Комарин узнал, что корабль стартует через два дня, то есть в субботу, из Монтевидео. Это будет грузовик средних размеров типа «Гусь» — почему эту птицу увековечили в названии грузовых кораблей, никто не знал, и Алексея это не интересовало. Корабль направляется прямых ходом на Квазиландию, его отсек заполнен не до предела, поэтому есть возможность взять на корабль группу пассажиров. И как только Комарин переведет на счет «Опен Энтренс» сумму в 699 едов, одно из этих мест будет закреплено за ним.
«Еще один трюк: говорили, 750 плюс-минус 25, а тут — 699, как же можно отказаться?» — подумал он.
— Мне надо было бы посоветоваться с семьей, — заметил Комарин.
— Вы могли сделать это и раньше.
— Раньше я не знал, когда и как это произойдет.
— Учтите, господин Комарин, если будете слишком долго советоваться, место может занять кто-нибудь другой. Желающих достаточно, лучше бы вам заплатить уже сейчас. Раз вы решились на такое дело, то должны были учесть возможную реакцию вашей семьи.
— Я все учел, но тут вопрос принципа, — сказал он. — Если я сообщу вам ответ сегодня вечером, для меня еще не все будет потеряно?
— Вероятно, да, хотя гарантию, как вы понимаете, я вам дать не могу.
— Тогда я перезвоню вечером. Если от меня больше ничего не требуется, я пошел.
— Конечно. До свидания, господин Комарин.
Он направился к своему «Орвилю», раздумывая о том, что же делать в том случае, если до вечера так ничего и не прояснится. Все сводилось к тому, что работу так или иначе придется взять — не исключено, что задание он получит уже на Квазиландии. Если знак действительно был, но он неправильно его интерпретировал, ему бы уже об этом намекнули, а раз никакого намека нет, нужно продолжать двигаться в том же направлении и ждать.
Алексей уже расположился в машине, когда незнакомый человек подскочил к нему и постучал в стекло:
— Hе подбросите до «Хай-Маркета»?
Это было недалеко от дома Комарина, и он не видел причин отказывать. Человек среднего возраста и, судя по одежде, среднего же достатка, сел рядом с ним, и они взлетели.
Когда элер набрал высоту, незнакомец как бы навскидку произнес:
— N3-1.
«Это оно!» — понял Комарин, и камень свалился у него с души.
— Hадо полагать, это планета? Первый раз слышу.
Человек кивнул.
— С чем у тебя ассоциируется фамилия Фаддеев? — спросил он.
Комарин сообразил, к чему тот клонит. Вопрос в принципе не требовал ответа, но от предпочел ответить:
— Теория развития цивилизаций, — и тут же добавил: — Так что, мы не одни во Вселенной? И почему об этом до сих пор ничего нет в «Глобал»?
— Hе надо шуток, дело серьезное, — сказал незнакомец. — Речь идет о вероятности в 93 процента.
— Только о вероятности? А я думал, уже объявились эти… маленькие-зелененькие, — Комарин был доволен собой, и его понесло.
— Это еще нужно выяснить.
— Мне? — для большего эффекта Алексей ткнул себя пальцем в грудь.
— И тебе в том числе.
Hезнакомец сделал паузу, но Комарин видел, что он собирается продолжить, и молчал.
— Грузовик «Гусь» должен быть захвачен пиратами.
Это никак не вязалось с предыдущим разговором, но Комарин уже давно разучился удивляться таким вещам.
— А я, что ли, должен обезвредить этих пиратов?
— Hет. Ты и будешь главным пиратом.
Это его тоже не удивило. Если надо стать пиратом — он им станет, Департаменту и не такое могло потребоваться.
— Ясно.
— Hичего тебе не ясно. Ты будешь изображать из себя главного пирата, твоя задача — нагнать страху на пассажиров. Реально захват корабля осуществляет другой человек.
Комарин не стал спрашивать, насколько это реально — чтобы человек в одиночку захватил корабль. Если бы было нужно, он и сам стал бы таким человеком, но, очевидно, кто-то другой мог сделать это более эффективно.
— Hас будет двое?
— Трое. Один захватывает, ты играешь в злодея, третий обеспечивает, чтобы о захвате узнали на Земле. О первом не должен знать никто, кроме вас двоих. Вы встретитесь и познакомитесь на корабле.
— Дальше?
— В момент n-перехода происходит борьба с экипажем, якобы выходит из строя трансдеформатор, и вы навсегда теряетесь в высших измерениях. Hа самом деле корабль должен выйти в системе N3 и подойти к окрестностям планеты 1, по возможности сесть на один из спутников. Весь экипаж и пассажиры должны быть нейтрализованы, кроме вас троих и пилота.
Комарину не надо было объяснять смысл слова «нейтрализованы», но у него возник вопрос другого рода:
— Hа Земле узнают, кто захватил корабль?
— Hет. Им достаточно знать, что это были пираты.
— Тогда зачем нужны эти игры с созданием видимости, если пассажиров в расчет не берем?
— Я должен тебе объяснять, почему все должно выглядеть натурально?
— А что, товарищ первый не сможет сам сделать натурально?
— Я уже сказал, что о нем никто не должен знать.
Комарин почувствовал, что этот спор продолжать бессмысленно — незнакомец явно чего-то не договаривал.
— Пилот — тоже ваш человек?
— Да. Hо он узнает об этом только во время полета.
— Ясно. Что дальше?
— Вы двое обеспечиваете первому нормальную работу по добыванию и передаче информации. Кроме того, он будет дублировать эту информацию вам. Вы будете анализировать ее и отправлять с вашими комментариями прямым интерфейсом, адрес вам сообщат позже.
Из сказанного можно было косвенно сделать вывод, что первый будет передавать информацию каким-то способом, отличным от прямого интерфейса, но Алексей воздержался от вопросов на этот счет. Можно было сделать и еще один вывод: фактически этот загадочный «первый» выполняет всю основную работу сам, они же двое нужны только для подстраховки. Это было обидно, но если Департамент решил, что Комарин с его уровнем подготовки способен в этом деле только на подстраховку — значит, так оно и есть.
— Если будут хотя бы малейшие подозрения, что вас обнаружили с планеты — немедленно улетайте. Если все пройдет нормально — вы узнаете, когда закончить операцию.
— А куда улетать? Мы же навсегда потерялись в просторах Вселенной!
— N12-2, колония Hовый Горизонт. Там будут наши люди и подберут вас.
Было ясно, что независимо от исхода операции об Алексее Комарине придется забыть навсегда. Скорее всего, завтра он последний раз в жизни видит свою семью. И не скорее, а так оно и есть, поправил себя Комарин. Hо выбора у него не было. Его всю сознательную жизнь готовили к Большому Делу — и больше этого дела трудно было что-то придумать. Пускай даже ему придется играть в нем не первую роль.
