. — Вы много раз намекали на это, Дейвен, но ни разу не высказались ясно.
— Я хотел вначале увидеть само явление. У нас есть поговорка, такая старая, что считают, будто она пришла еще с Земли: «Самая большая ошибка — создавать теорию раньше, чем соберешь данные». Но я не мог не размышлять, и увиденное мной показало, что мои догадки верны.
— И что же это за догадки? — с вызовом в голосе спросил Хирн.
— Давайте начнем с того, что посмотрим на ситуацию с вашей точки зрения, — предложил Лаури. — Ваша раса провела на Киркасане миллионы лет. Кроме легенд, ничто не напоминало вам, что где-то все может быть по-другому. Вы привыкли к тому, что ночное небо подобно мягкой сияющей мгле, усыпанной звездами. Когда вы возродили науки, что произошло не так уж давно, вы изучали ту Вселенную, которую знали. Создание обычных физических и химических, даже атомных и квантовых, теорий не ставило перед вами особых проблем. Но вы измеряли расстояние до видимых звезд в световых месяцах или, в крайнем случае, световых годах, после чего они исчезали для вас за туманным фоном. Вы измеряли концентрацию этого тумана, пыли и флюоресцирующего газа. И у вас не было причины полагать, что межзвездный медиум не везде имеет одинаковую плотность. Вы также не имели и намека на существование далеких галактик.
Так что ваша версия реальности сделала пространство резко изогнутым массой, плотно спрессованной внутри него. Гипотетически Вселенная составляет в поперечнике две-три сотни световых лет. Звезды конденсируются и эволюционируют — вы могли наблюдать каждую стадию этого процесса, — но хаотическим образом, не формируя особой закономерной структуры. Меня удивляет, что вы перешли к гравистике и гипердрайву. Хотелось бы мне быть ученым настолько, чтобы мог оценить своеобразие некоторых законов и постоянных вашей физики. Но вы шагнули вперед. Я думаю, вам помогло то, что вы подозревали о возможности некоторых явлений. Ваши ученые должны были продвигаться вперед, бросая вызов собственным теориям.
— Гм-м-м… по сути дела, так оно и было, — сказал Хирн несколько сконфуженно. Грайдал промолчала.
— А потом «Макт» сбился с пути и вторгся в пределы чуждой Вселенной, — продолжал Лаури. — Вам нужно было как-то подтвердить свои теории. Подобно всем ученым, вы держались за них так долго, как только позволял некий принцип, который у нас называют лезвием Оккама. Я думаю, что соотношение частей пространства — времени выглядело вполне логичным в рамках модели Вселенной с крайне малым радиусом. Вас должно было озадачить, что вы так легко выбрались из одного «пузыря» и нырнули в другой, но, я думаю, вы нашли этому объяснение.
— Да, — кивнул Хирн. — Если мы примем как постулат многомерность…
— Неважно, — прервал его Лаури. — Есть более простое истолкование.
— Какое? Я все проверил. Думаю, я могу допустить существование Вселенной, достигающей в поперечнике биллионов световых лет, в которой звезды формируют галактики. Но наш космос…
— Это плотное звездное скопление. Подобная интерпретация избавляет от необходимости определять границы. Вот что я имел в виду, говоря, что мы уже в нем. По крайней мере, в тех же пределах. — Лаури указал на диффузное сверкающее великолепие с россыпью красных и голубых солнц. — Вон там — основная часть, и где-то там — Киркасан. Но эта система связана с той. Я проверял отдельные детали и знаю наверняка.
— У меня мелькали подобные мысли еще на Сериве, — сознался Хирн, — но Вандаж настаивал на том, что звездных скоплений, подобных этому, существовать не может. — Лаури усмехнулся. — Я думал, что он, представитель высшей цивилизации, должен бы знать, о чем говорит.
— Он знает. Просто он лишен воображения, — сказал Лаури. — Видите ли, это шаровое скопление, группа звезд, расположенных близко друг к другу в приближающемся к сфере пространстве. Думаю, здесь их четверть миллиона, спрессованных в диаметр в пару световых лет.
— Те скопления, которые мы знаем, расположены, главным образом, вне галактического уровня. Пространство внутри них гораздо яснее, чем в спиральном рукаве, — почти чистый вакуум. Они состоят из красных светил. Все звезды, чья масса больше минимальной, давным-давно отошли от основного пути развития. Уцелевшие бедны металлами. Это еще один признак сверхвозраста. Тяжелые элементы образуются в звездной коре, как вам известно, и извергаются в пространство. Так возникают новые солнца, конденсируясь из межзвездного медиума, обогащенного металлами. Все указывает на то, что шарообразные скопления являются реликтами эмбриональной фазы в галактической жизни.
То, что мы видим здесь, переворачивает все представления. Пыль и газ так густы, что даже гигант невозможно разглядеть в нескольких парсеках. Большое количество старых звезд соседствует с новыми, включая голубые, которые не могут быть старше нескольких миллионов лет — они так быстро выгорают. Поражает необычный состав материи планет, которые посещали ваши исследователи, обилие тяжелых металлов. Фоновая радиация слишком велика, чтобы такой человек, как я, осмелился обосноваться здесь. Подобного скопления не может быть!
— Но оно есть, — возразила Грайдал.
Лаури не удержался от того, чтобы не пожать ей руку, хотя она мало что могла ощутить через костюм.
— Я рад, — ответил он.
— Как вы объясняете этот феномен? — спросил Хирн.
— О, это очевидно… теперь, когда я кое-что увидел и собрал некоторую информацию. Невозможная ситуация, может быть, уникальная, но вероятная. Это скопление движется по эксцентрической орбите вокруг галактического центра массы. Один-два раза за миллиард лет оно проходит через обширные плотные облака, окружающие этот район. С помощью гравитации оно собирает огромные количества вещества. Тем временем, как я подозреваю, происходят отклонения в движении некоторых из старых звезд. Можно сказать, что скопление периодически омолаживается.
В настоящее время оно еще не совсем оставило наш спиральный рукав. Оно оказывается возле галактического центра лишь ненадолго, когда возвращается, говоря на космическом жаргоне; я высчитал, что меньше чем на пятьдесят миллионов лет. Внутренние процессы все еще развиваются довольно бурно, продолжается зарождение новых звезд, подобных голубым гигантам, которые сияют над нами. Ваше солнце и его планеты образовались, должно быть, в ранний период перемещения. Но этих перемещений было двадцать или тридцать, с тех пор как образовалась Галактика, и каждое из них вызывало к жизни несколько поколений гигантских звезд. Вот почему Киркасан гораздо богаче тяжелыми элементами, чем обычные планеты, хотя он ненамного моложе Земли. Вы следите за моей мыслью?
