Ознакомительная версия.
Джек Клеменс после долгих колебаний решил-таки навестить родителей, несмотря на возможность скрытого наблюдения за их домом, и провести хотя бы незначительное время в кругу семьи. Вивьен Тараоки страстно захотелось попасть в предновогодний Токио, где она и была-то всего пару раз, да и то на симпозиумах психологов, так что разглядеть практически ничего не успела. Все-таки родина предков. Варчук с Клюевым завелись на лыжный поход по тайге, причем не просто так, а мелкими перебежками, скажем, десять верст по нетронутому снегу среди разлапистых, заснеженных кедров, прыжок на сотню километров – и движение уже по совершенно другой местности, и так – до самого Байкала. А там – привал, душевный пикничок и возвращение назад.
Сибиряку Жене Седых возмечталось оказаться в Петербурге, который он никогда живьем не видел, чтобы постоять на берегу замерзшей Невы, полюбоваться Исаакием и Медным всадником, пройтись по Невскому и Фонтанке и завершить свой визит в каком-нибудь уютном кафе, глядя на спешащих за толстым стеклом озабоченных пешеходов. У прагматичного Кобыша желание было попроще. Он хотел перед Новым годом искупаться в теплом океане. Обязательно с большими волнами. Только вот где он сейчас теплый? У берегов Африки или на Таити? Дмитрий не знал и поэтому мучился неопределенностью. А Брюс Тернер размышлял над тем, что лучше – Таиланд с его экзотикой или родная Калифорния, прогулка на украшенном цветами речном суденышке или ревущий «Харли Дэвидсон»?
Лишь Дорин ни о чем таком не думал и тихо почивал. Он знал, что днем, в половине первого, ему надо будет забрать из Елани Никиту с Машей, Федора и Пелагею Кузьминишну, а потом обсудить с ними в деталях предстоящее празднование. Хотелось не ударить в грязь лицом и подготовиться к нему в лучшем виде. На его тумбочке стопкой лежало несколько книг и каталогов, начиная с «Блюд европейской кухни» и заканчивая «Полным сводом новогодних фейерверков». Раф подходил к делу со всей серьезностью.
* * *
Хромов окончательно проснулся, когда за окном уже вовсю светило неяркое зимнее солнце. Он чертыхнулся, накинул махровый халат, сунул ноги в шлепанцы и отправился в душ. Понежившись под горячими, тугими струями, досуха вытерся, причесал еще влажную шевелюру, провел ладонью по подбородку и решил, что бриться пока не будет. Лучше вечером. Надев темные брюки, тонкий бежевый свитер и легкие, почти невесомые туфли, он не без сомнения посмотрел на себя в зеркало и, тихо прикрыв за собой дверь, вышел в коридор. Никого он там не увидел. Было пустынно и тихо, хоть «Ау» кричи.
Виктор миновал два уютных холла и стал спускаться по лестнице. Оказавшись на последней площадке перед первым этажом, он уловил аппетитный запах, доносящийся из кухни. «Ага, – подумал он, – значит, кто-то все-таки есть».
Переступив порог кухни, Хромов обнаружил у плиты напевающего себе под нос Рафа. На нем был спортивный костюм, опоясанный цветастым передничком, прихватка, надетая на левую руку, и полотенце, переброшенное через плечо. Правый кулак сжимал деревянную лопатку. На конфорке перед ним располагалась большая сковорода, в которой шипел и плевался бекон, погруженный в яичницу. Он-то и был источником восхитительного аромата, уловленного носом Виктора еще на подходе. Тут же крутился Играй, с надеждой посматривая на увлеченного процессом приготовления еды повара.
– Привет, кулинар! – сказал Хромов, сглатывая слюну. – Чего это ты?
Дорин обернулся и смерил его взглядом.
– Это для вас, свежевылупленных, все в новинку, – заявил он. – А я вот захотел себя побаловать настоящими кухонными удовольствиями. Ты не против?
– Ну что ты! – Виктор присел к столу. – Вольному воля. А кроме яичницы у тебя что-нибудь в утреннем меню есть?
– А как же, – со смешком произнес Раф. – Салат из огурцов, помидоров, укропа и петрушки. Только его еще приготовить надо. Возьми все в холодильнике.
– Вот уж нет, – лицо Хромова несколько вытянулось. – Ты продолжай развлекаться, а я по-простому, по-нашему.
На столе перед ним образовалась огромная дымящаяся чашка с бульоном и тарелка с горкой румяных беляшей.
– Это что? – заинтересовался израильтянин.
– Беляши! – гордо сообщил Виктор. – Исконно русское блюдо. Я их еще со школьной столовки помню, когда первоклашкой бегал. Видишь, какие они снаружи поджаристые и пышные, а внутри у них перемолотое мясо в собственном соку. Всячески рекомендую!
– Хорошо, – смилостивился Дорин. – Я попробую.
Пока Хромов маленькими глоточками отпивал обжигающий бульон и поедал первый, истекающий каплями соуса пирожок, Раф переложил со сковородки на изящную тарелочку с волнистыми краями свою яичницу и тоже присел к столу. У его правой руки немедленно возникли нож с вилкой и дымящаяся чашка непременного кофе.
– Ты бери, бери, – не переставая жевать, Хромов указал на на горку беляшей. – Вкусно.
– Позже, – пообещал Дорин. – Когда до кофе доберусь.
Некоторое время они ели молча, думая каждый о своем. Потом Раф не выдержал:
– Надо все-таки небольшой салатик соорудить, – он отложил вилку, встал и двинулся к холодильнику. – Для полноты ощущений.
– Это в тебе атавизм говорит, – Виктор проводил его взглядом. – Тебе что, времени не жалко? Давай, я тебе салат придумаю.
– Куда торопиться? – Дорин уже доставал из чрева здоровенного, блестящего агрегата помидоры и огурцы. – А по поводу атавизма я тебе вот что скажу. Ежели б его не было, то и ты бы сейчас ничего не сотворил. Кто-то сначала должен слепить тот же беляш собственными руками, чтобы информация о нем осела там, где положено, и уж только потом ты сможешь ее оттуда выудить и претворить в материальные образы. Нет?
– Наверное, – Хромов пожал плечами. – Ты физик. Тебе виднее. Но коли она там уже есть, грех не воспользоваться.
– Пользуйся, пользуйся, – Раф взял широкий нож и начал разделывать помидоры. – А я буду получать удовольствие.
– Кстати, а где все наши?
– Разбрелись кто куда, – Дорин продолжал методично орудовать ножом. – У каждого своя предпраздничная программа. Если хочешь, можешь к кому-нибудь присоединиться. Посмотри, авось, что понравится.
– А ты что же?
– А мне и здесь неплохо. Скоро в Елань поеду. Когда вернемся, у камина посидим, порассуждаем. Выпьем по бокалу красного. К вечеру подготовимся. Глядишь, к тому времени и остальные подтянутся.
Хромов: Джек, ты где?
Клеменс: У родителей.
Хромов: Передавай от нас привет!
– Ты не обижайся, Раф, но я тогда тоже побегу. У меня, знаешь ли, кой-какой шопинг наметился. Кликни, если нужда будет, ладно?
– Договорились, – израильтянин перешел к огурцам. Когда он обернулся, Хромова уже и след простыл. Покачав головой, Дорин снова взялся за нож, но наткнулся на умоляющий взгляд Играя. Тогда он ухватил с тарелки уже подостывший, но все еще теплый беляш и протянул его псу. Тот с благодарностью аккуратно принял подношение и потрусил к своему месту.
Ознакомительная версия.
