Я предположил, что это мать Миранды, но когда поглядел в щелочку занавески, то увидел, что это мужчина, очень худой, сильно бородатый и нагой, если не считать пары влажных от мочи трусов. Импы делириума густо роились вокруг его головы. Они походили на жирных, бледных личинок, пресыщенных, ленивых и уязвимых, как новорожденные котята, но мне пришлось попотеть, чтобы рассеять их. Потом я присел на краешек постели, чувствуя в жилах ток собственной крови, медленной и густой. Человек был бледен, как бумага, сплошные кости и сухожилия, и от него несло, как от трупа. Волосы свалялись в сальные веревки и свисали на лицо. Кожа плотно обтянула кости черепа. Неглубокое дыхание с хрипом вырывалось из черной расщелины рта. Пока я смотрел на него, он слегка шевельнулся, отвернув лицо, словно со стыда.
Я смел серый мох с кофейника в кухне и напоил человека, дав ему несколько капель с помощью моего смоченного платка. Я мягко спросил, как долго его держат в этом состоянии. Он не смог или не захотел ответить, но когда я назвал ему дату, из запавших глаз просочились слезы. Внутренние части его предплечий распухли от следов уколов. Одноразовые шприцы для подкожных уколов в прозрачных пластиковых конвертах и одноразовые иглы в коричневом пластиковом рулоне лежали на ночном столике. Там был и целлофановый пакет зернистого белого порошка, почерневшая ложка, несколько одноразовых зажигалок, детская бутылочка. Миранда долго держала этого человека в заключении, утихомиривая его с помощью героина и держа под наблюдением импов, питая протеиновой смесью. Я с большой уверенностью догадывался, кто это мог быть, и думал, что же он сотворил с нею (или, что она думает он сотворил с нею), чтобы заслужить подобную ужасную кару.
Я нашел работающий мобильник на кухонном столе и воспользовался им, чтобы сделать два звонка, а потом провел исследование в соседних квартирах, объясняя, что я частный сыщик, пытающийся проследить Миранду по поручению адвокатов, которые оформляют ей небольшое наследство. Болтливая старуха в ярко-красном парике сказала, что ей жалко девушку - мать исчезла, а отец гнусный тип. Трезвомыслящая негритянка, стоявшая в дверях с маленькой девочкой, обнимающей ее колени (восхитительный запах выпечки окружал ее, словно коконом), сказала, что считала - Миранда живет одна, подтвердив, что у ее отца есть татуировка черепа, та самая, что я увидел на плече мужчины в постели, и сказала, что не видела его уже шесть месяцев, приятное избавление, если спросить ее мнение. Она наклонилась ближе и прошептала, что с его дочерью мне надо быть поосторожнее, это та еще девушка. "Как маленькое привидение. Так глядит, словно хочет, чтобы у вас сердце остановилось, понимаете?"
Я сказал, что понимаю, и поблагодарил ее. Спускаясь по шумным лестницам, я увидел знакомую головку с копной каштановых волос, подымающуюся навстречу: это была Лиз, та девушка, за которой Миранда следовала две ночи назад. Когда я назвал ее по имени, она побежала, открыла дверь квартиры, проскользнула внутрь и захлопнула ее у меня перед носом. Я позвал в щель для почты, говоря, что хочу расспросить ее о Миранде; она ответила, что если я не уйду, она позвонит в полицию. Я дотянулся до нее и вытеснил ее страхи. Я сказал, что понимаю теперь, как не прав я был той ночью, и что желаю поправить положение. Я сказал: "Я хочу убедиться, что она больше не доставит вам хлопот."
Наступило долгое молчание, потом Лиз сказала: "Она сумасшедшая какая-то. Кто-то должен с ней что-то сделать."
"Я и намерен. Наверное, вы сможете мне помочь, молодая леди. Наверное, вы сможете рассказать мне об отце Миранды."
"О нем? он настоящий дьявол. Привык лупить ее и мамашу просто страшно, пока она не сказала хватит и не сбежала назад в Ирландию. Тогда он принялся за Миранду. Он лупил ее то телефонной книгой, то ремнем. Полиция иногда заявлялась, но они ничего не сделали. Мне было жалко ее, но потом папочка тоже сбежал, и она повеселела. Она изменилась."
Лиз рассказала, что Миранда перестала ходить в школу шесть месяцев назад, что она мучила себя с тех самых пор, как сбежала мать.
"Говорила, это единственное, что помогает ей чувствовать себя реальной. Но потом она стала делать больно другим."
Лиз заплакала, по другую сторону двери слышались полуподавленные рыдания, напоминающие икоту.
Я спросил: "Когда вы в последний раз видели ее отца?"
"Примерно в то же время. Миранда сказала, что он отправился искать мать. С тех пор она живет сама по себе. Как-то рядом покрутились из соцпомощи, но оставили ее в покое. Она всех пугает. А кто вы, мистер? Вы из социалки или из полиции?"
"Я пытаюсь найти, чем я смогу помочь Миранде", сказал я. Я думал о человеке на постели. Я подозревал, что она карает отца за что-то гораздо более гнусное, чем несколько колотушек.
"Она все время преследует людей", шептала Лиз в щель для писем. "Как преследовала меня той ночью. Думаю, она ревнует. Ей не нравятся люди, которые ведут обычную жизнь. Кто-то должен ее остановить, но все ее боятся."
"Где она проводит время днем?"
"Говорю вам, она больше совсем не ходит в школу. Самоустранилась, понимаете. Крутится где-то рядом и выскакивает, когда ее совсем не ждешь..."
"Когда она вам сказала - буду на обычном месте - то что это значило?"
"Знаете паб на рынке, где продают всякую дребедень? Она крадет барахло и толкает его там. И совсем не заботится, если кто узнает. Наливается пивом, которое этот старый пьянице берет для нее."
"Спасибо, Элизабет. Вы мне очень помогли."
"Она хочет куда-нибудь убраться. Туда, где она станет лучше. Вы это хотите для нее сделать?"
"Я попробую ей помочь", ответил я.
x x x
Когда Райнер Сью увозил меня в своем мини, в другом направлении, в сторону дома Миранды, промчалась скорая помощь. Один из сделанных мною звонков был в скорую, другой я сделал в мобильник Миранды, куда во время демонстрации своих способностей карманника я поместил импа. Это был очень маленький и очень глупый имп, но после того как Миранда выпалила проклятие на мое молчание и отключилась, имп стал поддерживать соединение и передавать разные подслушанные им разговоры. Несколько звонков были посвящены избавлению от краденых вещей и приобретению героина, а потом я услышал это:
НЕИЗВЕСТНЫЙ: Ловушка сработала.
МИРАНДА: Я же говорила, что заманю его туда. Значит, теперь он выпал из картинки, верно?
НЕИЗВЕСТНЫЙ: К несчастью, он из дома ушел. Там не менее, думаю, он серьезно ослабел, и я разберусь с ним потом, когда мы завершим наше дело.
МИРАНДА: Это не меняет сделку о книге.
НЕИЗВЕСТНЫЙ: Не слишком умно гневить меня, красавица.
МИРАНДА: Что ж, со мной тоже не стоит ругаться, иначе я найду кого-нибудь другого, заинтересованного в том, что я взяла. (Пауза.) Вы слушаете?
