Мужик-рыбак сидел на своем рыбацком ящике и пил водку прямо из горла. По всему было видно, что мужичок очень впечатлительный — одна чекушка лежала под ногами порожняя, во второй, что он держал в руках, оставалось на пару глотков. Эксперт подошел первым, сразу же щелкнул фотоаппаратом, спросил:
— Ничего не трогали?
— Упаси Господи, — закрестился мужик, — че ж мы, совсем без понятия?!
Опер прокуратуры Белов наклонился над телом и присвистнул. Вот дела, так изуродовать человека… Даже ему, к ужасам житейским привыкшему, стало не по себе. Лицо девушки, действительно молодой и красивой при жизни, было обезображено двумя рядами глубоких кровавых борозд, одна борозда задела глаз, он выпал из орбиты и страшно пялился в черное небо голубым зрачком. На ограбление совершенно не похоже, вряд ли грабитель оставил бы на мертвой шикарную песцовую шубку, золотые часики на запястье. Изящная сумочка змеиной кожи лежала тут же, не похоже, чтобы в ней копались. Дождавшись, когда эксперт закончит снимать, Белов осторожно отодвинул полу шубки. Под ней на девушке была лишь тонкая прозрачная блузка, разорванная на груди, и короткая блестящая юбка, задранная на живот. Колготки и изящные кружевные трусики были разорваны в клочья. Белов невольно задержался взглядом на красивой груди покойной и на цепочке с золотым крестиком с камушками.
— Да, не уберег тебя крестик-то, — грустно сказал эксперт. — Со следами дело плохо, видно, рыбачки затоптали. Кровь, по-видимому, вся ее, а вот это очень, очень интересно.
Он поднял пинцет и показал клочок какой-то бурой шерсти.
— В кулаке сжимала, и под ногтями кое-что есть. Обожаю длинные ногти, нет ничего лучше для эксперта, чем длинные ногти. Слышь, Белов, ты телевизор-то в последнее время не смотрел?
— А че?
— Не помнишь, не говорили, что в городе опять медведи появились?
Белов хотел было огрызнуться и сказать, что эксперт и сам дурак, и шутки у него дурацкие, но еще раз глянул на труп и внутренне согласился, что все это очень похоже на нападение косолапого: страшные царапины, разорванное горло и эта шерсть. Но эксперт с одного взгляда определил изнасилование, а представить себе медведя — сексуального маньяка Белов как-то не смог.
— Ладно, разберемся, — сказал «старшой» группы, рассматривая документы из сумки убитой, — давайте-ка ее на носилки, а ты, Борь, огляди окрестности.
Сначала он нашел в сугробе ботинок, судя по качеству кожи и подошвы — очень дорогой. Шагов через пять он нашел и второй труп: красивый высокий парень с пистолетом в руках. У парня была свернута шея. И следы, четкие следы босых человеческих ног. Белов крикнул группе, чтобы подошли, осторожно вытащил оружие из застывшей руки, положил его в целлофановый пакетик, засунул тот в карман и, подсвечивая фонариком, решительно двинулся вперед, параллельно следам. Идти было трудно, он проваливался в снег по колено, удивляясь, как это босому, по чьим следам он шел, удавалось делать такие широкие шаги. Лиственницы кончились, и продираться сквозь густой кустарник стало еще тяжелее.
«Зачем было ему идти сквозь кустарник, вон ведь есть тропинка прямо к железнодорожным путям», — подумал Белов.
— Бело-о-о-ов, — раздалось из-за деревьев, — где ты, мать твою?!
Сбоку что-то хрустнуло, он вздрогнул и схватился за кобуру. Что-то большое и темное быстро, очень быстро, какими-то неимоверными прыжками, двигалось прямо на него…
— Стой, стой! — закричал Белов, судорожно передергивая затвор. — Стрелять бу…
Он все-таки успел нажать на курок, когда огромная туша сбила его с ног…
— Ничего не понимаю. — Следователь прокуратуры сделал еще круг по палате и снова остановился у койки Белова.
— Следствие ведут Колобки, — сказал старший следователь, рисуя на листке забавную рожицу с рожками.
— Что?
— Старый мультик такой, «Следствие ведут Колобки» называется, там один Колобок был такой умный, а второй смешной, все время говорил: «Ничего не понимаю».
— Умный, конечно, вы, Сергей Павлович, а смешной я.
— Смешные мы оба. И еще немного, над нами вся прокуратура будет смеяться. У нас трое пострадавших, из них — двое мертвых, есть раненый мент, который видел убийцу, но не может сказать, как он выглядит. Еще у нас есть заверение губернского прокурора, что это дело он берет под личный контроль, и горячее пожелание губернатора, чтобы убийца был найден в кратчайший срок. Единственное, что радует, — покойный господин Мешков находился с вышеупомянутой Ольгой Томиной в греховной связи, и вдова Мешкова сделала все, чтобы похороны прошли как можно скромнее и чтобы в прессе это дело не так раздувалось. А то бы от нас только пух да перья давно бы уже полетели.
— А что, вдова молодая, красивая, богатая. Ты ее водителя-то видел? Этот жеребец любую вдову успокоит.
— Кстати, ты его алиби проверил? Не исключена заказуха: одним махом устранить и мужа-изменщика, и его любовницу-разлучницу. Над последней к тому же надругаться.
— Проверил, чист он как стекло, три десятка свидетелей в стриптиз-баре, да и не похоже на заказник. Куда легче было гранату под днище «БМВ» присобачить, и собирай их ошметки со стен «Самовара».
— А может, наоборот, мужская ревность? Она, пострадавшая, вроде с баскетбольной командой дружила. Вот один из ревнивцев узнал, что его любимая с коммерсантом якшается, прыгнул на «тачку» и того…
— Это из Владимира-то? У них игра поздно вечером закончилась, потом их тренер по полной программе «шатал», продулись они позорно. Да и с трудом я себе представляю босого баскетболиста, бегающего по снегу, тем более нет там рыжих.
— Ладно, тогда еще раз подытожим: что нам вообще про него известно? Известно, что убийца крупный, рыжий, с длинными острыми ногтями или в перчатках, как у Фреди Крюгера. Он равнодушен к материальным ценностям, имеет полуметровую «балду», про диаметр я уже не говорю. Спермы в нем было, на стадо коров хватит. Он предпочитает бегать по снегу босиком и не любит, когда в него стреляют. Снежный человек с задатками маньяка. Слышь, Борь, может, еще чего вспомнишь?
Белов открыл глаза:
— Нет, больше ничего не помню. Я стрелял-то уже падая. Огромная туша, дыхание зловонное, вроде как лука обожрался и тухлятины. Навалился, царапнул чем-то острым по шее, вздрогнул от выстрела и…
— Что «и»?
— И убежал, наверное, иначе чего ж я жив остался?
— Ты хоть попал в него?
— Хрен его знает. Если вздрогнул, значит, попал.
— Следов крови нет, ни капельки. Только твоя.
— Так затоптали, наверное…
— Следов нет, понимаешь? Вот до тебя следы есть, а дальше нет. Мы по его следам прошли, он с места убийства прошел вдоль всей лесопосадки, но у железнодорожного моста почему-то повернул назад и вышел прямо на тебя. Зачем ему было возвращаться?
