Наконец Андрей показал мне, что занял позицию и готов стрелять. Я махнул ему в ответ. Из-за подбитого танка стали раздаваться короткие автоматные очереди. Вражеская пехота залегла и стала отстреливаться в ответ. Я поймал в прицел стрелка с банданой на голове. Его свирепое выражение лица подтолкнуло выбрать именно его в качестве цели. Уж очень он хотел убивать.
Отдача отозвалась болью в грудной клетке. Несколько ребер у меня точно были сломаны или перебиты осколком. Пуля достигла цели. Испуганные страшным попаданием крупнокалиберной пули в голову, бойцы противника постарались не поднимать головы. Тут до экипажа БМП дошло, что ее десант отстал. Башня стала вращаться в поисках цели. Я дал выстрел под башню, затем еще один и скрылся в окопе.
Над головой взлетела в воздух земля и по ушам снова ударила взрывная волна. Но она была совершенно не сравнима с разрывом снаряда танка. Я даже не обратил на нее внимания. Позицию нужно было менять.
Снова застрочили автоматы. Вдохновленные бойцы из нашей роты наконец-то начали вести огонь. БМП должна была отвлечься от меня и начать стрельбу по другим. В то места где я был еще несколько секунд назад ударили снаряды. Это был контрольный выстрел, хорошо, что меня там уже не было. Я шел за своим гранатометом.
Выстрел к нему пришлось откопать. С заряженным оружием я стал думать из какого места удобнее выстрелить, чтобы не промахнуться и не попасть под огонь.
Левый фланг с моей позиции был скрыт от меня неровностями рельефа. Вражеская БМП двинулась именно в ту сторону. Пришлось выбираться из окопа. Я подал знак Андрею о своих намерениях. Он показал, что тоже начинает двигаться вперед.
Я перебрался через осыпавшиеся стенки окопа мимоходом заметив, что из под земли торчит чья-то рука. Двинулся дальше, в сторону не смолкающей стрельбы. Мимо просвистела пуля, вторая ударилась о край окопа. Я пригнулся пониже, потому что стреляли именно по мне. По всей длине окопа лежали тела наших бойцов. Даже блиндаж был разрушен. Я забрался в него, протискиваясь через обвалившиеся бревна. Командир роты Седов лежал под одним из бревен, прижатый им.
Я отложил оружие и бросился помогать командиру. Вместе, нам кое-как удалось сдвинуть тяжеленное бревно.
— Спасибо тебе. Кажись перелом обеих ног и мышцы раздавило. Ничего не чувствую.
Я попробовал оттащить командира из под завала, но в этот момент над нами раздался шум двигателя и лязг гусениц. На крышу блиндажа въехала БМП. Схватив в одну руку гранатомет, а в другую командира, я вытащил обеих из под завалов, которые грозили обрушиться еще сильнее под тяжестью боевой машины.
Привод поворота башни загудел вращая ее. БМП напоминала стального зверя охотящегося за людьми. Она высматривала жертву хищно вращая башней, как головой.
Ствол замер и через мгновение выстрелил вдоль окоп. В ответ прилетели несколько пуль, отрикошетив от брони они с воем унеслись в небо, или воткнулись в землю. Стоять рядом с машиной стало опасно.
Командир взял в руки мой гранатомет, а я двумя руками схватил его за шкирку и поволок, пятясь задом.
— Оставь меня здесь. — Седов указал на вырытое углубление пулеметчика.
Тяжелого командира пришлось усаживать в выемку, чтобы он не торчал наружу. Я сунул ему в руки первый попавшийся автомат, взял в руки гранатомет и…. Увидел как на меня смотрит ствол пушки БМП. Я наивно полагал, что еще нахожусь в ее мертвой зоне, но это было не так. Ствол опустился достаточно низко, чтобы сделать из меня кучу нестыкующихся останков.
Стрелок медлил. Я чувствовал как он смотрит на меня в прицел. Может быть он решил поиграть в ковбоев и ждет когда я сделаю движение, чтобы выстрелить. А может быть перед смертью всегда так. Время останавливается, чтобы насладиться последними мгновениями жизни. У меня был выбор: выстрелить из гранатомета или прыгнуть в сторону, прямо на командира роты.
Я глянул в сторону Седова. Его глаза по пятаку ясно дали понять, что он думает о моих шансах. Но тут мне в голову пришла идея. Нужно было резко прыгнуть вперед, «щучкой», как в речку. Наверняка стрелок не успеет опустить ствол так резко. Была-не была, думать некогда. Я сиганул и почувствовал ветерок от пролетевших над головой снарядов. Позади бухнуло. Меня не зацепило. Мотор БМП взревел, пытаясь уйти от неминуемой гибели, но с такого расстояния я не мог промахнуться.
Граната попала в надгусеничную полку. Все люки хлопнули выпустив из себя энергию взрыва. Машина заглохла. Боеукладка не взорвалась. Наверное, ее осталось совсем немного, поэтому и не зацепило кумулятивной струей. Из люка водителя показалась окровавленная голова. Водитель вылез наполовину из люка и потерял сознание.
— А у тебя стальные яйца. — Произнес Седов из своей «прятушки».
— Спасибо.
— Ты ранен? — Спросил он, только заметив кровавое пятно на моей груди.
— А, пустяки. — Сказал я и упал без сознания.
Пришел я сознание оттого, что кто-то возился у меня на груди. Я открыл глаза и ослеп от яркого света.
— Что, очухался боец? — Спросил меня добродушный мужской голос, лицо которого я не мог разобрать из-за яркого света.
— Да, а вы кто? — Яркий свет немного пугал меня, напоминая истории людей вышедших из клинической смерти.
— Не бойся, не апостол Петр. Врач я, хирург.
— Что со мной. Все на месте?
— Да как сказать…
Я немного напрягся и попытался двинуть конечностями. Они повиновались.
— Мозг выбило взрывной волной, но это относится к легким ранениям, даже без госпитализации.
Я сделал попытку посмеяться, но грудь заболела.
— Подожди, не шевелись пока, а то шов кривой будет. — Попросил меня хирург.
Я приподнял голову и увидел, как он вытягивает окровавленные нитки из моей груди, как рваные края раны тянутся на ниткой. Я снова чуть не отключился.
— Не смотри лучше. Давай просто поговорим?
— Хорошо. Кто из наших выжил, не знаете?
— К сожалению не знаю. Ранения все в основном в голову, тяжелые. С вашей высоты в нашей палатке шестнадцать человек. Ты наверное, самый легкий из них.
— Товарищи мои, какие-нибудь выжили?
— Я не знаю точно, кто были эти парни, которые помогали сгружать тебя, но только один из них сильно ругался, что ты его не выкопал, и просил вынуть у тебя сердце и зашить в грудь булыжник.
У меня перед глазами встал момент, когда я перебирался, через осыпь в окопе. Из под нее торчала рука. Может быть это и есть тот самый боец?
Врач поднес к моему носу комок ваты зажатый в пинцете. Я вдохнул резкий запах, голова закружилась и я оказался во власти причудливых картинок, обрывочных фрагментов и звуков.
