— Что, и вправду будем пить?
— Марти! Спиртное сейчас нужно не нам, а ей, — он показал на машину времени. — Заливай в бак. Посмотрим, сможет ли двигатель работать на спирту. Правда, это не чистый спирт, но все же…
Марти вылил в бак содержимое бутылки.
— Садись за руль, — сказал Браун.
После первой же попытки завести мотор из трубы повалил густой едкий дым.
— Ну же, Марти! — в азарте закричал Браун. — Давай, прибавь газу! Еще!
Двигатель стал урчать, хлюпать, булькать и, наконец, выхлопная труба полыхнула пламенем. Сизые клубы дыма заволокли кузницу. В двигателе что-то взорвалось и он заглох. На пол шлепнулась какая-то деталь непонятного назначения, отвалившаяся от мотора.
— Черт! — выругался Браун.
Когда синяя пелена в кузнице рассеялась, Браун подобрал отвалившуюся деталь и с недоумением почесал в затылке.
— Ты смотри, — пробурчал он. — Мне теперь потребуется не меньше месяца, чтобы это починить.
Марти выбрался из машины.
— Месяц? Доктор, о чем вы говорите? Да вас же убьют в следующий понедельник!
Док устало махнул рукой.
— Да я знаю, знаю!
Он стал расхаживать из угла в угол, прижав ко лбу палец, словно одержимый.
— Так, надо подумать… надо подумать… так… так… Должен же быть какой-то выход… Есть!
Браун замер на месте и изложил осенившую его мысль:
— Надо разогнать машину времени вниз по склону!
Спустя мгновение его озаренное радостью лицо снова омрачилось.
— Нет. У нас же нет нигде в окрестностях такого высокого склона… — озадаченно произнес он. — Так, надо еще думать… думать…
Спустя минуту он хлопнул себя по лбу, озаренный новой гениальной идеей.
— Ну да, конечно! Лед! Марти, мы дождемся зимы и, когда озеро замерзнет, мы разгоним машину…
— Док, про какую зиму вы говорите? — устало произнес Марти. — Вы, что — забыли?
Браун поморщился.
— Ах, да… Не забыл я, не забыл…
Он подошел к окну и стал мрачно обозревать окрестности. Откуда-то издалека послышался паровозный гудок.
— Думать надо, думать… Так, у нас нет бензина. Машину мы разогнать не можем… А что, если ее подтолкнуть?
Морщины на его лице разгладились.
— Марти, давай сюда, смотри.
Он показал парнишке на поднимающуюся над станцией полосу дыма.
— То, что нужно! Скорее туда!
Испачканный в машинном масле машинист недоуменно посмотрел на кузнеца в грязном кожаном фартуке и мальчишку, которые, запыхавшись, вскарабкались на подножку локомотива.
— Какая у него скорость? — переспросил он. — Ну, не знаю… Обычно мы ездим на тридцати пяти милях, не больше. Но вообще-то, наверное, можно миль сорок-сорок пять сделать.
Парнишка разочаровано посмотрел на своего странного спутника с всклоченными волосами.
— Видите, док…
Но тот, не удовлетворенный таким ответом, снова спросил:
— А побыстрее никак нельзя?
Машинист взял масленку и стал смазывать и так блестевшие от масла детали.
— Конечно, есть новые локомотивы, пассажирские, — обстоятельно прокашлявшись, сказал он. — Те могут и побыстрее… Но у нас на станции таких нет. Один такой локомотив, правда, бывает тут раз в неделю. Ну, тот, что до Сан-Франциско ходит. Он может и миль шестьдесят дать.
Мальчишка и кузнец переглянулись.
— А до девяносто миль можно разогнать? — возбужденно спросил парень.
Машинист смерил его удивленным взглядом.
— Зачем нужна такая скорость? — спросил он. — Куда можно так торопиться?
— Да это у нас просто спор вышел, — объяснил кузнец. — А в принципе это можно?
Машинист пожал плечами.
— Ну, не знаю… Может быть, если будет длинный отрезок пути, если локомотив будет без вагонов, если дорога будет под уклон, тогда, наверное, можно…
Кузнец и парнишка обрадовано посмотрели на машиниста.
— А когда, вы говорите, этот поезд до Сан-Франциско здесь появляется?
— В понедельник, в восемь часов утра.
Странная парочка покинула локомотив, направившись к висевшей на стене здания станции карте окрестных железнодорожных путей. Изучив изгибы и повороты трассы, Браун показал на прямой участок, ведущий к ущелью рядом с озером.
— Марти, смотри! Длина этой ветки три мили. И я прекрасно помню, что в 1985 году на ней еще были рельсы. Так, здесь ущелье… Прекрасно! Дорога все время идет под уклон! Представляешь, такой удобный участок длиной целых три мили! Мы успеем разогнать локомотив до нужной нам скорости. Так, что тут рядом? Ага, серебряные копи и ветряная мельница…
Марти внимательно изучил карту и разочаровано протянул:
— Да, но судя по этой карте, здесь нет никакого моста через ущелье.
Браун озабоченно почесал нос.
— Придется ехать туда самим. Ладно, посвятим этому завтрашнее утро, если ты не против. Сегодня уже поздно.
— А как же учительница?
— Марти, я же сказал, что с научной точки зрения этот вопрос необходимо разрешить не в ее пользу.
Рано утром в четверг, третьего сентября, Марти и доктор Браун отправились в ущелье неподалеку от озера. Благодаря тому, что Браун успел узнать все кратчайшие тропы и переходы, дорога до места не заняла много времени. Вокруг ущелья глубиной в несколько десятков метров возвышались невысокие каменистые холмы, поросшие редким кустарником. На дне его серебрилась узкая змейка реки.
Марти и док остановились перед обрывом и спешились. Глазам их предстала безрадостная картина — отвесная каменная стена, на самом краю которой был выстроен единственный пролет деревянного моста, на котором, правда, уже были уложены несколько метров железнодорожного полотна. Марти скептически посмотрел на недостроенную конструкцию и в сердцах отвернулся.
— Ну, док, — хмуро сказал он, — придется забыть об этой затее. Мы же не можем ждать несколько лет, пока здесь закончат строить этот мост.
Браун усмехнулся.
— Марти, ты снова забываешь про четвертое измерение, — с пафосом произнес он.
Макфлай криво посмотрел на доктора.
— Ну-ну, — с недоверием сказал он. — Я знаю, что это мое слабое место.
— Как же ты не понимаешь? — горячо воскликнул изобретатель. — Мост будет в 1985 году! Я это помню и ты это помнишь! Значит, с помощью локомотива нужно разогнать машину времени до скорости в восемьдесят восемь миль в час и мы автоматически попадем в то время, когда здесь уже будет существовать мост через ущелье.
— А локомотив?
— Локомотив, конечно, разобьется, но тут уж ничего не поделаешь, — развел руками Браун.
Они направились к лошадям. В этот момент на дороге, проходившей над склонами холмов, ведущих к ущелью, показалась двуколка, в которой сидела дама в шляпе и сером дорожном платье. Вдруг лошади в повозке резко дернулись в сторону, захрапели и помчались по дороге, которая делала крутой поворот над обрывом.
