Валька набрал в легкие воздух, облизнул мгновенно пересохшие губы.
— Кэн посадил корабль отсюда к северу. Там есть ориентир: на поверхность из снега выходят такие вышки. С проводами. Там дальше за хребтами раньше была Полярная АЭС. И от нее линия электропередачи, много таких вышек. Но их все давным-давно повалило и занесло. А там — типа перевал и мало снега. И вышки торчат... «Саратога» — в долине. В километре или двух от того места... Но только... Там — Нелюдь.
— Ты сам говорил, что Нелюдь приходит только ночью.
Валька пожал плечами:
— Они и пришли, когда стемнело. И, похоже, Кэна вконец достали. Но его отбили. Кто-то из их людей... — Валька кивнул на Фора и Гана.
— Только вот что... Он, Кэн, там поставил ловушку. Он заминировал корабль. Чтобы он не достался этим... Похоже, что он сильно их невзлюбил...
— Логично...
Ким почесал в затылке. Честно говоря, особой логики он во всем этом не видел. Но он был в чужом мире, где все было гораздо более определенно и более жестко, чем в том мире, из которого он пришел.
— Это не просто логично, — подал голос Ган. — Это — обязательно. Люди Чура всегда минируют технику, которая остается на поверхности. Незачем вооружать Нелюдь. Это... Это мы посоветовали так сделать, если ему придется покинуть корабль. Я и Фор...
— Заминировал... Только вот чем, черт возьми? — остолбенело спросил Ким. — Там же нет никакой взрывчатки...
— Он что-то сделал с реактором. Точнее, с управляющим компьютером. Если кто-то попробует поднять «Саратогу» в Космос, то через минуту... Через несколько минут... Реактор рванет. Будьте осторожны. Кэн оставил там инструкцию. Как вернуть на место нормальную программу. В таком вот файле...
Валька торопливо вытащил из нагрудного кармана смятую бумажку и сунул ее Киму.
— Вот... Это — просто его имя. Только наоборот написанное... Задом наперед...
— Спасибо...
Ким постарался успокоить его улыбкой.
— Я постараюсь не взорваться. Я вообще не буду запускать двигатель. Я этого просто не умею.
— Постарайся. Мне будет тебя не хватать. Хотя, наверное, мы больше и не встретимся... — как-то слишком уж по-взрослому сказал Валька. И шмыгнул носом. — И вот еще... Я тебя прошу... О двух вещах.
— Я тебя слушаю...
— Если... Если ты встретишь где-то Кэна... Не выдавай его... Он... В общем, он не такой плохой...
— Ладно. Я его не узнаю... Сойдет так?
— Сойдет. И теперь — еще...
Валька оглянулся, словно чего-то опасаясь.
— Ты ничего не говори этому... Который с тобой.
— Клаусу?
— Да. Ни про «Саратогу», ничего вообще...
— Ты... Ты что-нибудь о нем знаешь?
— Нет... Но, по-моему, он из этих... Он — Нелюдь...
— Да, — сказал Фор, и Ган кивнул в знак согласия с другом. — Мы тоже так думаем. В нем что-то... Что-то не так...
Ким снова улыбнулся. Как можно спокойнее:
— Я буду осторожен... — Он помолчал несколько секунд. — Ну что же... Счастливо добраться вам, ребята...
Он протянул сразу обе руки, и они попрощались. Сантиментов не было. Ган и Фор зашуршали легкими шагами по лестнице. Валька задержался на пороге:
— Они... Ты не обижайся, что они оба такие сейчас... Они переживают. Думают, что они виноваты...
— Виноваты? В чем?
— Анна... Девушка, которая сопровождала их. Я напрасно сразу им сказал, что она погибла.
Ким молча смотрел на Вальку. Потом с трудом выговорил:
— Откуда... Как это случилось?
Лицо Вальки потемнело.
— Это Кэн сообщил. Он выходил на связь с «Цунами». Пиратов... Нелюдь всю перебили, но они успели затопить тамбуры жидким воздухом... Или азотом... Не помню... Я думал — ты знаешь... Прости.
— Ничего...
Ким поднял руку в прощальном жесте. Валька нехотя, словно преодолевая какое-то сопротивление, ответил ему. Резко, рывком повернулся и загрохотал вниз по лестнице.
* * *
Привычная трель сигнала вызова словно разбудила Кима. Хотя он вовсе не спал. Просто, стоя у окна, старался не думать ни о чем, глядя на опустевшую площадь. Он поднес трубку блока связи к уху и нажал клавишу включения канала.
— Что там с вами, агент? — окликнул его голос Клауса. — Я жду вас уже второй час. Нам пора трогаться.
— Иду, — отозвался Ким и помахал рукой — он хорошо видел глайдер, приткнувшийся напротив Ратуши, и из глайдера было хорошо видно его самого. Потом резко повернулся и, не оборачиваясь, вышел из набитой электроникой комнаты.
Ледяной ветер кольнул лицо Кима редкими иглами снежной крупы. Кругом было пусто. Колонны беженцев успели отойти от Поселения, пожалуй, уже на пару-другую километров. Покидая навек родные места, кто-то из беженцев успел отключить макроклиматизаторы, и начинающаяся пурга уже забирала власть над улицами и площадью. Ким окинул почти невидящим взором все эти унылые дома и стены.
Гильде ожидал его, сгорбившись за рулем глайдера. К Киму он повернулся, словно впервые увидел за много лет.
— Что там наговорили эти ребята? — спросил он с видимым безразличием. — У вас очень потерянный вид, агент.
— Не обращайте внимания, Клаус. Просто много событий за эти дни.
Ким опустился на сиденье, чувствуя себя мешком, набитым никому не нужным хламом. Мотнул головой в сторону панели управления:
— На этом драндулете есть радионавигация?
— Есть, — кивнул Гильде, включая двигатель и трогая глайдер с места. — И неплохая. Я уже поймал сигнал. Волна тридцать пять-сорок, если не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь.
Киму было трудно говорить. Он молча уставился в окно, за которым все быстрее и быстрее проносились одинаковые блоки бараков и рифленый металл заборов, ограждавших склады и какие-то производства. В одном месте у такого забора снег начинал заносить что-то, что Ким сначала принял за странного вида кучи тряпья и только потом понял, что то были трупы охранников — пять или шесть. Почти сразу мимо них промелькнуло еще одно — точно такое же место поспешного расстрела «бывших». Еще и еще одно.
— Веселая у них была ночка, — пробормотал Гильде, для которого эти детали пейзажа тоже не остались незамеченными. — Разборки, видно, были еще те...
Ким молчал.
«Спасение... — подумалось ему. — Да, мы принесли в этот Мир спасение. Но и вражду и смерть — тоже...»
* * *
Поселение скрылось за горизонтом, и пейзаж стал гол и предельно скучен — только едва различимая в начинающейся пурге громада Седых хребтов над горизонтом и бесконечная, стремительно несущаяся назад под днищем глайдера заснеженная равнина. Казалось, время застыло и ничто не может измениться вокруг. Слишком медленно уходили вдаль, растворялись в белесом пространстве холодных небес далекие горы, и слишком неизменным, застывшим в своей геометрической прямизне был горизонт, к которому упрямо стремился глайдер.
