Вейнбаум, к собственному невероятному изумлению, обнаружил, что при словах «между поцелуями» его сердце неприятно защемило.
– А другое совпадение? – резко вырвалось у него.
– Утечка в вашем бюро.
– Дейна, вот это можете рассказывать кому-нибудь другому!
– Как изволите.
– Так и изволю, – хмуро буркнул Вейнбаум. – Я работаю на правительство. Так этот предатель доложил обо всем непосредственно вам?
– Сначала нет. Поэтому я все время твердила вам, что такая утечка может произойти. Потом стала намекать на это открыто, чуть ли не в каждой программе. Надеялась, что вы сможете законопатить швы, прежде чем произойдет непоправимое. Когда мне не удалось спровоцировать вас на принятие срочных мер, я рискнула сама встретиться с этим человеком, и первое же сообщение из той секретной информации, которую он мне выдал, было последней каплей, заставившей меня задействовать коммуникатор Дирака. Когда он был собран, оказалось, что дело не ограничивается передачей сообщений. Он предсказывает будущее. И я могу сказать, почему.
– Странно, но не так уж трудно с этим согласиться, – задумчиво протянул Вейнбаум. – Если убрать философские рассуждения, даже дело Дж. Шелби Стивенса приобретает некий смысл. Полагаю, рекламируя старого джентльмена как личность, знающую о передатчике Дирака куда больше, чем кто-либо в мире, и человека, который не прочь поторговаться с теми, у кого водятся денежки, вы полностью изолировали предателя, вернее, вынудили общаться исключительно с вами, вместо того, чтобы передавать сведения непосредственно враждебным правительствам.
– Именно так и вышло, – кивнула Дейна. – Но создание персонажа под именем «Стивенс» все же преследовало иные цели. Я уже объясняла, как все получилось.
– Ну а теперь назовите-ка мне вашего информатора, прежде чем он успеет сбежать.
– Только после оплаты, ни минутой раньше. Кстати, и без того слишком поздно препятствовать побегу. Ну а пока, Робин, я хочу дать вам еще один ответ на вопрос о том, каким образом я, в отличие от вас, смогла раскрыть пресловутый секрет Дирака. До сих пор все мои ответы были основаны на причинах и следствиях, то есть давались в более привычных для вас терминах. Но я хочу, чтобы вы поняли: все очевидные причинно-следственные связи случайны. Нет такой вещи, как причина. И нет такой вещи, как следствие. Я обнаружила разгадку, потому что ее обнаружила: это событие было заранее предопределено, некоторые обстоятельства, вроде бы объясняющие в старой, причинно-следственной терминологии, почему я обнаружила ее, совершенно не важны. Точно так же и вы со всем вашим сверхсовременным оборудованием и логическим мышлением не нашли ее по одной-единственной причине: потому что не нашли. История будущего гласит: так оно и было.
– Значит, я плачу деньги, окончательно и бесповоротно? – с сожалением вздохнул Вейнбаум.
– Боюсь, что так, и, поверьте, мне это нравится не больше, чем вам.
– Тор, какого вы мнения обо всем этом?
– Несколько неправдоподобно, – серьезно заметил ученый, – однако все сходится. Детерминистская вселенная, которую описывает мисс Лье, была типичной деталью старых теорий относительности, а как чистое предположение имеет еще более долгую историю. Если ее метод предсказания будущего можно продемонстрировать, тогда остальное становится совершенно правдоподобным, даже философия. Если же нет, можно считать, что мы посмотрели превосходный спектакль одного актера, неравнодушного также к метафизике, что хоть и весьма интересно, но отнюдь не оригинально.
– Это подводит итог так же четко, как если бы я сама вас натаскивала, доктор Уолд, – заметила Дейна. – Только хотелось бы указать еще кое на что. Если я могу читать будущее, значит, Дж. Шелби Стивенс не нуждался ни в каких полевых агентах. И ему ни к чему посылать сообщения, которые вы могли бы перехватить. Все, что ему остается, это делать предсказания, основанные на своих выводах, которые, как известно, безупречны. И никакая шпионская сеть не требуется.
– Понятно, – сухо обронил Вейнбаум. – Хорошо, Дейна, давайте говорить начистоту: я вам не верю. Кое-что из того, что вы утверждаете, возможно, справедливо, но в основном все это выдумки. С другой стороны, если ваши слова – чистая истина, вы, несомненно, заслуживаете места в штате бюро: было бы чертовски опасно не перетащить вас к нам. А вот что касается брака – это дело куда менее важное и зависит исключительно от нас обоих. Вам самой не хочется ставить условия, а мне – продаваться. Поэтому, если вы скажете, откуда идет утечка, мы посчитаем эту часть переговоров завершенной. Я ставлю это условие не в качестве оплаты. Просто не желаю иметь дело с человеком, которого в течение месяца расстреляют, как шпиона.
– Вполне справедливо, – согласилась Дейна. – Робин, ваш изменник – Маргарет Сомс. Она агент Эрскина и, уж поверьте, умнее нас с вами. Инженер высокой квалификации.
– Да будь я проклят! – изумленно ахнул Вейнбаум. – Значит, она уже успела смыться, поскольку первая объявила, что вы изобличены. Должно быть, и взялась за это для того, чтобы подготовить путь к бегству.
– Так и есть. Но послезавтра вы ее поймаете. И теперь вы сами попались на крючок, Робин Вейнбаум.
Из горла доктора Уолда вырвалось очередное сдавленное хрюканье.
– Я с радостью принимаю уготованную мне судьбу, – заверил Робин, не сводя глаз с круглой коленки. – А теперь, если объясните свой провидческий трюк, и дело обернется так, как вы обещали в письме, я сделаю все, чтобы вас приняли в бюро и сняли обвинения. Иначе, возможно, мне придется поцеловать невесту сквозь прутья тюремной решетки.
– Секрет очень прост. Дело в сигнале, – улыбнулась Дейна.
Челюсть Вейнбаума рефлекторно отвалилась.
– Сигнал? Это «би-и-ип» Дирака?
– Именно. Вы не обнаружили этого, так как сигнал вас раздражал до такой степени, что мисс Сомс было приказано отсечь его, прежде чем посылать вам записи. Мисс Сомс, имевшая некоторое представление о назначении противного писка, была более чем счастлива исполнить приказ, оставив считывание сигнала на долю Дж. Шелби Стивенса, который, по ее мнению, собирался пойти на службу Эрскина.
– Объясните! – встрепенулся Тор.
– Как вы и предполагали, каждое сообщение, посланное с передатчика Дирака, ловится любым приемником, способным его засечь. Любым, от самого первого, созданного вами, доктор Уолд, до сотен тысяч по всей галактике двадцать четвертого века и до миллионов, которые будут существовать в тридцатом. Сигнал Дирака – это одновременный прием каждого из посланий, которые были и будут когда-либо посланы. Однако кардинальное количество этих посланий сравнительно невелико и, разумеется, имеет конечное число, куда ниже действительно больших конечных чисел, таких, как число электронов во Вселенной, даже если разбить каждое на отдельные «биты» и сосчитать все.
