Он слегка прижал чужака на пути к своей каюте первого класса.
— Вот так примерно, — пояснил он. — Я делаю тебе больно, ты поёшь. Если мне не нравится твоя песня — я делаю тебе больнее. Усек?
— Ты н-не можешь так поступать, — запротестовал Орландо. — Я — н-не астронавт. Я европейский гражданин. Если… если со мной что-нибудь случится, тебе это не сойдет с рук!
— Эй, на это особо не рассчитывай. Мы очень далеко от дома, и я — ветеран-инвалид. У меня может случиться временное помешательство. В суд меня никто не потащит.
Для войны Дракон Фухима еще годился, он не утратил способности просчитывать варианты.
С целью ускорить процесс он показал туристу пистолет, который ему удалось протащить на борт, и это заставило Орландо (а может быть, это была Грейс — он не знал, и ему было это безразлично) стать более сговорчивым. В стране слепых одноглазый будет королем. И лучше всего, когда этот глаз — темное маленькое отверстие на конце ствола.
— А теперь я расскажу тебе, что происходит, — заговорил Дракон. — У тебя и твоей партнерши вшиты имплантаты. Предполагалось, что вы избавитесь от них, но вы решили рискнуть — вы ведь не планировали совершать переход Буонаротти и поэтому не захотели лишиться своих «жучков». Вы думали, что никто не станет это проверять, и оказались правы. К тому времени, когда астронавты попадают сюда, мозг у них уже слишком поврежден для того, чтобы в нем мог прижиться имплантат. Когда Эдди в тот день провел вас сквозь стену, вы рискнули еще раз и просканировали его частоту. У тебя в голове код, который поможет нам попасть в камеру и приведет в действие доильного робота. Теперь расскажи мне, как это работает.
Сара Коменски стояла за плечом Дракона и улыбалась.
— Хорошо, хорошо, — задыхаясь, сказал Орландо. — Правительство не могло доверить ИИ управление тем, что происходит в Центре. Оно бы не осмелилось и на дистанционное управление, потому что команды могли быть перехвачены террористами или государствами-изгоями. Эдди — ключ ко всему. Он делает вид, что он здесь только для красоты, но на самом деле он — ходячий ключ.
— И вы заполучили его, просканировав двоичный код Эдди.
— К-как ты?..
— Скажем так, существует куча способов взлома компьютерной системы, а вы оба слишком болтливы. И мне кажется, что твоя партнерша сейчас с Эдди и ты ждешь от нее сигнала, чтобы начать действовать.
— Нет! Я тебе ничего не скажу!
— Они, должно быть, как-то отвлекают внимание, Дракон, — сказала Сара. — Мы не знаем, что они делают с Эдди, но определенно что-то делают. Мы тут не совсем разобрались.
— Лучше бы вам удался этот трюк, — сказал Дракон. — Лучше для тебя, задница!
Орландо счел, что протянул достаточно долго, чтобы не вызвать подозрений.
— Хорошо, ладно, я дам тебе код. Я могу загрузить его тебе, только покажи свое устройство ввода.
Дракон ухмыльнулся:
— Не-е-т, задница, это не прокатит. Когда я увольнялся, военные забрали мой чип. Ты сам проведешь меня туда.
Грейс и Орландо знали, как повлияла на Эдди ужасная ответственность, которую на него взвалили. Может быть, это было абсурдно с человеческой точки зрения, но в области извращенных удовольствий чужаки были экспертами, и они сумели его понять. Эдди не мог спокойно выносить то, что происходило с существом в камере, он не мог выносить роли, которую ему приходилось играть, — роли кодового пускового механизма для этого бесчеловечного эксперимента. Поэтому его реакция оказалась непредсказуемой. Все огромное чувство вины и бессильное сострадание трансформировались у него в сексуальную энергию. Когда чужака доили, бедный мягкосердечный Эдди получал сексуальное удовлетворение.
Но не Эдди придумал человеческий мозг, и не он первый задействовал парадоксальную близость между центрами возбуждения сексуального и иного сильного нервного возбуждения. Как ни странно, Грейс испытывала неловкость, обманывая его. Но она знала, что Эдди простил бы ее. Правило такое, что нет никаких правил. Но что теперь? Где путь к сердцу Эдди? Не может быть, чтобы он получал удовольствие, лишь глядя, как робот сжимает в кулак тело изувеченного существа с содранной кожей. Он не был похож на такого.
— Не хотите ли присесть? — застенчиво спросил Эдди.
Она огляделась. Каюта выглядела восхитительно, даже невзирая на скучное убранство. Все было изысканным, утонченным и — о, вот это играет важную роль — определенно бесполым. Орландо и Грейс действительно довольно хорошо владели эмпатией: это было дополнительной опцией, которую они сознательно выбрали, когда их делали близнецами. Ее взгляд упал на плавно изогнутую секцию полок, хорошо защищенных от сотрясений при возможных перепадах гравитации, и там она заметила очень милый чайный сервиз, расписанный в синих и рыжеватых тонах.
— Не выпить ли нам чаю?
Щеки Эдди порозовели, глаза сияли.
— Да, конечно! Индийский, китайский, есть немного «Эрл Грей», а может быть, вы предпочитаете фруктовый или травяной?
— Я бы с удовольствием попробовала ваш «Эрл Грей», — с готовностью ответила она. — О Эдди! Неужели это ранний «веджвуд»?[18]
Красиво очерченные губы Эдди раскрылись в улыбке неподдельного удовольствия. Его дыхание участилось.
Дракон подвел Орландо к стене, Сара Коменски держалась в нескольких шагах позади. Дракон прятал одну руку в набедренном кармане раздутого комбинезона. Время от времени он подталкивал Орландо в поясницу дулом пластикового пистолета.
— Давай, Орландо. Ключ только у тебя.
— Я не могу, я боюсь, — протестовал Орландо, слабо сопротивляясь. — ИИ засекут нас, так еще никогда не действовали. — Дуло пистолета ткнулось ему в спину. — Ладно, ладно!
Он вызвал в сознании виртуальный образ Эдди. Стена открылась, и Орландо с Драконом и куколкой прошли сквозь нее. Они добрались до отсека с окном, выходящим в соседнюю камеру.
Дракон жадно уставился на корчившийся там ужас:
— И что теперь?
— Оно показывает, что хочет, чтобы его подоили, — сказал Орландо. Пот градом катился по его лицу, и он не осмеливался вытирать его. Ему не нужно было притворяться напуганным. — Эт-то значит, что Г-грейс… Это значит, она на правильном пути. Теперь мы должны войти в соседнюю дверь. Чужака доят раз в день. Эдди… его мозг напрямую связан с роботом. Копия двоичного кода Эдди в моем имплантате — это ограниченный набор команд, которого достаточно для того, чтобы мы смогли попасть сюда, но сейчас мне нужно восстановить полную программу виртуального Эдди, и для этого он должен прийти как бы в особое настроение. Ты помнишь, Дракон, когда ты был маленьким? Военные завербовали тебя, потому что у тебя были ментальные способности и тобой можно было управлять, и они могли пользоваться этим, они методично раздражали твой мозг, вызывая в нем все более ненормальные реакции, и поэтому, убивая всех тех людей, ты чувствовал огромный прилив наслаждения, наслаждения, наслаждения…
