Елена Грушко - Атенаора Меттер Порфирола

- Ну наконец-то! Я уж думала, ты меня совсем бросил, - протянула она капризно и направилась к друзьям.

Строго говоря, подойти к ней следовало бы мужчинам, но увидев, как Ритуля идет, Белозеров мысленно возблагодарил собственную невоспитанность и подумал, что такая женщина, пожалуй, просто не может упустить случая показать себя.

Она была молода, она была красавица и знала об этом. Кокетством это назвать было нельзя, ведь кокетство предполагает известный расчет, а тут, чудилось, самолюбование врожденное, как и уверенность в своей женской силе. Да что там!.. Эта золотистая пряжа волос, крутые дуги бровей, прекрасные прямые плечи, тяжелые бедра и легкие длинные ноги... Она подошла, села на песок и подняла на Белозерова глаза и его словно бы током ударило от внезапности такого взгляда: светлого, даже печального... Она смотрела так, словно просила пощады, словно ей было стыдно за свою вызывающую красоту, и за походку, и за серебристый купальник, обливающий каждую впадинку тела, за то, что Каша, вернее, Максим, обнял ее за плечи, прижал к себе:

- Вот она, моя Маргарита! С такой любой захочет стать Мастером, верно?

- Да, - невольно отдавая дань пошлости, согласился Белозеров.

Как выяснилось, Маргарита работала на той же студии телевидения, где когда-то служил кабельмейстером Каша Ерпоносов. Они были мимолетно знакомы еще в прежнюю пору, но когда Максим Серпоносов, преуспевающий интертелепроекционер, прибыл в город детства, он случайно встретил Маргариту - и вот сидит теперь, по-хозяйски поглаживая ее атласные плечи.

Белозеров почувствовал, что больше всего на свете ему сейчас хочется встать и уйти, как он однажды, давным-давно, уже ушел с этого берега... Но если он уйдет сейчас, найдет ли вторую Маргариту, как нашел Порфиролу? Хотя... послезавтра же кончается его отпуск. Все равно!

- Мы с Санькой были когда-то не разлей вода, вроде как Этеокл и Полиник, - похвастался между тем своей подруге. Максим.

Рита испуганно вскинула ресницы и, поймав взгляд Белозерова, слегка улыбнулась. Губы ее напоминали бутон, а в улыбке цветок распускался.

- В смысле, Кастор и Поллукс? Или Орест и Пилад?

- Какая разница! - отмахнулся Каша. - Словом, Диоскуры.

- Разницы мало, - рассеянно проговорил Белозеров, думая, что Каша, как это ни смешно, прав: Этеокл и Полиник от взаимной ненависти убили друг друга, а что же еще если не ненависть чувствует он сейчас к этой руке, перебирающей тонкую цепочку на шее Маргариты? Ему страшно захотелось ей сказать о ее красоте что-то особенное, чтобы она поняла: нельзя так сидеть, нельзя так подставляться под Кашины тяжелые объятия! Но не станешь же вопрошать, будто она - юная невеста, а он - седой старец: "И этого ты ждала всю жизнь?.." И он молвил только:

- Маргаритана - значит, жемчужина. Маргаритана Маргаритифера.

Она повела плечом, и Кашина рука свалилась.

- Что это?

- Название одной очень красивой раковины. В ней рождается жемчуг.

При слове "раковина" словно бы легкая тень коснулась ее лба.

- Да, - сказала она. - Это красиво.

- Слушай, - вмешался Максим. - Ты все так и плаваешь - без заходов в иностранные порты? Ныряешь? Дно морское ковыряешь?

Белозеров кивнул, не понимая, отчего омрачилась Маргарита... Маргаритана, не понимая, отчего это его заботит, не понимая, отчего мысленно назвал ее именно так. "Не думай, не думай. Послезавтра уезжать!"

- А я, вообрази, вознесся в небеса! - возбужденно продолжал Каша. - Ты хоть представляешь, что такое интертелепроекция?

- Представляю. Довелось лицезреть.

- Весь мир как ошалел от нее! Но знаешь, даже в Штатах гоняют по небесам пока что одни концертные ролики. Мы тоже... Но есть одна задумка. Пора осваивать новые жанры! Пашка Стельных из Ленинграда - не читал в "Огоньке", там его очерки через номер идут? - построил толко-овый сценарий. Такой, знаешь, исторический боевичок с элементами фантастики. Ну, я тебе скажу, круто! Не без чернухи, конечно. Этакое символистское ретро.

- Тридцать седьмой, конечно? - понимающе спросил Белозеров.

- В том числе, - кивнул Каша. - Надо держаться за пульс. Видел, группа со мною приезжала? На днях смонтируем здесь установку и через неделю проведем премьерную проекцию - специально для родного города, прямой эфир. Сейчас как раз в Москве наши люди решают вопрос, чтобы здесь поставили постоянный проектор. На утесе, вон там. Воздух, сам понимаешь, чист и свеж, как поцелуй ребенка, опять же - Китай рядом: они там в Халунцзяне сбацали мощный ретранслятор, оттуда прямой выход на Штаты. Эх, засветим наши картинки не только над Рассеюшкой, но и над всей Земелюшкой!

- Посмотрим - так увидим, - прервал Белозеров это излитие словес. Он повернулся к Обимуру, не понимая, то ли это река волнуется, то ли душа его растревожилась.

Да. И лучше уйти, чтобы не наговорить лишнего Каше... Максиму, Максиму Д., черт подери!

- Искупаемся? Да и пора, у меня дела еще.

Маргаритана охотно вскочила и пошла к воде, огибая осколки раковин. Ее движения наполнили сердце Белозерова нестерпимой тоской. "Уходить!"

- Купайтесь без меня - неожиданно сказал Максим. - Я позагораю.

- А что такое? - удивился Белозеров, мгновенно вспомнив, как, еще голоусыми, они с Кашей дни напролет бултыхались в реке. - Простыл? Радикулит?

Чтобы скрыть свою печаль, он поднял с песка круто выгнутую палку, напоминавшую лук высотой с человека, уткнул один ее конец в песок и сделал вид, что целится в Кашу. Маргаритана, обернувшаяся в этот миг, засмеялась, и Белозеров смущенно уронил "лук".

- Я здоров, - буркнул Каша. - Но понимаешь... я не говорил никому, - он сильно покраснел, - еще давно - сначала вдруг перестало тянуть к воде. Ну буквально водобоязнь, знаешь? До того доходило, что не мог заставить себя принять душ. Аж рвало от страха! Слава прогрессу, сейчас столько дезодорантов и туалетных вод мне из загранки приятели привозят, что в быту обхожусь запросто. А вот так, на пляже, только и могу, что позагорать подальше от воды. Это я тебе как другу.

- И давно такое с тобой? - изумился Белозеров?

- Давно. Может, помнишь, нам тогда было лет четырнадцать. Гроза была ужасная на берегу. Ты тогда раньше ушел, а я вымок, простыл ну и с тех пор. Не помнишь, что ли?! Ну, раковину выбросило в тот день на берег, такую розовую, ну?!

"Пор-фи-рол-л-ла! Порфирол-ла! Порфирола!.."

- Помню. Помню, - быстро сказал Белозеров.

- Раковину? - раздался над ними голос Маргаританы, которая, не дождавшись никого у воды, вернулась. - Вы видели ту раковину? Вы тогда были здесь?

- Ну да! - воскликнул Белозеров. - И ты... вы тоже?

- Я ее нашла.

Глаза светлые-светлые, шальные от восторга. Худые плечи, ободранные загорелые коленки... Она?!