Хит стоял у штурвала, прямой, сильный, прежний Хит, который проходил пролив Лхила в зубах летнего шторма и смеялся над ним. Усталость, слабость, боль — все ушло. То же самое произошло и с другими: Алор высоко держала голову, а Брока вскочил на носовое украшение и громко выкрикивал вызов всем богам, которые захотят остановить его.
Хит смотрел в глаза Алор. Она улыбалась в ответ, нежно и приветливо.
— Я думаю, никто из нас не останется в живых, — прошептала она. — Может, ты найдешь свою тень, Дэвид, прежде чем умрешь.
Но Брока снова повернулся к ним, и момент для ответа был упущен.
Под вуалью Лунного Огня не было ни дня, ни ночи, ни времени. Хит не имел представления, давно ли пурпурный нос «Этны» бороздил золотой поток. Звенящая сила прошла по всему телу и пульсировала в нем и пьянила его, и острова проплывали мимо, и не было ни звука, ни движения, кроме движения «Этны», во всем этом торжественном море.
Наконец они увидели перед собой сверхъестественный свет, льющийся из сердца Лунного Огня, живое ядро всего сияющего тумана. Хит увидел землю, темную и неопределенную, тонущую в пылающей дымке, и пошел туда по знакомому пути. Теперь в нем не было больше страха. Он перешагнул его.
— Корабль! — вдруг закричал Брока.
Хит кивнул:
— Он и раньше был здесь. И будет, когда следующий найдет путь сюда.
Две длинные руки острова вытянулись и образовали изрезанную бухту. «Этна» вошла в нее. Они миновали брошенное судно, терпеливо плавающее, недосягаемое здесь ни для ветра, ни для течения, ни для океанского гниения. Его голубой парус был свернут, снасти чистые, готовые. Судно ожидало начало путешествия домой. Оно ждало долго, очень долго.
Подойдя ближе к земле, они увидели другие корабли; они не сдвинулись, не изменились с тех пор, как Хит видел их три года тому назад.
Их было очень немного — тех, кто нашел Драконье Горло и прошел через него, прошел живым через Верхние Моря и лабиринт островов Лунного Огня и добрался до цели. Некоторые корабли все еще плавали, когда команды покинули их, их грязные паруса повисли на реях. Другие лежали на отмели, как будто спали. Здесь были странные плоскодонки, каких уже не было на Венере тысячу лет. Золотой туман сохранил их, и они ждали, как свора верных собак, возвращения своих хозяев.
Хит подвел «Этну» к берегу в том самом месте, где сажал ее на мель в прошлый раз. «Этна» мягко заворчала. Они сошли на берег. Хит еще помнил странную хрустящую текстуру черной земли под ногами. Он вздрогнул от силы, ударившей в его плоть. Как и тогда, она билась теперь на границе боли.
Они молча шли в глубь острова. Туман сгустился вокруг них, наполнился танцующими искрами света. Бухта потерялась за его призрачным занавесом. Они шли вперед, и дорога стала медленно подниматься. Они шли точно во сне, свет и тишина давили на них великим благоговейным страхом.
Они набрели на мертвеца. Он лежал лицом вниз, вытянув руки вперед, к тайне, что лежала впереди; они все еще тянулись к славе, которой мертвец так и не достиг. И они молча прошли мимо.
Давящий туман, яркий свет, золотые точки, кружащиеся и мерцающие в безумном танце. Хит прислушивался к голосу боли, говорящему в нем; этот голос поднимался с каждым шагом, доходя до беззвучного вопля.
«Я помню, я помню! Кости, плоть, мозг, каждый атом их — отдельное племя, взрывающееся, рвущееся к свободе. Я не могу идти дальше, я не могу вынести этого! Я скоро проснусь, живой и невредимый, в грязи позади заведения Карлуны…»
Но Хит не проснулся, а земля ровно поднималась под его ногами, и было в нем безумие, страсть и страдание, какие человек не в силах вынести.
Однако он вынес.
Кружащиеся точки начали собираться в неопределенные фигуры, в бесформенных гигантов, которые шагали рядом с людьми. Хит услышал стон ужаса Алор и вынудил себя сказать:
— Они — ничто. Призраки из нашего мозга… начала власти.
Они шли все дальше и дальше. Наконец он остановился и, взглянув на Броку, показал рукой:
— Твоя божественность лежит там. Иди и возьми ее!
Глаза варвара, ошеломленные, дикие, устремились на темную туманную линию кратера вдали, на немыслимый свет, сиявший там.
— Оно бьется, — прошептал он, — бьется… как сердце.
Алор, глядя на этот свет, отступила назад.
— Я боюсь. Я не пойду.
Хит видел, что ее лицо исказилось, тело тряслось, как и у него самого. Ее голос поднялся до рыдания:
— Я не могу идти! Я не могу оставаться здесь. Я умираю! — Она схватила Хита за руку. — Дэвид, возьми меня отсюда! Уведи меня обратно!
Раньше чем он успел подумать или сказать что-нибудь, Брока оторвал от него Алор и нанес ему страшный удар. Хит упал, и последнее, что он слышал, был голос Алор, выкрикивающий его имя.
Видимо, Хит недолго был без сознания, потому что, придя в себя, еще увидел тех двоих вдали. Брока бежал как безумный по склону кратера, неся на руках Алор. Вот он встал на край, а затем прыгнул вниз и исчез.
Хит остался один.
Он все еще лежал и старался сохранить ясность ума, борясь с муками плоти.
— Этна, Этна, — шептал он, — это же конец мечты.
И он медленно, дюйм за дюймом, пополз к сердцу Лунного Огня.
Теперь он был ближе к нему, чем в прошлый раз. Странная грубая земля резала ему руки и голые колени. Текла кровь, но боль от этого была меньше, чем от булавочного укола, по сравнению с космической агонией Лунного Огня.
Брока, наверное, тоже страдал, но все-таки даже бежал к своей судьбе. Возможно, его нервная система была более примитивной и сильнее сопротивлялась шоку. А может быть, он просто целиком был охвачен жаждой власти.
Хит не нуждался в ней. Он не хотел стать богом. Он хотел только умереть и знал, что это случится очень скоро. Но прежде чем умиреть, он хотел сделать то, чего не сумел в прошлый раз: он хотел вернуть Этну. Он хотел снова услышать ее голос, посмотреть в ее глаза и вместе с ней ждать финальной тьмы.
Ее образ исчезнет с его смертью, потому что исчезнут его мозг и память. Но он не увидит, как жизнь уходит из нее — он видел все это в прошлые годы на Море Утренних Опалов. Она будет с ним до конца… нежная, любящая, веселая, какой и была всегда.
Он полз и называл ее имя. Он пытался не думать ни о чем другом, чтобы забыть о страшных нечеловеческих вещах, происходивших в нем.
— Этна, Этна, — шептал он. Его руки хватали землю, колени раздирались землей, и блеск Лунного Огня окутывал его золотыми знаменами тумана. Но он не останавливался, хотя душа выскакивала из него.
Он добрался до края кратера и заглянул вниз, в сердце Лунного Огня.
