Вскоре, выбравшись на каменистое плато, дочиста вычищенное ветром, Джоктар направился к другому его краю, откуда, по его расчетам, должен был открыться вид на лежащую в межгорьях долину.
Она и в самом деле раскинулась внизу, отгороженная от остального мира высокими скалами. Так как ветер сюда не проникал, каждая неровность на белоснежной глади выделялась графически четко. И тут Джоктар увидел след. Он тянулся, то пропадая, то проступая вновь, среди деревьев в небольшой рощице.
Как магнитом потянуло его к этим следам. Он бежал, не разбирая пути, падал, полз, снова бежал, пока не смог дотронуться руками до двух глубоких борозд — явно следов какой-то машины. Но зато рядом, рядом! Тянувшиеся вдоль борозд вмятины могли быть только отпечатками человеческих ног… У Джоктара сжалось горло. Он глубоко вдохнул морозный воздух и двинулся вдоль этих следов. Сперва они петляли между деревьями, затем вывели его из рощи и повернули на север, к высившемся невдалеке горам.
Затуманенное солнце уже спустилось совсем низко, наступал вечер. Джоктар почти бежал вдоль следа, пока не очутился в какой-то низине. Силы постепенно оставляли его, все тело болело, легкие со свистом втягивали воздух, сердце бешено колотилось, глаза резало от блеска искрящегося снега. Едва держась на ногах, он добрел до какого-то камня и прислонился к нему, широко открыв застланные пеленой глаза. Он не знал, когда появился здесь этот след. Может быть, сразу после бури, а она утихла почти сутки назад. В таком состоянии ему ни за что не догнать того, кто прошел по этим местам…
Пещер поблизости не оказалось, пришлось укрыться в заросшей кустарником расщелине. Он обязательно должен выспаться этой ночью. И, немного поев, а затем свернувшись клубком, как во время бури, Джоктар уснул, не обращая внимания на тишину и стужу.
Ото сна его оторвал непонятный звук, прорезавший тишину гор. Он с трудом разлепил непослушные веки и прислушался. Снова лавина? Не похоже. Что же нарушило его предрассветную дрему? Рычание зверя? Крик человека?
Юноша взялся за мешок. Еды почти не осталось, накануне вечером он прикончил последнюю порцию мясного концентрата. Теперь вся надежда на след. Он должен привести его туда, где есть пища и убежище!
Джоктар выбрался из расщелины и снова двинулся по следу. Но тут словно обухом по голове, ударила мысль: а в том ли направлении он идет? Вдруг этот человек шел в противоположную сторону? Постояв несколько минут в раздумьях, юноша упрямо тряхнул головой и продолжил прежний путь. Без припасов ему не выдержать обратной дороги, остается только один путь — вперед — и да пребудет с ним удача!
Фортуна не отвернулась от него. Он удостоверился в этом, наткнувшись на следы стоянки. Незнакомец устроил свой привал весьма комфортабельно: под защитой каменной насыпи чернело пепелище костра. Скинув рукавицы, Джоктар опустил руку в золу: она была еще теплая! Неуверенности больше не было: он идет верно и его бластер пока действует. Остается только догнать того, кто прокладывает этот протянувшийся перед ним ровный след.
Теперь, когда нужда в спешке отпала, юноша решил экономить силы. Но час шёл за часом, а впереди не было ничего, кроме всё тех же следов. Затем он вышел к дневной стоянке незнакомца. Терранец сделал короткий привал здесь же, у слегка ещё тлевшего кострища. По всем признакам около двух-трёх часов пути отделяли его от незнакомца. Сумеет ли он сократить этот разрыв к ночи?
Густые сумерки уже спустились на равнину, когда узкое, как лезвие ножа, ущелье огласил грозный рык:
— Хар-р-р-…
Он никак не походил на человеческий голос. Вспомнив таившуюся в пещере белую пушистую смерть, Джоктар замер и потянулся к оружию.
Но вместо рычания изготовившегося к атаке хищника он услыхал характерный треск бластера. Камень в нескольких футах от него задымился и почернел от удара пущенной человеком молнии.
Не раздумывая, юноша метнулся в сторону, упал и перекатился за груду камней. Хотя против бластера она была весьма призрачной защитой.
— Эй, выходи!
Приказ был произнесен на языке Терры, смысл его был ясен. Но Джоктар, вместо того, чтобы повиноваться, еще плотнее вжался в мертвую почву.
— Я кому сказал, выходи, эй, снупер!
Окрик гулким эхом заметался между стенами ущелья. Тут же последовал выстрел и камни задымились вокруг места, где залег Джоктар.
Юноша уже оправился от неожиданности и пытался разобраться в ситуации. Похоже, ему здесь была устроена засада: человек был готов к нежелательной встрече и ожидал его. Но разве стал бы действовать настолько скрытно служащий компании, имеющий все права и полную свободу передвижения в этих краях? Он вспомнил обилие оружия у патрулей, опасливую настороженность погибшего охранника. Кого ещё, кроме редких зверей, могли так бояться люди компании? Почему-то в памяти всплыл образ охотника, пытавшегося купить его на аукционе…
Размышления прервал новый выстрел. Заряд угодил совсем рядом, так, что Джоктару даже опалило ресницы. Ему ничего не оставалось, как подчиниться.
Подняв руки, он вышел из-за своего укрытия. Впереди не было ни малейшего движения, где спрятался стрелок — неизвестно.
— Ну, я вышел. Что тебе нужно?
— Ничего, снупер. Я не хочу иметь никаких дел с такими, как ты, прихлебателями компании, — ответил голос из-за камней.
Джоктар сообразил, что на его одежде нашиты эмблемы горнорудной корпорации.
— Я не из компании, — сбивчиво заговорил он, — эту одежду я снял с…
Но голос оборвал его:
— Ты, кажется, дождешься, что я сожгу тебя. А ну, живо положи свой бластер туда, на тот красный камень и возвращайся, откуда пришел. Быстро, черт побери! — Рядом с правой ноги юноши расцвела ослепительная вспышка, зашипел снег.
Руками, непослушными скорее от гнева, чем от страха, Джоктар отстегнул с пояса бластер и отнес его к камню. Затем он угрюмо побрел назад, прикусив губу от ярости.
Его вынудили лишиться оружия, которое в этом мире помогало удерживаться на грани, разделявшей жизнь и смерть.
Судя по всему, незнакомец больше не следил за ним. Подавленный юноша вернулся к месту своего короткого дневного привала Силы окончательно иссякли, идти он больше не мог, тем более, что надвигалась ночь. Он вымотался настолько, что уже не думал о человеке с бластером, который мог подстерегать его за каждым камнем. Натаскав сучьев, он развел костер, чтобы отогреть измученное тело. И только случайно взглянув на побелевший рукав тулупа, он понял, что снова идет снег. Установившееся после бури недолгое затишье кончалось, до слуха донесся вой ветра в горах.
