– Давай в газету напишем! – вместо обычного «здрасте» встретила следующим утром напарника Наталья. – И в Сеть выложим. Пусть общество знает.
– Не выйдет! – подумав, отверг предложение Алексей. Чувствовал он себя несколько воздушно, сказывалась недавняя попойка. – Объявят фейком и сотрут. В порошок. Доказательств-то нет.
– Как нет? А диктофон?
– Не смеши, скажут – пьяные бредни.
– Но что-то делать надо, Леш!
– Есть у меня идея.
– Ну?
– Сообщим конкурентам соседнего ведомства.
– А потом конкуренты задавят наших вояк и продолжат те же опыты, еще и похлеще! – скривилась Наталья. – Тогда уж в администрацию президента. О нарушении прав человека.
– А что, неплохо в принципе… Молодец. Но там срок рассмотрения – месяц. Не успеют, осталась всего неделя.
– Ну-у, Лех… мы ж можем того… линзу попортить. Без нас они ее вовек не восстановят, не то что месяц – годы уйдут.
– В кого ты такая экстремалка? – сглотнул Леха. – Того она линзу… о дочери подумала?
– Обезопасимся. Кино смотришь вообще? Стандарт же, классика жанра! Сообщаем плохим дядям – если вы нам бобо, то имеется некое письмо, которое сразу будет разослано. В прокуратуру, президенту и главе мировой мафии. Ёлы-палы, можно ведь денег стребовать! Ну, чистый рэкет типа, а?! Для отвода глаз. Вы нам деньги, мы вам линзу… и время тянуть. Три недели всего и продержаться. А Таню и твою маму спрячем. Когда она, говоришь, приезжает?
– Четвертого поздно вечером.
– Как раз успеем. Организуем транспорт и отправим. Туда, где ни одна собака не найдет.
– Это куда же? По принципу – куда глаза глядят?
– А сам подумай. Где у бабушки с ребенком не спрашивают документов и дают спокойно жить?
– И где же? – заинтересованно глянул на нее Алексей.
– Где-где. Не знаю. А ты тоже давай, напряги извилины, не одной мне идеи рожать.
Четвертого июля с утра по институту будто вихрь пронесся – объявили, что телепортация переносится на сегодня пополудни: энергомет готов, тянуть ни к чему.
– Информацию принял, в одиннадцать нуль-нуль прибыть для тестирования узла номер четырнадцать! – подтвердил в трубку Алексей. – Буду лично!
Тут же вызвал Наталью. Услышав новость, она схватилась за голову: план летел к черту.
– Проклятье! Чтоб они все… Гады!
– Спокойно! – Хладнокровие не покинуло новоиспеченного начлаба, лишь глаза сузил. – Итак. Что мы имеем? Первое. Донос президенту отправлен двадцать девятого июня. Исполнено. Второе. Подменить программу не успели. Но подмена – вот она. – Он показал ей размером с полмизинца черную флэшку. – И сегодня на тестировании я осуществлю этот пункт. В-третьих. В 12.10 они поймут, что телепортация сорвалась. И почему – тоже поймут. Что можно успеть до этого времени? Соображай!
– Сбежать. Всем вместе. Таньку забрать, маме твоей позвонить, с поезда пусть слезет на каком-нибудь полустанке, там подхватим.
– А что, может и сработать… Но начинать надо прямо сейчас. Выйдешь за территорию – дуй в садик, по дороге звони матери… Заполняю талон на выход… подписываю… Держи.
– Что… и все?
– Давай линяй уже, Таня и мама на тебе. Остальное позже, по факту.
– Леш, как-то оно неожиданно…
– Если мы делаем, то делаем. Сразу и без проволочек. – Он встал из-за стола и подошел к ней. – Да? – заглянул в глаза.
– Да, Лешик… – провела пальчиком по его небритой физиономии. – Колючий…
– Слушай внимательно, – встряхнул ее за плечи. В кои веки предмет любви удостоил внимания – и поди ж ты, приходится прерывать. Достал из кармана желтую флэшку, протянул ей на раскрытой ладони. – Здесь наша действующая программа. Спрячь.
– Зачем? – мазнула непонимающим взглядом.
– Пусть будет, сохранить надо обязательно! – твердо сказал он. – Все прочие копии я уничтожу, прямо сейчас и начну.
