Ознакомительная версия.
– Ты, это… не удивляйся, если что ещё заявится, – сказала она на прощание. – Еда теперь, конечно, вкусная, но что они туда намешивают? Химия и жизнь! Последствия могут быть непредсказуемы. Тут недавно Петровы по старой памяти целый шкаф научных журналов выбросили. Мороз по коже, что эти учёные обещают! Бедная «Бирюса» до сих пор дверцей дрожит.
Лилечка проводила степенно вышагивающую банку безумным взглядом.
И долго еще со стороны Оврага доносился музыкальный скрежет, складывающийся в мелодию известной народной песни: Ой, мороз, мороз…
Случай в саванне, или Расплата
– Они идут! – эту страшную весть первыми, как обычно, принесли на крыльях стервятники.
Гепард Вестер, прибывший чуть позже, подтвердил: люди идут! Перед этой бедой, сравнимой лишь с пожаром, все звери объединились под мудрым руководством благородного льва Куслана. Отряды носорогов и боевых слонов выдвинулись на дальние рубежи, готовые защищать саванну от злого и коварного врага. На подступах к границе уже маячили двуногие фигуры в одежде цвета хаки.
В который раз воздав хвалу Куслану, животные в панике спасались бегством. Гепард Вестер подсадил на спину пару карликовых антилоп, даже гиена Хохотунья подставила тощее плечико дукеру с травмированной ножкой, сам Куслан осторожно нёс в зубах какого-то то упитанного неуклюжего грызуна. Да и другие хищники самоотверженно помогали ослабленным и медлительным жителям саванны.
Поток животных устремился к спасительной пещере в скалах, пройдя по лабиринтам которой можно было очутиться в Убежище – истинном раю для всех зверей. Слон-такелажник Тумба уже стоял у входа, регулируя очередь точными движениями сильного хобота. Часть животных протиснулась в пещеру, и Тумба преградил путь.
– Нельзя рисковать! – протрубил он. – Враг близко! Дадим ему отпор, пусть хоть кто-то спасётся!
И он ловко завалил вход заранее припасёнными булыжниками. Оставшиеся звери начали в страхе метаться перед пещерой, их становилось всё больше.
– Наши побеждают, враг отступает! – возвестил жираф Пятнашка, встав на цыпочки и глядя над головами неудачников. Что он мог разглядеть сквозь клубы пыли, было непонятно, но звери немного успокоились. Антилопа гну по имени Бычара понимающе кивнул сообразительному жирафу. Внушить соотечественникам бодрость духа тоже не помешает! Кто знает, что будет дальше.
К вечеру стервятники принесли радостную весть: враг отброшен, можно расслабиться. Из пещеры, щурясь на яркий свет, вышли Куслан, Вестер, Хохотунья и другие уважаемые хищники.
– А где антилопы? – спросил Бычара, моргая длинными ресницами.
– Решили остаться в Убежище. Там хорошие пастбища и им необходимо набраться сил. Они обещали вернуться! – авторитетно ответил Куслан. Он рыгнул и почесал раздувшееся брюхо.
– Да здравствует Куслан! – закричал жираф Пятнашка. Саваннцы поддержали его нестройным хором. После короткого митинга они неторопливо направились в родные места.
Теперь, когда животные сплотились в борьбе против общего врага, стоит ли заострять внимание на случающихся иногда эксцессах и конфликтах. Да, хищники едят травоядных, но в последнее время это происходит так редко! Говорят, что они стали питаться трупами потоптанных носорогами людей. А, так этим двуногим и надо! Нельзя заявляться в чужую страну с недобрыми намерениями!
На дальних рубежах носороги и слоны развернулись и потрусили домой. Земля гудела под их мощными ногами, ногами победителей, остановивших беду. Им вслед раздалось дружное чихание. Шимпанзе Харизма и горилла Конг дали команду «вольно». Подчинённые с облегчением содрали с себя неудобное обмундирование, добытое на заброшенном военном складе. Оружие давно пришло в негодность, но по-прежнему выглядело устрашающе. Обезьяны вразвалочку понесли маскировку и винтовки обратно на склад. Конг недовольно наморщил нос: мундир совсем расползся по швам на его атлетической фигуре – слабаки эти людишки. Но маскарад того стоил – теперь Куслан и его банда не будут мешать им орудовать на той соблазнительной банановой плантации.
Над многострадальной саванной плыла кровавая луна. Двое африканцев остановились у столба с указателем National Park.
– Слушай, а может не надо? Вдруг поймают? – прошептал маленький толстенький Билли Бумбо, обременённый большой семьей и поэтому более осторожный.
– Нет, Лу обязательно хочет львиную шкуру. Что я могу поделать! – грустно сказал его младший брат, высокий и тощий Джимми Бумбо. Семьи у него ещё не было, но красотка Лу вот-вот обещала переехать в его хижину. Как все привлекательные женщины, она знала себе цену, и последний каприз суженой привёл братьев к воротам заповедника.
– Да, ох уж эти бабы. Если не принесёшь, изведет! – вздохнул Билли Бумбо, не понаслышке знавший, какой скандал может закатить женщина. Его три жены были точно такие же скандалистки и капризницы. Но что поделать. Где взять других? И эта идея идти на льва с одним копьем?! Только женщина могла до этого додуматься! Традиции де надо соблюдать… Да пропади они пропадом, эти замшелые обычаи! Но Билли Бумбо был хорошим братом и прихватил с собой старое охотничье ружьё, подаренное соседом-браконьером.
Плечом к плечу они ступили на территорию заповедника.
Нужность ненужного, или Счастье есть!
– Дырку от бублика не желаете? – коза с массивным баяном через плечо подмигнула пастуху Макару янтарным глазом.
– Отстань! – Макар слабой с перепоя рукой вяло оттолкнул назойливое парнокопытное. Он с утра выпил две кружки пива без пены у знакомого сапожника Кузьмы (тот конечно же был босиком) и зачем-то выменял у него почти новые брюки на соломенную шляпу с атласным кантом. Теперь, шагая по тротуару нетвердой походкой, Макар ловил на себе удивленные взгляды прохожих. Городские, где им понять!
– Ненужная ведь вещь, барахло! – подумал он с запоздалым сожалением. – Почто я Кузьке портки отдал? В чем теперь по мураве телят гонять?
– Коров, коров гонять! – поправила тащившаяся за Макаром коза. – Эх, лучше бы седло им взял! Кузька из кожаных обрезков офигенно мастерит!
Пастух затравленно обернулся и тут его осенило.
– А ведь ты не коза! – прохрипел он. – Козы не играют на баяне!
– Белочка я, – издевательски проблеяла коза, – маленькая белочка… без колёс!
Макар ей не поверил, но на всякий случай засучил рукава жилета и погрозил негоднице кулаком.
– Ах ты, охальник, ишь, ручищами размахался! – послышался визгливый женский голос.
Макар узнал этот голос и похолодел. Тот, кто хоть раз в жизни видел мать сапожника, не мог её забыть и больше никогда не радовался прошлогоднему снегу.
Ознакомительная версия.
