Придется. Иначе не бывает.
…а он втихаря выносит свою мальчишескую гордыню на арену, вырядившись в чужие доспехи позорного для королей черного цвета.
Порыв ветра собрал в складки ее накидку: кружево замельтешило перед глазами, и королева резким движением сорвала подношение старшего советника. Даже из соображений тайны и безопасности Каталия Луннорукая, единая властительница Великой Сталлы и провинций на Юге и Востоке, не собирается ходить в черном!
Она швырнула съежившуюся накидку на землю и, повыше подобрав подол, каблуком ввинтила ее в грязь.
Почувствовала чей-то взгляд и подняла глаза.
Полог ближайшего шатра был откинут. У рыцаря, вышедшего на воздух, были светлые волосы и тонкое, почти женственное лицо с прямым носом, красиво вырезанными губами и большими глазами сине-зеленого морского цвета. Совсем молодой, года на три-четыре старше Эжана. Уже без доспехов, в легком камзоле — белом с голубым.
Каталия улыбнулась.
Поселок Порт-Селин, 119-й год от Эпохи Великих Свершений
Она шила это платье вечерами, при свете керосиновой лампы, а то и тусклых коптилок на топленом сале. И сейчас, в лучах яркого солнца, впервые увидела издевательское рыжее пятно посреди подола длинной юбки. Старое и несмываемое, явно появившееся еще в те времена, когда платье было портьерой в большой комнате. И что же теперь делать?!
Только расплакаться.
Так Лили и поступила.
Она бы плакала долго и безутешно. Однако древнее зеркало, мутное и пощербленное, бесстрастно отразило красное некрасивое лицо разобиженной девчонки шестнадцати лет. На такое лицо она просто не имела права! — она, владелица великолепного парчового платья с глубоким декольте, пышными буфами рукавов и присборенной юбкой до земли…
С рыжим пятном.
Все еще шмыгая носом, Лили присела на корточки перед комодом и с трудом выдвинула нижний рассохшийся ящик. Не вынимая, приоткрыла шкатулку с бабушкиными «драгоценностями». На ощупь разыскала круглую брошь с пластмассовым жемчугом и задвинула ящик на место. Не до конца, конечно, — но времени уже не было.
Новая складка до треска стянула пояс, но пятно полностью скрылось в ней. Вот видишь — а ты переживала. Лили поправила перекошенную брошку. Некоторые «жемчужины» еще поблескивали, хотя большинство давно стали матовыми белыми шариками.
Она выпрямилась и улыбнулась своему отражению. Пора.
— Уходишь? — отозвалась с кухни мать на протяжный дверной скрип.
— Да, ма. — Створка двери, как назло, прижала подол. — Там фильм из города привезли. Не выходи, я сама закрою!
Поздно. Мама уже показалась в кухонном проеме, локтем откинув тюлевую занавеску. Изможденные черты стянулись в напряженную сосредоточенную гримасу — выражение, давно ставшее главным на когда-то мягком и красивом лице. Кисти худых красных рук были сейчас белыми от муки.
— А я думала, ты мне с оладьями помо… Что это ты на себя нацепила?!
Лили вздохнула.
— Ма, я пойду, хорошо?
— Живо переоденься по-человечески!
Не слишком далеко убранные слезы сами собой встали на изготовку в уголках глаз.
— Я опоздаю. Я уже опаздываю! Джерри, он меня пригласил, он ждет…
— Я кому сказала!!!
Мать шагнула вперед и всплеснула руками. В воздухе вздымилось белое облачко, и она жалобно вскрикнула, глядя, как частички муки медленно опускаются на пол. Пробормотав что-то нечленораздельное, развернулась и бросилась обратно в кухню.
Лили метнулась за порог.
Уже вторую неделю ярко светило солнце, и непролазная грязь сохранилась только в тени под заборами да в глубоких рытвинах разбитой колеи на дороге. А посередине земля уже совсем просохла. Можно было ступать на нее всей ногой, а не прыгать на цыпочках с камня на камень, как это обычно приходилось делать, если не наденешь резиновые сапоги. Правда, обнажился весь мусор, когда-то утопленный в лужах, и надо было все-таки смотреть под ноги и придерживать подол голубого платья.
Посреди дороги линялая кошка пыталась проникнуть в прошлогоднюю банку из-под консервов. Увидев девушку, зашипела и вздыбила остатки шерсти, решая, броситься ли наутек или защищать добычу до последнего. Лили посторонилась, пройдя по самой кромке сухой земли. С такими кошками лучше не связываться.
Они с Джерри договорились встретиться перед бывшим заводом в семь. Единственные в доме часы уже давно не вызывали у нее доверия, и Лили, прислушиваясь, замедлила шаги напротив дома Шлегеля с высоченной антенной на крыше. Старик, как было всем известно, ловил вражеские голоса. Они не только поставляли ему недоступную другим, хоть и, по общему мнению, совершенно бесполезную информацию, но и каждые пятнадцать минут довольно громко передавали сигналы точного времени. По Шлегелю сверялся весь поселок.
Сейчас из дома с антенной не доносилось ни звука. Лили пошла быстрее. Остается надеяться, что она не очень опоздала, хотя Джерри ведь все равно дождется. Он такой.
Интересно, какой сегодня покажут фильм? Было бы здорово, если бы продолжение про Веронику и принца, ведь месяц назад лента оборвалась на самом интересном месте. Зато потом почти неделю подряд снились разноцветные приключенческие сны… Не СНЫ, но все-таки…
СНЫ Лили не снились уже давно. Так давно, что она почти перестала тосковать по ним.
— Бесстыжая!
Лили вздрогнула.
Огромных размеров бабища по имени Нэт из дома напротив стояла у калитки, возложив на покосившуюся планку свои необъятные телеса.
— Было бы чего вываливать, — лениво бросила она. — А то заголила худобу и довольна, проститутка!
Не отвечать! — молча и отчаянно приказала себе Лили. И даже не смотреть. Повыше поднять голову и ни в коем случае не позволить рукам, от неожиданности выпустившим юбку, трусливо потянуться к декольте. Нэт всегда была дурой, и потом у нее недавно забрали в армию старшего, сына. Если обижаться на каждую глупую и несчастную женщину… Лили подхватила подол, успевший черкнуть по дорожной пыли, и поспешила дальше.
Хоть бы немножко подсохла та громадная ямина с водой поперек дороги, где уже несколько месяцев мертво буксовала чья-то брошенная телега. Лили совсем забыла об этом непроходимом препятствии. Как теперь его преодолеть — в ее платье? Похоже, мама оказалась права: надо было одеться «по-человечески»… Но если даже на фильм не надевать платья, то куда вообще остается выходить в нем? Зачем тогда было его шить?!
Вот именно — зачем?..
Если все равно нет и не будет никаких СНОВ… А может, никогда и не было.
К ее огромному облегчению, телегу куда-то убрали. Вечная лужа порядком обмелела, и какой-то энтузиаст даже бросил поверх нее два продавленных куска фанеры. Подняв юбку значительно выше колен — где ваша борьба за нравственность, тетя Нэт? — Лили в несколько балетных прыжков достигла сухого места, почти не забрызгав голубую парчу.