Рассеянно засовывая флэшку в лифчик, вся из себя собранная и нацеленная на исполнение миссии, она не заметила, как приоткрылась грудь, невозможно белая на зеленом фоне блузки. Алексей отвел глаза, стушевался. И тут же разозлился – реагирует, словно подросток, стыдобища…
– Иди уже, времени в обрез! – изрек сурово.
Она попятилась к двери, не отрывая от него взгляда. Кивнула на прощание, подбородок предательски подрагивал. И тихо прикрыла за собой дверь.
Алексей вытер взмокший лоб и протяжно вздохнул. Ушла. Когда она в безопасности, у него развязаны руки и дышится легче. За дело! Убрать последнюю версию программы со всех носителей, заменить на старую!
Но далеко она не ушла.
– Петрова! Наталья! – воскликнул Ботаник, дружески распахнув объятия. Окруженный неизменными качками, он шел по коридору ей навстречу и довольно лыбился. – Вы-то мне и нужны!
– Александр Давидович?! – ответила строго, не поддержав развязно-игривого тона. Отстранилась от объятий. Неприлично, когда голова мужика упирается прямо в грудь. – Чего вы такой радостный?
– Скажу по секрету, Наташенька: сегодня мы запускаем человека.
– Да вы что! Правда? – с трудом изобразила удивленную восторженность.
– Приглашаю в вип-ложу. Согласны?
– К сожалению, не могу. Дела.
– Какие могут быть дела в такой день! Освобождаю от всех дел. Вы переходите в мое личное подчинение, с вашим шефом я договорился. Это приказ!
– Вот те раз! – растерялась она. – Как это?
– Будете стоять рядом и улыбаться вашей загадочной влекущей улыбкой, то есть сопровождать, мне по статусу положено. Я как раз иду к вам, чтобы забрать мою сопровождающую. Не пугайтесь, лишь на один день! – Он таки приобнял ее и повлек следом. С другого боку под локоток ее подхватил, словно клешнями, верзила. – Пойдемте ко мне в кабинет, расскажу, как себя вести, что кому говорить, тут, знаете ли, целая наука, будут важные лица…
Сцепив зубы, она последовала за ним. Удалось надеть на лицо приятственное выражение. «Попрошусь в туалет – и в окно! – билась в голове мысль. – Дура! Нельзя, пока Леха программу не подменит! В 11.10, не раньше! Таня, я успею, клянусь!»
Туалет оказался персональным, внутри кабинета. Без окон. И что? Расстраиваться себе запретила. Сунула в рот жвачку, активно заработала челюстями. Забравшись с ногами на унитаз, открыла крышку на баке с водой и, вытянувшись во весь свой неслабый рост, в самом дальнем углу прилепила на жвачку к стенке бака желтую флэшку. Аккуратно вернула крышку на место. Фантик порвала на мелкие кусочки и спустила в унитаз. Умылась, подмазалась помадой. Подышала, набираясь мужества, и пошла к Ботанику.
В 11.50 Алексей был на проходной. Но его не выпустили. Оказывается, уже час как вступил в силу режим «ЧС», запрещающий вход-выход сотрудников низшего и среднего звена. Не удалось уйти, жалко… Но не критично: все равно ничего они не получат. Гипнотизер, без сомнения, влезет в его мозг, но желаемой информации не выудит: не знает рыбка, где флэшка. Ну, вызнают, допустим, что она у Натальи, но ведь куда та ее денет – он без понятия, договориться не успели. Вот за ней и начнут охоту… что он наделал, идиот?! Спокойно, Наталья умная, сильная, все хорошо, она всех переиграет. Вложит в какое-нибудь письмо, в соответствии с ее «классикой жанра»… на крайняк, уничтожит желтую прелесть, уговаривал себя. А заново воссоздать программу – тут, извините, ни гипноз, ни прочие насильственные воздействия не помогут: творить возможно лишь по доброй воле. В принципе, он согласен сотрудничать, месяц точно протянет, восстанавливая утраченное… Что и требуется – продержаться месяц. Дело за Натальей. Они не должны найти флэшку. Зря дал? Силен задним умом… не поднялась рука бесследно уничтожить плоды многолетней работы.
