– А на Саттанге – еще не понял? – спросил Август.
– Ты откуда знаешь? Или Берг проболтался?
– Нет. Долго рассказывать.
– На Саттанге не так заметно. Там и долина нечеткая, и индейцы пошуровали, да и такого входа нет. Может, где и есть, но у меня времени не было искать. А здесь я нашел все. И даже эту штуку, типа, с двумя пластинами, между которых надо голову совать. Я сам не сунул и Тура не пустил. Потому что на нас триста душ, а если нам мозги выжжет – что с ними будет? И ангары с серыми малышами есть. Кораблей нет, что странно. Может, если малышей поднять, то они знают, но я не рискнул. Там, внизу, довольно удобные помещения, ничего никогда не отключается. Отключается, кстати, только маяк. С чем связано, я понял слабо, но похоже, это защита от дурака. Вот в эти одиннадцать часов, когда маяк работает на выключение всего и вся, приближаться к планете опасно. Для нас – нет, а для кораблей Чужих – не исключено. Хотя я могу ошибаться.
– Может, это режим работы космодрома? – сказал Павлов. – Одиннадцать часов на прием, одиннадцать – на отправку.
– Ты инженер? Я – нет, я просто хорошо знаю свое оборудование. Я тебе покажу, разбирайся на здоровье.
– Инженер, – согласился Павлов. – Системы связи, киборги.
– Договорились. Я одно только понял: это система жизнеобеспечения. Поэтому все живое тут сверхценность. Если система распознает внутри консервной банки жучка – эту банку бережно отставят с дороги, чтобы жучок внутри не погиб. Нас система охраняет и пасет. Когда однополчанин мой приехал, уже киборг, жертв было бы куда больше, но система распознала врага и вырубила его. Единственный раз было, когда глушилка работала внутри, а не снаружи… Жаль, что внешних врагов она не видит. Когда сюда упала плюшка от Куруги, битком набитая киборгами, система включилась точно по расписанию, ни минутой раньше. Если б хоть на десять минут раньше, мы не потеряли бы корабль. А мы жили, такие все беспечные, и вдруг заходит на нас транспорт. Я только и успел, что людей по пещерам разогнать. А киборги на наш корабль наводились. Там было шестеро. И Тур. Ну, там от киборгов деваться некуда. Я только взрыв услышал, роту свою построил и бегом. Знаю же, когда отключение будет. Двадцать пять километров бегом. Дорожка у нас тогда была. Успели через час после начала. Господи, четыреста тел! И у каждого надо из черепа чип вытащить… Потом стали думать, что с кораблем делать. Он целый. Но уходить на нем нереально. Это же десантник, он маневрирует, как самолет в воде. Мы тогда с него все поснимали: откуда у нас и оружие, и одежда, и куча полезных штук, а тела складировали. Я его поднял, на звезду направил, на пределе ушел с борта на челноке. И не рассчитал. Меня отключение застало в десяти километрах над землей. Ну, я с парашютом, по старинке… Потом сто километров домой через джунгли шел. И с тех пор стабильно раз в три-четыре месяца кто-то сюда прилетает. Мой однополчанин на маленькой яхте пришел, типа, специально за мной. Когда он бойню устроил, три человека решили, что с них довольно, и убежали. Яхту эту подняли, а их с луны расстреляли. В пыль просто. Они даже из атмосферы толком выйти не успели. После этого Куруги сюда исправные корабли не забрасывает. Только такие, которые дальше луны не полетят.
– Я верно понимаю, что у вас есть какая-никакая возможность следить за луной? – уточнил Август.
– Именно что какая-никакая. И похоже, что с этим никто, кроме меня, работать не может. У меня тоже срабатывает не каждый раз. Но если получается, открывается шар, голографический, и в нем довольно четко видно. Можно навести ладонь, и этот участок увеличится.
– Ну ясно, – вздохнул Павлов. – Чтобы уйти отсюда, надо вынести лунную базу и договориться с маяком. И непонятно, что сложнее: взрывчатки у меня больше нет… Так что на той карточке было-то?
Крис загадочно ухмыльнулся:
– Я вам лучше покажу. Когда электричество дадут.
* * *
Мы шли по длинному лабиринту Чужих. Мягкое свечение стен и потолка. Ни одной резкой линии, все углы сглажены, все повороты скривлены и скруглены. Красиво, но вызывает мысли о кишечнике, а поскольку тебе тут комфортно, то объяснение одно – ты глист.
Навстречу попалась женщина. Уже траченная молью возраста, но тонкая. В слинге из тряпки она несла младенца.
– О, – сказал Крис, – это первый уроженец Дивайна поехал. У нас их четверо.
– Много женщин? – буднично спросил Август.
– Тридцать шесть. Мы, когда бежали, наш бордель с собой забрали. Пожалели девок. Они ведь наш заговор сплотили. Ну и грех было оставлять их. Куруги собирался переезжать, девок вместе с прочими рабами под отвалом похоронили бы. Девки на что угодно готовы были, лишь бы уйти с нами. Когда стало ясно, что мы тут надолго, я парней собрал, сказал: парни, нас много, девок мало. Значит, будем их беречь. Вы люди военные, знаете, что делать: выбирайте старшего, чтоб за порядком следил, назначайте дежурных, составляйте график посещений, чтоб не больше двоих за сутки, и так далее. Узнаю, что девок припрягли готовить и стирать, пеняйте на себя. Девки, конечно, иногда кулинарят. Но по собственному почину. И да, противозачаточных тут нет, поэтому половина девок сейчас в залете, а кое-кто и родить успел. Хорошо, у нас врач есть. Ну, мы вообще контингент подбирали грамотно. Шахтных и солдат, кроме моей роты, нет. Технари с фабрики, мастера. Ну и, когда корабль захватили, экипажу предложили с нами уходить. Они как-то и не раздумывали особо. Да тут все боялись, что Куруги от них избавится.
Мы вышли в ангар, где стояли два наши челнока.
– Здесь ворота открываются, и мы загоняли машины через них. Но идти к ангару поверху – то еще наказание. Через джунгли продираться. Да, путь вдвое короче, но вчетверо дольше. А так вы заодно и наше жилье оценили.
Подняв купол одного из челноков, мы пустили Криса за пульт. Он вставил в паз затертую карточку. Мы молчали.
– Крис, ты богач, – сказал Павлов очень спокойно. – Эта штука стоит чертову уйму денег.
На карточке хранились данные полной геологической разведки трех планет системы Дивайна.
Строго говоря, планета всегда рискованное вложение капиталов. Вливаний она требует чудовищных, а отдачи может и не быть. Ты сначала регистрируешь планету на свое имя, платишь космические налоги, потом заказываешь разведку, которая стоит на порядок больше, чем ты уже вложил. Геологи работают несколько лет. И никто не гарантирует, что через несколько лет ты не узнаешь – пусто.
Конечно, совсем пустых планет не бывает. Если там есть кислород, вода, если там терпимый климат и нормальная почва, ты можешь заняться сельским хозяйством. На глубине в пару десятков километров обязательно найдутся какие-нибудь полезные металлы. Но ценятся лишь месторождения, близкие к поверхности. Те, которые позволяют открытую разработку – без шахт и глубинных скважин. Потому что надо быстро отбить кредиты и выйти в прибыль. Развернуть промышленность и инфраструктуру. Наладить связь и транспорт. Тогда на планете затеплится жизнь и ты не разоришься в первые же десять лет. А дальше все от тебя зависит.
