«Расскажи про эту библиотеку» - говорит Амбер, прищурившись. «И расскажи мне про этого моего сына, которого я ни разу не видела, от отца, с которым я ни разу не трахалась».
«То есть, тебе рассказать обо всем?» - спрашивает Аннетт.
«Ага». Амбер со скрипом выпрямляется. «Мне нужна одежда. И кресло помягче. И где тут можно раздобыть что-нибудь выпить?»
«Пойдем, покажу» - говорит орангутан, распрямляясь и разворачиваясь, прямо как рулон оранжевого ковра. «Сначала выпивка».
***
Бостонский Музей Наук – не единственная конструкция, разместившаяся на кувшинке, хоть и занимает центр композации. Он - еще и самая безмысленная из них: музей целиком построен из добытой еще до Просвещения пассивной материи, ставшей теперь реликтом той эпохи. Орангутан ведет Амбер служебным коридором наружу, в теплую ночь, купающуюся в свете колец. Трава под ногами прохладна, и с краев мирка непрерывно дует легкий ветерок, поднимаемый рециркуляторами. Она идет за сутулой оранжевой обезьяной, поднимается по склону, поросшему травой, и проходит под плакучей ивой. Пройдя по дуге в триста девяносто градусов, она внезапно обнаруживает, что оказалась в доме со стенами, сотканными из облаков, и потолком, с которого льется лунный свет, а пройденный ландшафт исчез, будто его и не бывало.
«Что это?» - спрашивает очарованная Амбер. «Что-то вроде аэрогеля?»
«Не-а». Аннетт рыгает, сует руку в стену и достает охапку тумана. «Сделай стул» - говорит она. Охапка приобретает форму и текстуру, отвердевает, и перед Амбер на тоненьких ножках оказывается солидная репродукция трона Королевы Анны. «И один мне. Приоденься, сделай что-нибудь из избранного». Стены слегка отступают и твердеют, источая краску, дерево и стекло. «О да, это то, что надо». Обезьяна ухмыляется Амбер. «Удобно?»
«Но я...» Амбер умолкает и разглядывает знакомую облицовку камина, ряд антикварных фигурок, детские фотографии, вечный глянец сублимационной краски. Это спальня ее детства. «Ты принесла ее всю сюда? Только ради меня?»
«Будущее все мешает, заранее и не знаешь…” Аннетт пожимает плечами и тянется почесать спину гибкой рукой. «Робо-туман можно использовать для чего угодно. Это наноединицы, каждая из которых может связываться с несколькими такими же в распределенные сети, как при фазовом переходе “пар-твердое тело”, они могут менять свою форму по команде, и много чего еще. Текстура и цвет не настоящие, они поверхностны. Но да, это все действительно взято из одного из писем твоему отцу от твоей матери. Она принесла это все сюда, чтобы тебя впечатлить. Если б только все случалось в нужное время…» Ее губы оттягиваются, обнажая больше квадратные зубы, предназначенные для пережевывания листвы - через миллион лет эволюции это, наверное, могло бы стать улыбкой.
«Ты... Я... Я не ожидала... Всего этого». Амбер замечает, что часто дышит, опять готовая поддаться панике. Даже само знание, что ее мать здесь и рядом, уже вызывает неприятные ответные реакции. С Аннетт все в порядке, Аннетт клёвая. И папа – он маэстро сложных схем, он любит выскакивать извне зоны видимости и осыпать двусмысленными подарками. Но Памела… Она всегда видела в Амбер только дитя, которое надо огранить по своему вкусу, и несмотря на весь этот невообразимый проделанный путь, несмотря на то, как Амбер за это время повзрослела, она испытывает в присутствии матери иррациональный клаустрофобический страх.
«Не будь такой несчастной» - тепло говорит Аннетт. «Она собиралась досадить тебе этим. Это признак ее слабости – силы уверенности в собственных убеждениях ей явно не хватает… Но я-то показываю тебе все это, чтобы укрепить тебя…».
«Ей - не хватает...» Это – что-то новое. Амбер тянется вперед, вся обращаясь во внимание.
«О да. Теперь она вздорная старуха. Годы ее потрепали… Похоже, она собирается совершить пассивное самоубийство с помощью неустраненного старения, и таким образом оставить нас виноватыми в том, что мы с ней плохо обошлись. Смерти она, конечно, все равно боится, но если покажешь, что тебя это гнетет, это будет прощением и потаканием ее самолюбию. Сирхан пытается с ней спеться, и ни о чем не думает, глупое дитя. Он ставит ее в центр вселенной и думает, что помочь ей умереть - значит помочь ей достичь ее целей. Ему никогда прежде не доводилось наблюдать, как взрослый человек идет спиной вперед к краю обрыва».
«Спиной вперед...» Амбер глубоко вдыхает. «Ты говоришь, что Мать настолько несчастлива, что пытается совершить самоубийство через постарение? Это же слишком медленно!»
Аннетт печально качает головой. «У нее было полвека практики. Тебя же не было двадцать восемь лет! Когда она тебя вынашивала, ей было тридцать. Теперь ей больше восьмидесяти, и она – теломерный отказник и член-основатель Общества Защитников Неизменного Генома. Она не может пройти вирусную очистительную терапию и перезагрузку возраста – это значит бросить знамя, которое она несла пол-века. И выгрузку она не приемлет – это значит допустить, что ее сущность переменна, а не постоянна. Она прилетела сюда в консервах, замороженная и облученная. Домой она уже не вернется - она планирует завершить свои дни здесь. Понимаешь? Поэтому тебя и привели сюда.Поэтому, и из-за приставов, которые выкупили титулы кредиторов твоей альтер-эго, и которые поджидают тебя у Юпитера с ордерами и мозгососами, чтобы вытянуть из тебя личные ключи».
«Она прижала меня к стенке!»
«О, я бы так не сказала. Наверное, нам всем доводится менять свои убеждения, рано или поздно. Но у нее гибкости нет, и она ничему не поддастся... Но она не глупа, и не настолько мстительна, как сама о себе думает. Она считает, что она просто достойная осмеяния старуха, хотя конечно, не все в ней пусто. Мы с твоим отцом...»
«Он все еще жив?» - порывисто спрашивает Амбер, наполовину волнуясь в ожидании ответа, а наполовину пытаясь поверить, что новости о нем не могут быть плохими.
«Да». Аннетт снова ухмыляется, но не счастливо - скорее просто показывает миру зубы. «Как я и говорила, мы с твоим отцом пытались помочь Памеле. Но его она отрицает. Она не считает его мужчиной, говорит она. Да и меня женщиной… Но со мной она еще как-то говорит. У тебя, наверное, получилось бы и то лучше. Так вот, средства Манфреда потрачены. Твой отец, он не слишком богат в нынешнюю эпоху».
«Да, но...» Амбер кивает сама себе. «Возможно, он кое в чем сможет помочь мне».
«О! И в чем же?»
«Ты помнишь изначальную цель экспедиции Выездного Цирка? Разумная инопланетная посылка...»
«Еще бы». Аннетт фыркает. «Спекулятивые высокодоходные пирамиды для доверчивых болванов из "Мудрецов с Летающих Тарелок”».
