Бантор Хан покачал головой.
— Эти горы кишат дикими зверями, — сказал он. — В свое время в городе Хагар была громадная коллекция диких животных. Когда разразилась война и начались непрерывные бомбежки, большая часть зверей погибла, а уцелевшие попросту разбежались. За сотню лет они успели размножиться и заполонили эти горы и их окрестности. Жители Полана, города, до которого ты собираешься добраться, из-за них боятся голову высунуть из-под земли. Идти в этом направлении бессмысленно, шансов нет никаких.
Он помолчал и, подумав немного, добавил:
— Мы оба останемся здесь и погибнем. Это означает, что наши потеряли убитыми четырех человек плюс истребитель против двадцати убитых летчиков Капаров и трех их штурмовиков. По-моему, совсем неплохой результат за день. Причин для недовольства нет. Ты можешь гордиться, Тангор, мы с честью выполнили свой долг и умрем, как подобает солдатам, — патетически закончил он свой монолог.
— Конечно, патриотизм и преданность Родине — великие качества, и они достойны уважения, — заметил я. — Не понимаю только, чем живой патриот хуже мертвого. Я уже сказал, что не собираюсь сдаваться. Если даже мы в любом случае обречены, все равно лучше что-нибудь предпринять, чем сидеть сложа руки и покорно ждать смерти.
Бантор Хан пожал плечами.
— Это мне по вкусу, — неожиданно согласился он. — Я уже считал себя покойником, когда к нам прицепились эти три штурмовика. Остается лишь поражаться, как нам вообще удалось выбраться из этой переделки. Нам с тобой крупно повезло. И если теперь ты предпочитаешь идти навстречу смерти вместо того, чтобы ждать, пока она сама тебя найдет, я, пожалуй, готов составить тебе компанию.
Забрав оружие и боеприпасы наших убитых товарищей, мы с Бантором Ханом двинулись в горы Лораса.
С первых же шагов я был поражен красотой этих мест. Мы находились примерно в восьмистах-девятистах милях от экватора, и здешний климат очень напоминал лето в средних широтах на Земле. Все вокруг зеленело, переливалось на солнце, было полно очарования и красоты. Я видел множество деревьев, растений и цветов, казавшихся столь похожими на земные и в то же время разительно отличающихся от них. После длительного времени, проведенного в Орвисе под землей, я чувствовал себя, словно школьник, вырвавшийся на свободу после долгих, нудных занятий. Зато Бантор Хан ощущал себя явно не в своей тарелке.
— Я хоть и родом из Униса, — произнес он, — но, когда оказываюсь на поверхности, словно попадаю в другой мир. Оно и не мудрено для человека, который почти всю свою жизнь провел либо под землей, либо высоко в небе.
— Но, согласись, здесь очень красиво, — сказал я.
— Пожалуй, — не стал спорить он. — Только всего слишком уж много, и это настораживает. А вообще я люблю после долгих полетов возвращаться домой, в Орвис. Только там, под землей, я чувствую себя спокойно и в безопасности. Там я по-настоящему отдыхаю.
Наверное, подумал я, это естественное состояние для человека, который сам, как и его предки в нескольких поколениях, почти всю жизнь провел под землей. Отсюда эта боязнь открытого пространства. Вероятно, комплекс, который развился у Бантора Хана, имеет свое название, но мне не доводилось его слышать.
А здесь, на самом деле, было изумительно: буйная растительность, горные реки и небольшие озера, в которых играла рыба. Первое животное, попавшееся нам, напоминало антилопу. Оно стояло на самом краю горного озера, ступив передними ногами в воду и склонив к ней свою красивую голову, увенчанную длинными острыми рогами. Животное не могло почуять наше приближение, поскольку мы двигались против ветра. Стараясь не спугнуть антилопу каким-нибудь нечаянным шумом, я потянул Бантора Хана в укрытие.
— Вот и еда, — прошептал я, когда мы спрятались в кустах.
Бантор Хан кивнул в ответ. Я тщательно прицелился и с одного выстрела уложил антилопу, попав ей прямо в сердце. Едва мы принялись разделывать тушу, как наше внимание неожиданно привлекло пренеприятнейшее рычание. Одновременно подняв головы, мы огляделись по сторонам.
— Ну вот, я же предупреждал, — сказал Бантор Хан. — Подобных тварей полным-полно в этих горах.
Как и большинство других животных, которых мне довелось встречать на Полоде, этот экземпляр не особенно отличался от земных зверей. На Полоде все они тоже имеют четыре ноги, два глаза и, как правило, хвост. Некоторые покрыты волосами, некоторые — шерстью, некоторые — мехом, а попадаются и совершенно лысые. Лошади на Полоде трехкопытные, их легко узнать по рогу в самом центре лба. Крупный скот здесь безрогий. А кусаются и брыкаются эти животные не хуже земных лошадей. Лошади используются для езды и перевозки грузов, иногда их употребляют в пищу. Туша крупного скота на редкость мясиста, а коровы, как и их земные собратья, дают молоко. Существо, которое с угрожающим рычанием подбиралось к нам, строением тела напоминало льва, а раскраской — зебру. По размерам оно тоже могло сойти за приличного африканского льва.
Я вытащил пистолет из кобуры, но Бантор Хан схватил меня за руку.
— Не стреляй, — произнес он. — Это его только разозлит. Если мы уйдем, оставив ему тушу, он, скорее всего, не станет нападать на нас.
— Ты очень ошибаешься, если думаешь, что я намерен оставить наш ужин этому негодяю, — сказал я.
Бантор Хан поразил меня. Я знал, что он не был трусом. Он храбро воевал и имел немало наград. Видно, здесь, на поверхности планеты, все оказалось для него столь ново и необычно, что он растерялся. Вот будь он в воздухе, на высоте миль двенадцать, или под землей, на глубине футов сто, тогда уж он не отступил бы ни перед кем — ни перед человеком, ни перед зверем.
Я сбросил его руку со своей и, не спеша прицелившись, выпустил в животное четыре или пять пуль. Хищника буквально разнесло на куски, поскольку мой пистолет был заряжен разрывными патронами.
Как-то раз я поинтересовался, как это цивилизованные, культурные обитатели Униса допускают использование разрывных снарядов. «Капары сами хотели настоящей войны», — ответили мне.
— Ого! — воскликнул Бантор Хан. — Ты убил его!
Кажется, его это и в самом деле удивило.
Отрезав от туши антилопы несколько приличных кусков и поджарив их на костре, мы сытно поужинали. Тащить с собой остальное мясо не имело никакого смысла, и мы попросту бросили его на месте, оставив на пропитание какому-нибудь очередному хищнику. Плотный ужин поднял наши силы и приободрил нас. По-моему, Бантор Хан тоже почувствовал себя гораздо уверенней, убедившись в том, что мы совсем не обязательно должны быть растерзаны первым же встретившимся нам зверем.
Переход через горы занял два дня. К счастью, мы удачно выбрали маршрут через северный конец горной цепи, где сама гряда была довольно узкой, а горы оказались ненамного выше холмов. Еды у нас было в достатке. Правда, дважды на нас пытались напасть дикие животные. Один раз это была мерзкая тварь, напоминающая гиену, второй — уже знакомое нам существо, которое я окрестил «львом Полоды». Хуже всего приходилось ночью, поскольку под покровом темноты хищники могли незаметно подкрасться и наброситься на нас. Первую ночь мы провели в пещере, по очереди сменяя друг друга на вахте, вторую — под открытым небом. Однако нам повезло, и никто на нас не напал.
