Час спустя Олег, исполненный отчаяния, унылой походкой возвращался назад. Цены на собак оказались такие, что всех его сбережений не хватило даже на самого худородного щенка. Мастифы и борзые, овчарки и таксы — все они были ему не по карману. От предложенной же ему дворняги Олег решительно отказался — щенок выглядел вялым и безнадежно больным. «Купил собачку!» — грустно усмехнулся про себя Олег, направляясь к дырке в заборе. Никаких идей насчет решения проблемы у него не возникало. В отчаянии оттого, что ему вновь придется коротать вечера в одиночестве, молодой человек решил дать судьбе еще один шанс…
У полупустого прилавка, вдалеке от основного потока покупателей, притулился замурзанный мужичок с вороватыми глазами и полотняным мешком под ногами. По ищущему взгляду Олег сразу угадал в нем горького пьяницу, еще не утолившего с утра своей всепожирающей жажды. Стоял он в том месте, где сельские жители продавали и покупали поросят и коз, а однажды кто-то даже привел бычка. Олег хотел было не останавливаясь пройти мимо — он не терпел пьяниц, — но в этот момент мешок у ног мужичка как-то по-особенному шевельнулся. Замурзанный оказался неплохим психологом и сразу распознал в Олеге неудавшегося покупателя.
— Э! Парень! — Он как-то всем телом кивнул, подзывая Олега. — Обезьянку приобрести не желаешь? Недорого отдам! — Заметив интерес, затеплившийся в глазах потенциального покупателя, мужичок зачастил: — Редкой породы зверь! Дрессированный! Мне его из самой Индии друган притаранил в подарок… Их, говорит, там — тьма! А у нас — редкость! Мне бы его самому держать, да, понимаешь, комната мала, прокормить трудно…
— Ну так и я не Рокфеллер… — начал Олег, еще не зная: стоит ли начинать торг или отказаться от предложения и сразу уйти.
— Чегой-то? — не понял продавец.
— Ну, Рокфеллер, миллионер американский, — пояснил Олег.
— Это ты насчет жрачки-то? Да жрет-то она не много…
— Ага, бананы, ананасы, кокосы…
— Чегой-то? — опять не понял мужичок.
— Кокосы, говорю, орехи такие…
— Так это… А орехи она тоже может. У меня-то жрала все подряд. Чего дам — то она и жрет. А потому — зверь небалованный. И места ему в доме не более собаки надо. Бери, не пожалеешь, ведь задарма отдаю!
— Так уж и «задарма»? — осторожно начал разведку Олег.
— Нет, ты скажи, — увильнул от прямого ответа мужичок: Он тоже пытался понять заранее, какая цена заставит покупателя раскошелиться и одновременно устроит его самого. — Ты скажи, зверь-то редкий, небалованный, опять же спокойный, чистый. Задешево я его продать не могу — в деньгах у меня сильная нужда, — однако, с нашим уважением, и шибко дорого не возьму…
— Короче, — Олег пошел в лобовую атаку, — говори цену!
— Не… — потянул было мужичок и вдруг сказал: — Ты говори!
— Да ты что?! — возмутился Олег. — Я и товара еще не видал!
— А товар-то что? Товар-то вот он! — Продавец откинул мешковину, и Олег увидел лицо…
В первый момент его более всего поразило сходство этого лица с человеческим. Впрочем, Олег сразу отмел мысль об этом. Любая обезьяна походит чем-то на человека, что и позволило Дарвину сформулировать в свое время свою знаменитую теорию. Сходство было не в самом лице, а во взгляде. В глазах существа почти в равных долях смешались разум и полное безразличие к своей судьбе. Казалось, скажи Олег, что собирается набить чучело из этого примата, — ни один мускул не дрогнет на странном лице. Было в карих округлых глазах и еще что-то, чего Олег не смог сразу распознать. Присутствовала в них какая-то глубоко упрятанная хитрость и мутная поволока, какая бывает у хронических алкоголиков. Кожа лица была морщинистая, очень смуглая и чрезвычайно пластичная и подвижная, особенно возле рта. В какие-то секунды лицо сменило десяток выражений, начиная от глубокой философской задумчивости и кончая безудержной идиотской радостью. Но глаза! Они хранили прежнее выражение, и хитрости в их глубине только прибавилось. Казалось, они манили неразрешимой загадкой, поддразнивали, вопрошая: «Слабо?» Наконец, словно почувствовав, что представление надо заканчивать, обезьяна «задернула занавес» — из-под мешковины выпросталась черная скрюченная рука и накрыла лицо краем мешка.
— Ну что? — В глазах мужичка светилась радость рыболова, уже выводящего пойманную щуку к берегу. — Берешь? — .
— Сколько ты за нее хочешь?
Мужичок воровато оглянулся и назвал цену. Олег внимательно посмотрел на него, пытаясь понять, как тот с точностью до рубля угадал сумму, находящуюся у Олега в кармане. Но сразу раскошеливаться наш герой не стал, а предложил любую половину. Продавец сделал сначала вид, что оскорблен до глубины души, однако согласился на «мировую» — среднее арифметическое между двумя названными цифрами. Олег удивился такой неожиданной уступчивости, но виду не подал. Он на ощупь отсчитал требуемую сумму, вручил ее продавцу и взялся за мешок.
— Эй, а за тару-то надо бы накинуть!
Олег критическим взглядом окинул вместилище своей покупки. Это был далеко не первой свежести мешок, в каких обычно хранят и перевозят овощи. Было заметно, что совсем недавно — быть может, сегодняшним утром — мешок то ли прополоскали, то ли намочили, пытаясь придать ему презентабельный вид. Ни покупать такую тару, ни пачкаться об нее не возникало ни малейшего желания. Но везти обезьяну в городском транспорте, пусть даже в такси, было бы верхом эксцентричности. Поразмыслив таким образом, Олег «накинул» за мешок и распрощался с продавцом, которого тотчас словно бы сдуло ветром.
Обезьяна оказалась тяжелой. Да и с размерами Олег намного ошибся, но понял он это только тогда, когда поднял мешок и двинулся в сторону троллейбусной остановки. Казалось, что там внутри сидит взрослый человек, может быть немного легче среднего веса. Взваливать грязный мешок на спину не хотелось, в одной руке тащить тяжело, в двух — неудобно. Проклиная все на свете, и в первую очередь самого себя, Олег дотащился кое-как до Нижегородской улицы и принялся «голосовать». Но даже это ему не сразу удалось. Большинство водителей старательно делали вид, что не замечают призывно поднятой руки — их отпугивал грязный шевелящийся мешок позади молодого человека. Минут через десять Олег был уже зол на все и вся.
Вдобавок ко всему перечисленному обезьяна, до той поры спокойно сидевшая в своем обиталище, вдруг стала проявлять непонятную активность. Из недр мешка появились волосатые руки с черными обломанными ногтями и ухватились за края ткани. Теперь обезьяне было достаточно одного движения, чтобы выскочить из мешка и убежать. Однако Олег, несмотря на всю свою раздраженность, не терял бдительности и предупредил побег, поддернув края мешка вверх. Но обезьяна оказалась упрямым существом — за первой попыткой последовала вторая, третья. Наконец Олегу надоело разрываться между строптивой покупкой и попытками поймать такси. Он понял, что надо что-то менять кардинально. Почти в тот же момент в голову пришла замечательная мысль. В кармане у него по-прежнему лежали поводок и ошейник. Не теряя времени даром, Олег стянул горловину мешка прочным ременным поводком.
