— Очень красиво, — сказала я.
— Возьмите, — улыбнулся он. — Подарок в знак благодарности.
Подарок? Землянин, который и не знает меня толком, делает мне подарок только за то, что я поговорила с ним? Ни с того ни с сего мне на глаза навернулись слезы. «Блок!»— подумала я. Но псимвол почему-то не загорелся.
Ночь уже окутывала город своей прохладной темнотой, когда я наконец возвращалась в гостиницу. Избегая нервоплекса, я старалась по возможности пользоваться движущимися тротуарами. Я не хотела знать, что этот чертов нервоплекс расскажет мне обо мне самой. Я соврала и Рексу, и Тиллеру. Со мной не все в порядке. Моя память снова вернулась к сцене, которую я столько лет пыталась забыть, которая столько лет возвращается ко мне в кошмарных видениях.
Тогда, десять лет назад, я шагала по грязному тротуару Тамса, ничем не выделяясь из прочих горожан, спешивших по своим делам. Аэромобиль с жужжанием обогнал меня, замедлил ход и попятился. Снова и снова я видела это словно в замедленном фильме. Крикс Тарк, аристо, губернатор Тамса, смотрит на меня в открытую дверь и протягивает свой длинный палец, а губы его беззвучно складываются в слова: «Вот эту. Хочу вот эту!»
Вот эту. То есть меня. Соскони Валдорию. Он хотел именно эту.
Я пыталась убежать. Но даже Демон не убежит от шестерых солдат и вооруженного аристо в аэромобиле. Когда они схватили меня, я встала перед выбором, который до сих пор терзает меня: стоит ли мне драться? Мне стоило бы драться не на жизнь, а на смерть, ибо я знала, что мне грозит. Но это выдало бы мою военную подготовку; тогда они знали бы, что к ним в руки попало кое-что поинтереснее, чем обычный житель Тамса. Копни они поглубже, они узнали бы не только мое звание, но и имя, и положение в Империи. Так что у меня не было шанса бежать, только ждать, пока обстоятельства не сложатся удачнее.
Так что я дралась, но не как Демон, а как испуганная жительница Тамса.
Тарк нашел это забавным. Он отвез меня в свое поместье в горах за городом и удерживал там на протяжении трех недель. Поздней ночью, на полпути от заката до рассвета, я освободилась наконец от пут, которыми он привязывал меня к кровати.
Тогда я задушила его.
Рекс оказался тем, кто нашел меня той ночью после того, как я сбежала.
Он искал меня все это время, отчаянно пытаясь проникнуть в поместье. Он обнаружил меня в поле, все еще кричащую от боли и шока. Он держал меня крепко-крепко, словно боялся, что я вот-вот исчезну из его объятий, ослабь он их хоть ненамного. Его голос дрожал, когда он повторял мне снова и снова: все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…
Но все так и не стало хорошо. Тарк оказался полной противоположностью эмпату — человеческое существо с бездонной пропастью в рассудке там, где полагалось быть органам мысленного контакта. Садист и эмпат, паразит и хозяин: его разум был негативом моего. Когда он концентрировался на мне, я проваливалась в его пустоту, заполняя эту пустоту для него, устанавливая между нами связь, возбуждавшую его сильнее, чем оргазм. Он говорил со мной мягким, мурлычущим голосом, а я кричала, кричала, кричала…
Мы улетели с Тамса той же ночью. Я провела в госпитале всего несколько дней: Тарк не хотел портить внешность своего нового Источника, так что физический ущерб оказался минимальным. Однако врачи потребовали, чтобы я обратилась к душеспасителю. Когда я отказалась, это приказал мне мой командир. Так что я пошла и сказала душеспасителю все, что он хотел услышать от меня; в конце концов, я эмпат. В своем заключении психиатр написал, что со мной ничего страшного не случилось, что мне требуется только немного времени до полного исцеления.
Что же до моих подлинных переживаний — это мое дело. Ни командира, ни психиатра, ни кого-то другого.
Коридор у дверей номера Рекса был устлан таким толстым ковром, что ноги утопали в нем как в облаке цвета красного вина. Панели на стенах были из натурального дерева. Рядом с дверью красовалась клавиша переговорного устройства, выполненная в форме человека с рыбьим хвостом. Человек ростом с ладонь вздымался вверх на морской волне; капли воды блестели на его кудлатой голове и на трезубце у него в руках. Я прикоснулась к нему и дверь негромко зазвучала, словно сквозь шелест прибоя слышатся далекие колокола.
— Заходи, — послышался из невидимого динамика голос Рекса.
Я толкнула дверь и она отворилась, открыв моему взгляду номер, обшитый такими же роскошными деревянными панелями, как коридор. На ковер цвета бургундского падал свет от единственного абажура розового стекла. Рекс перебирал свой дезинтегратор. Блоки последнего валялись по всей кровати, отсвечивая матовым металлом.
— Собираешься пристрелить кого-то? — поинтересовалась я.
Он поднял на меня глаза:
— Ты сама приказывала как можно чаще проверять наши стрелялки.
Я присела на краешек кровати.
— Я заказала в гостинице сеанс связи. Как только Таас с Хильдой вернутся с ужина, мы можем перекачать в Сеть все наши данные о купцах.
Рекс кивнул, не отрываясь от своего оружия. Он чистил отражатель — основную деталь ускорителя, спрятанного в корпусе дезинтегратора.
— Я думала, ты еще с этой девочкой из бара, — сказала я.
Он покончил с отражателем и взялся за рукоять.
— Она слишком юна.
— Мне казалось, тебе нравятся такие.
Он продолжал возиться с железками.
— Наверное, я просто устал сегодня.
Его настроение удивило меня. Он казался чем-то подавленным. Может, виной тому наше приключение в баре? Вряд ли: насколько я знала Рекса, встреча с аристо только добавит ему боевого задора. Его терзало что-то совсем другое. Я попыталась прощупать его сознание, но он поставил на моем пути блок, наглухо закрыв воображаемую дверь.
— Рекс. — Я положила руку на металл, остановив его. — Что случилось?
Он поднял глаза. С минуту он молча смотрел мне в лицо. Потом произнес:
— Я собираюсь уйти в отставку.
— Что?
Он вздохнул.
— Я давно помышлял об этом. Мне ведь скоро сорок семь. Все остальные офицеры, с которыми мы когда-то учились в Академии, давно уже на пенсии. — Ни он, ни я не произнесли вслух недоговоренного: или погибли.
— Но ты же не можешь уйти просто так. — Я старалась не думать о том, что он заканчивал Академию на год позже меня. — Ты мне нужен.
Он взъерошил рукой свои седеющие волосы.
— Я не такой как ты, Соз. У меня не получается не стареть. — Он снова вздохнул. — С меня хватит. Я хочу завести дом, семью. Хочу копаться в саду.
— Ты можешь завести семью и так. — Наверное, я говорила слишком быстро.
