Несколько мгновений Конан стоял, точно оцепенев, перед наглухо закрывшейся дверью. Потом несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, и принялся тщательнейшим образом осматривать стену возле дверной арки, в попытках найти открывающий запоры выступ - однако тщетно. Камень здесь был совершенно чист, без малейших следов человеческих рук. Долгие и утомительные поиски закончились ничем.
Другой бы, возможно, и впал после этого в отчаяние, но Конан за свою долгую жизнь попадал в переделки и похуже этой. Не вышло здесь - удастся в ином месте. Придя к такому решению, он оставил бесплодные попытки. Пещера велика, из нее должен убираться вырубленный грунт, в нее надо приводить рабочих, доставлять им еду и все прочее... Выход должен найтись!
Конан думал тогда не о себе, а о команде "Крылатого Дракона", которую он столь опрометчиво повел за собой в неразведанное как следует подземелье. Что будет с его людьми?! Не закрылся ли такими же глыбами выход из тоннеля? Мысль эта терзала и не давала покоя. Он обязан выбраться отсюда - и спасти остальных. Сердцем он уже чувствовал, что с ними тоже приключилась беда.
"Но торопливость, как известно, хороша только при ловле блох. Если пытаться вырваться отсюда с шумом и гамом, то, скорее всего, не выберешься, а просто даром погибнешь", - трезво размышлял Конан, лежа на прогибающихся под тяжестью его тела мостках. Он решил понаблюдать за рабочими. Шло время, и кирки все так же взлетали и падали, все так же текли своей дорогой черви-носильщики - а в пещере ничего не менялось. Один раз Конан увидел, как землекопам привезли еду - по середине пещеры ехал, оседлав белого червя, коричневокожий, бросая из корзин на спине твари какие-то свертки в толпу. К полному удивлению киммерийца никто не дрался за пищу, не старался выхватить у соседа его долю. Напротив, передние передавали еду задним.
Дальше Конан ждать уже не мог. Становилось ясно, что пещера эта вообще никогда не опустеет - он заметил, что рабочие все-таки сменялись, одни отходили на отдых куда-то на свободное пространство, другие, напротив, вставали на их места. И тогда киммериец решил положиться на удачу.
Он наугад свернул влево - просто для того, чтобы скала мешала бы размахнуться мечом его противнику, повстречай он кого-нибудь на своем пути.
Идти пришлось очень долго. Час проходил за часом, а Конан все шел и шел над шевелящейся массой согнутых спин и методично работающих коричневых рук. Он уже почти не замечал заполнявшего всю пещеру грохота, многократно усиленного эхом. На него же никто не обращал внимания.
Когда киммериец почти потерял надежду на то, что эта проклятая пещера когда-нибудь кончится, из мглы перед ним внезапно вынырнула торцовая стена гигантской таверны. Здесь оказалась и ведущая вниз с мостков лестница. Но Конана больше заинтересовала неприметная дверь в стене, в которую упирался подвесной мост. В отличие от двух других, встретившихся ему в храме, на этой имелись и петли и ручка. Конан осторожно потянул ее на себя - створка бесшумно приоткрылась. Киммериец серой тенью проскользнул внутрь.
Там оказалась крохотная пустая каморка с обычным столом посредине и двумя лавками подле него. На столе нашелся кувшин с каким-то местным кисловатым легким вином и немного сухарей. Конан проглотил все это за один присест. В противоположной от входа стене он увидел еще одну дверь. Она была приоткрыта и оттуда доносились приглушенные голоса. К своему удивлению, киммериец понял, что разбирает, о чем идет разговор - он велся на старом стигийском наречии.
- О почтенный навал, клыкастый буйвол морей, что ты повелишь содеять с сегодняшними пленниками? - медоточиво проговорил первый голос, в котором Конан безошибочно определил старого царедворца.
- Слушай мою волю, почтенный сегал, щетинящийся клыками волк пучины, тебе надлежит подготовить их для великого жертвоприношения. Мы ждали их так долго, этих проклятых пришельцев с проклятого истинными богами Запада! Но теперь их кровь оросит наши жертвенники и наши небожители возрадуются. Новая сила вольется в них, и они подобно великой грозовой туче низринутся на своих врагов, повергая их во прах. И тогда нашей расе будет возвращено ее исконно высокое место - в то время как те, что именуют себя "людьми", вновь станут теми, кем им надлежит пребывать от века - двуногим скотом!
"Крепко сказано, - мелькнуло в голове Конана. - Выходит, я не ошибся, Птауакан повторяется. Но теперь мне придется обойтись без хрустального феникса!"* [В решающий момент битвы с демоном Хотли в Птауакане Конан разбил данный ему Эпемитреусом талисман - хрустального феникса; это помогло призвать на помощь сверхъестественные силы, силы Богов, сокрушивших Хотли.]
Киммериец не чувствовал страха - одну лишь усталость и сознание того, что ему вновь предстоит тяжелая и кровавая работа - не славный подвиг, не радостная пляска мечей, куда хорошо броситься молодому, горяча кровь ненавистью - но именно работа, опасная, трудная, вдобавок имеющая обыкновение повторяться с завидным постоянством. И в Антилии, и здесь, на краю неведомого континента, хозяева брали в плен его, Конана, команду, пользуясь своим преимуществом родной земли, где так легко поймать новоприбывших в ловушку...
Конан ожидал продолжения разговора, однако вместо этого до его слуха донеслось:
- Слушаю и повинуюсь, о почтенный навал, короной увенчанный рогатый вспарыватель бездн, лобызаю след твой в водных толщах!
Послышались странные шелестящие звуки - как будто громадная змея проползла по мелкому гравию - и все снова стихло. Приготовившийся было к бою киммериец опустил меч.
Его рассудок работал холодно и четко. Он любой ценой должен проникнуть к этому самому "навалу" (Кром знает, что это может значить!) и, если удастся, то затеять переговоры, предложив здешним заправилам сделку - жизни экипажа его галеры за жизнь местного правителя. Другая возможность пробиться в темницу, где держат его людей, а в то, что они пленены, киммериец не сомневался. Что могло быть проще - закрыть каменные створки в начале и в конце тоннеля, так чтобы весь отряд угодил в одну громадную западню? Киммериец никогда не считал, что смерть предпочтительнее "позорному плену". Из плена можно сбежать, тебя могут спасти, короче - еще можно бороться. Сделавшись трупом, пищей для воронов, пожирателей падали, ты уже бороться никак не сможешь.
Итак, прежде всего теперь следовало добыть "языка". Этого "навала", скорее всего, тщательно охраняют... стоп! В голове киммерийца словно блеснула яркая молния. Как же мог он не понять сразу столь простой вещи! Как могло такое случиться, что королевские покои - а сидевший там, за одной-единственной приоткрытой дверью "навал", был, судя по всему, здесь кем-то вроде правителя - как могло случиться, чтобы королевские покои остались практически без охраны?! Подобных глупостей не позволял себе ни один король хайборийских стран, сколь бы туп он не был. Одно из двух - либо здешние заправители неописуемо беспечны и наивны, что плохо согласуется с их прекрасно разработанным и приведенным в исполнение планом по захвату соратников Конана - либо они каким-то образом узнали, что он на свободе, и им для чего-то понадобилось, чтобы он услышал бы эту беседу. А отсюда следует... Но стоп! Там вроде бы снова заговорили!
