— Донна, — мрачно сказал Саракоглу, — теперь, когда космический флот способен обратить целые миры в кладбища, нужно готовиться к худшему и принимать необходимые меры безопасности. А кроме того, нежелательно, чтобы области влияния пересекались так, как у Империи со Сферой. Возможно, среди вас, молодежи сравнительно замкнутой системы… возможно, среди вас возникла мысль, что Империя затевает войну, чтобы поглотить всю Ифрийскую Сферу. Это неверно.
— А что же верно? — с горечью спросила она.
— То, что у нас неоднократно происходили кровавые столкновения из-за спорных территорий и противоречивых интересов.
— Да. Наши торговцы теряют потенциальную прибыль.
— Если бы только это. Коммерческие несогласия всегда можно решить путем переговоров. Иное дело политическое и военное соперничество. Кому, например, достанется ангоранито-краоканское содружество у беты Центавра? Кому-то из нас он непременно достанется, а его ресурсы очень пригодились бы Терре. Ифриане и так уже, подчинив себе Датину, приобрели больше мощи, чем было бы желательно для потенциальной враждебной нам расы. Более того, очистив эту горячую границу, мы сможем укрепиться против мерсейской атаки с фланга. — Саракоглу поднял руку, предупреждая протест Луизы. — Да, донна, Ройдхунат далек от нас и не слишком велик. Но он растет с внушающей тревогу быстротой, и частью его идеологии является агрессия. Долг любой империи — заботиться о благополучии далеких потомков.
— Почему бы нам просто не составить договор, не условиться о компенсациях, не поделить все честно и разумно?
Саракоглу вздохнул:
— Население планет не потерпит, чтобы с ним обращались как с неодушевленной собственностью. Ни одно правительство, согласившееся на это, долго не продержится. И потом, — показал он вверх, — во Вселенной столько неизведанного. Мы путешествовали за сотни — а в былые дни и за тысячи световых лет к наиболее интересным звездам. Но неисчислимые мириады их остались в стороне. Кто знает, что выяснится, когда мы наконец доберемся до них? Ни одна здравомыслящая класть, ни людская, ни ифрийская, не уступит слепо таких возможностей чужакам. Нет, донна, это не та задача, которую можно разрешить изящно и окончательно. Придется сделать то, что в наших слабых силах. Сюда отнюдь не входит порабощение Ифри. Я первый признаю за Ифри право на существование, на собственный образ жизни, даже на инопланетные владения. Но положение на границе надо урегулировать.
— Но мы же соприкасаемся с другими владениями и не испытываем от этого никаких хлопот.
— Разумеется. Зачем нам, например, сражаться с существами, которые дышат водородом? Они настолько экзотичны, что мы едва можем общаться с ними. Вся беда в том, что ифриане слишком похожи на нас. Как говорится в старой поговорке, двум сильным, талантливым расам нужна одна и та же недвижимость.
— Но с ними можно ужиться? Целые поколения людей живут с ними бок о бок.
— Вы говорите об Авалоне?
Она кивнула.
Саракоглу представился случай перевести беседу на более легкие темы.
— Да, это действительно интересное явление, — улыбнулся он. — Что вы о нем знаете?
— Очень немного, — смиренно созналась она. — Наслышалась кое-чего, когда стала жить на Эсперансе. Галактика так огромна, мы исследовали лишь крошечную ее часть…
— Вы могли бы посетить Авалон. Он недалеко — всего в десяти — двенадцати световых годах. Мне бы и самому хотелось там побывать. Их общество в самом деле необычно, если не уникально.
— Разве вы не поняли? Если люди с ифрианами могут делить одну планету…
— Это разные вещи. Разрешите набросать вам картину вчерне. Я там тоже не бывал, но занимался этой проблемой с тех пор, как получил назначение. — Саракоглу набрал побольше воздуха. — Авалон открыли пятьсот лет назад те же первопроходцы, что обнаружили Ифри. Его признали годным для колонизации, но он был так далек от Терры, что в ту пору никого не заинтересовал; даже имя присвоили ему много позднее. Ифри от нас на сорок световых лет дальше, чем Авалон, зато это была богатая планета, населенная народом, активно осваивавшим современную технику и любопытным в коммерческом отношении.
Около трех с половиной столетий назад одна человеческая община обратилась к ифрианам с предложением. Торгово-технической Лиге суждено было просуществовать еще пять— десять лет, но всем мыслящим людям уже было ясно, что близится кровавая бойня. Та община — самый пестрый народ со старым пионером-торговцем во главе — хотела спасти будущее своих семей, поселившись на далеком Авалоне под протекторатом Ифри, не столь прогнившей, как Техническая цивилизация. Ифриане дали согласие, и некоторые из них, естественно, тоже поселились в колонии.
Потом настала Смута, не пощадившая и саму Ифри. Результаты у нас были примерно сходные — Терра установила мир с помощью Империи, Ифри с помощью Сферы. Авалонцы тем временем, пережив вместе весь этот хаос, спаялись в прочный союз. Теперь же ничего похожего не наблюдается.
Они остановились у шпалеры, увитой виноградом. Он сорвал гроздь и протянул ей. Она покачала головой, и он съел виноград сам. У ягод был немного непривычный, странно приятный вкус: Эсперанса, в конце концов, все-таки не дом. Солнце уже ушло, в саду собирались тени, вспыхнула вечерняя звезда.
— Полагаю, что ваш план «очищения» предусматривает включение Авалона в Империю, — сказала Луиза.
— Да. Надо учесть, как он расположен, — пожал плечами Саракоглу. — Кроме того, людей там большинство. Мне представляется, что они рады будут присоединиться к нам, а Ифри будет не прочь от них избавиться.
— Тогда есть ли необходимость воевать?
— Мир заключить никогда не поздно, — улыбнулся Саракоглу и взял Луизу за руку. — Не пойти ли нам в дом? Ваш отец, думается мне, скоро придет. Надо приготовить для него шерри.
Он не стал портить вечер, который еще можно было спасти, и не сказал ей, что вот уже несколько недель назад курьерский корабль привез ему то, что он запрашивал: указ императора, объявляющий войну Ифри, который губернатор и адмирал должны опубликовать, когда будут готовы к действиям.
Для кампании против Ифри требовался огромнейший флот, который следовало собрать со всей Империи. Эта операция не бросалась в глаза, и о ней не объявляли официально, хотя слухи ходили. Однако эскадры, охранявшие пограничные системы, ввиду обострения кризиса открыто укреплялись, и там постоянно шли учения.
На орбите в десяти астрономических единицах от Пакса крейсеры планетного класса «Тор» и «Анса» пускали друг другу холостые снаряды в силовые экраны и направляли на них лазерные лучи, держа луч на месте прицела столько времени, сколько нужно, чтобы расплавить броню; сверкали магниевые вспышки, обозначающие смертельную дозу радиации; корабли то и дело включали гравитягу, входили в гиперрежим и выходили из него; пробовались все трюки, какие только были в книгах, и даже те, которые, как надеялось командование, в ифрийские книги еще не вошли. Не менее активно действовали катера класса «комета» и «метеор», носителями которых были крейсеры.
