— Машины из речных глубин… — задумчиво проговорил Йама, вспомнив свой сон, который оказался вовсе не сном, и в душе его затеплился огонек надежды.
— Машины, господин? На дне реки? Что им там делать?
— Я нашел их и поговорил с ними. Они обещали помочь.
— Это землеройки, — вынырнув из тумана, произнес Элифас. Он, как и Пандарас, обернул свои плечи одеялом. В неверном утреннем свете глаза его казались тусклыми бляшками олова, мельчайшие капельки тумана усеяли черную кожу, висели на тугих завитках седых волос. — Я однажды видел остов такой землеройки. Его волной выбросило на берег. Они состоят из сегментов, как червяки, и на каждом сегменте есть пара ласт или еще каких-нибудь отростков. Они убирают грязь и осадочные породы. Без них реку давно затянуло бы песком.
Йама попробовал это обдумать. Боль шипами впивалась ему в мозг. Очень медленно он произнес:
— Они изменили придонные течения. Вода в глубине более холодная, а сейчас она, видимо, поднимается к поверхности. Холодный воздух плотнее теплого, а так как над рекой он прохладнее, то воздушные течения устремляются вниз. Возникает ветер. Когда теплый воздух остывает и не может удерживать влагу, образуется туман. — В сердце Йамы опять блеснула надежда. — Они прячут нас от префекта Корина!
Элифас кивнул, а Пандарас не поверил ни единому слову из того, что услышал. Скривившись, он заявил:
— Ничто не может изменить течение реки!
— Не течение, — объяснил Элифас, — а подводные течения. Землеройки очень большие машины. Та, которую я видел, имела длину в несколько сот шагов, а каждый сегмент был размером с дом. О! Вот он опять!
Далеко за кормой «Соболя» мелькнула вспышка красного света, тусклым пятном она то разгоралась, то меркла в плотной стене тумана. Пакетбот префекта Корина все еще их преследовал.
— Они пристреливаются, — объяснила Йаме капитан Лорквиталь, когда он поднялся на мостик. — Сейчас они еще далеко, но, думаю, скоро нас догонят. Чем сильнее ветер, тем больше наше преимущество, ведь мы — более крупное судно, но когда поднялся туман, ветер почти утих. Их люди отдохнут и снова возьмутся за весла, тогда-то он нас и догонит. Есть один шанс, но весьма сомнительный. Если бы туман шел с дальнего берега, я бы сказала, что мы движемся прямиком в шторм, а он может раскидать нас в разные стороны. Но этот туман накатил с ближнего, так что не знаю насчет шторма.
В плотном тумане стали появляться прогалины. К концу утренней вахты «Соболь» выбрался из клубящихся белых испарений и оказался на открытом пространстве. Солнце заливало палящими лучами рыжий треугольный парус и ослепительно белую палубу, рассыпало бесчисленные сверкающие алмазы по ярко-синей воде, однако по правому борту над рекою все еще висел плотный туман, напоминая пологую гряду невысоких холмов; свежий холодный ветер срывал и уносил прочь их мягкие белые макушки. По левому борту, вдоль ближнего берега, неслись черные грозовые тучи. Короткие ливни с градом лупили в сияющую на солнце речную гладь. Они падали с такой высоты, что, казалось, их порождает абсолютно чистое небо. «Соболь» попал в небольшой шторм, заставивший всех попрятаться. Маленькие серебристые рыбки, выброшенные бурей, беспорядочно бились, пытаясь вернуться в реку через шпигаты. Шторм кончился так же внезапно, как начался, усеяв палубу мертвой рыбой и быстро таявшими градинами, которые оставляли на досках рыжеватый осадок. А вскоре из стены тумана позади «Соболя» вылетел пакетбот. Лазерная пушка на его борту то и дело вспыхивала световыми разрядами. Белые плюмажи перегретого пара столбами вставали в полулиге за кормой «Соболя».
— Скоро они подойдут на расстояние выстрела, — сказала Йаме капитан Лорквиталь. Она стояла на корме, внушительно возвышаясь над поручнями, вечная глиняная трубка торчала из уголка ее рта. Сегодня она надела камзол, колом стоявший от шитья и галунов.
— Хорошая будет цель, — усмехнулась она. Камзол принадлежал ее покойному мужу, так что рукава пришлось подвернуть.
— Я отправила гелиограмму с требованием прекратить преследование и перестать стрелять, но они не отвечают. Само собой. Думаю, залпы можно считать ответом.
— Выслушай меня, — попросил Йама. Краткий миг надежды прошел, и теперь он был уверен, что землеройки его оставили и он проиграл. — Им не нужен ни твой корабль, ни груз. Им нужен только я. Одолжи мне шлюпку. Я отойду в ней сколько можно и буду ждать, пока они меня схватят.
Икшель Лорквиталь затянулась дымом и спокойно посмотрела на Йаму.
— Я не позволю им захватить твой корабль, — продолжал Йама.
— Очень благородное предложение, но ты — всего лишь пассажир, а командую здесь я, и я вольна распоряжаться кораблем по своему усмотрению. Мой муж всегда говорил мне, что, когда пассажиры начинают давать советы, следует соглашаться, но делать по-своему. В данном случае я не желаю пробуждать у тебя ложную надежду, будто позволю тебе такую глупую жертву, так что заявляю тебе прямо: я этого не разрешу.
Йама попробовал настоять на своем:
— Если ты знаешь, как нам действовать, я охотно тебя выслушаю. Мой план ты уже слышала.
Капитан Лорквиталь повернулась спиной к Йаме и стала задумчиво рассматривать пакетбот.
— Я отвечаю за всех своих пассажиров, — наконец проговорила она, — не только за тебя. Кроме того, они все равно нас утопят: им не нужны свидетели.
— Тогда сама с экипажем садись в шлюпку, а я останусь здесь, на виду. Они не станут гнаться за вами, если получат меня.
Но капитан Лорквиталь упрямо заявила:
— Я плаваю на этом корабле больше пятидесяти лет. Десять лет я капитан, я его никому не оставлю, даже тебе.
Тут вмешался Фалерус, который стоял вахту:
— Она права, господин. Если ветер продержится, мы еще покажем этим сволочам свои подметки.
Йама впервые задумался, не стоит ли отдать капитану Лорквиталь прямой приказ, но одна мысль, что она будет подчиняться ему с беспрекословной готовностью машины, привела его в настоящий ужас. Еще хуже была другая возможность. Если он призовет машины, чтобы убить префекта Корина, не впадет ли он сам в такую ярость, что перебьет всех вокруг? Он отомстит за своего отца, но как обычный человек.
На мостик поднялась Тамора. Она надела кирасу и повесила на плечо мушкет. Дуло его поблескивало над выбритым черепом. Капитан Лорквиталь мягко заметила:
— Что-то я не помню, чтобы приказывала команде вооружиться.
— По крайней мере мы сумеем показать зубы, — мрачно процедила Тамора. Почему ты не уходишь в туман?
— Они преследовали нас в тумане и ночью, — пожала плечами капитан Лорквиталь. — Почему днем должно быть иначе?
