Пожевав губу пару секунд в нерешительности, он сдался и набрал номер сестры. Дэйв надеялся, что подойдет к телефону она, а не ее муж. С сестрой и без того всегда было сложно иметь дело.
Детский голос на другой стороне трубки понятия не имел, кто такой дядя Дэйв, но в конце концов согласился передать трубку маме.
– Дэвид? – Недружелюбный голос принадлежал его сестре. За два года она не ответила ни на одно его письмо.
– Да, я вернулся, – ответил он. – Как поживаешь? Как семья? – Он даже не знал, сколько детей у нее.
– Не притворяйся, что тебе есть до этого дело, Дэвид, – ответила она. – Что тебе нужно?
– Прошло два года, Бев. Очень уж ты неприветлива.
Он услышал, как она фыркнула.
– Я, честно, думала, что ты не вернешься. Неужели Земля стала таким разочарованием для тебя?
– Земля неплоха. Но оставаться там не входило в планы.
– О да, – ответила его сестра. – Ты всегда будешь возвращаться сюда, чтобы помочь папе откопать больше. Возможно, найдете один из этих затерянных городов, которые он постоянно ищет. Не возвращался домой месяцами, знаешь ли.
– Месяцами? – переспросил Дэйв. – Сколько месяцев?
Его отец всегда проводил много времени в полях, но… месяцы?
– Не знаю. Четыре? Пять? Не то чтобы я его вижу чаще в другое время.
– Ты говорила с Рекари?
В трубке повисла тишина.
– Никогда не могла понять, что отец находит в этом марсианском отребье.
– Но ты…
– Нет, я не говорила с ним об этом. И он не говорил со мной.
– Беверли.
– Отец всегда любил его больше, чем свою семью. И ты тоже. Не пытайся мне возражать.
Дэйв ничего на это не ответил. Пока он рос, Рекари всегда был хорошим товарищем для него.
– Он отправился с отцом?
– Откуда я знаю?
– Он не отвечает по телефону.
– Он вообще знает, как им пользоваться?
Дэйв тяжело вздохнул. На Земле он научился не отвечать людям, которые плохо отзываются о марсианах или о тех, кто живет на Марсе, хотя пришлось ввязаться в несколько драк, чтобы усвоить такой урок.
– Если понадоблюсь, я буду у отца, – сказал Дэйв.
– Прекрасно, – ответила сестра и повесила трубку.
Это был их самый длинный разговор за последние десять лет, что заставило Дейва забеспокоиться. Месяцев? Он отошёл от телефона и отправился к работнику терминала, чтобы договориться о транспорте в Чарлстон. Транспорта не было, но служащий был готов продать свой скутер марсианскому парню. И был весьма счастлив принять креды с Земли, которые часто используются туристами и теми, кто имеет с ними дело. Дэйв неплохо скопил за время подработок во время учёбы. Он кинул свой рюкзак на заднее сиденье, проверил уровень топлива и натянул навес, прежде чем двинуться на север. В скутере был встроен навигатор, но Дэйв в нем не нуждался, он хорошо ориентировался на местности. Ехать было не так далеко, и заблудиться было сложно, если следовать по каналу Хиддекеля. Когда он начал свой путь, небо было темное, но свет огней от скутера освещал путь, и дорога была в хорошем состоянии, очищена от водной крапивы, всё время ползущей к каналу. Он добрался до Чарлстона к рассвету.
Чарлстон никогда не был большим городом, даже несмотря на то, что находился на слиянии двух каналов, но, если на то пошло, даже самые крупные города на Марсе были малы в сравнении с земными. Но Дэйву, уставшему от толп и суеты на Земле, Чарлстон показался замечательным. Вдоль единственной главной дороги выстроились по обеим сторонам обветшалые строения, совмещающие в себе магазины и бары, а жилые дома стояли на маленьких улочках лицом в противоположную от канала сторону. В северной части города находился лодочный причал, где было пришвартовано с дюжину барж и три парусные лодки, а кроме того, полукругом располагались коттеджи марсиан, где жил Рекари и вся его большая семья. Как Дэйв и предполагал, в столь ранний час на главной улице была всего пара человек, и он их всех знал. Один даже окликнул его по имени, и Дэйв поднял руку в знак приветствия, но останавливаться не стал.
Дом его отца, расположенный почти на северной оконечности города, являлся не только домом, но и офисом. На двери висела табличка, где выцветшими буквами было написано: «Бен Миллер и сыновья. Туризм. Посетите древние руины». Пока мама Дэйва была жива, отец его оставался оптимистом, но сын у них был только один. Зять, который должен был работать с ним, но вместо этого работал на региональную энергетическую компанию, не был впечатлен грантами своего тестя, полученными от Университета Сырта, и раскопанными руинами шести древних поселений, открытых им за последние тридцать лет. Муж Бев считал, что археология на Марсе способна развлечь разве что горстку туристов.
Дэйв закрыл скутер в сарае и подергал входную дверь офиса. Она была не заперта. В Чарлстоне никогда ничего не запирали, ключ вешали прямо на ручку двери, если кому-то он понадобится. Внутри он нашел крошечную переднюю, которая служила офисом, совсем тёмной. Сквозь грязные окна едва пробивались рассветные лучи, выключатель не работал. Дэйв оставил входную дверь открытой, и при свете стал заметен слой нетронутой пыли повсюду. Он включил питание от батарей, которое использовалось в каждом доме на Марсе, и пошел к двери, разделяющей офисную часть от жилых помещений. Кровать в спальне отца была не заправлена, но шкаф с одеждой закрыт и вещи аккуратно сложены, а куртки, которую он всегда надевал, уходя в поля, на привычном месте не было. В спальне Дэйва все было так, как когда он уезжал, школьные трофеи стояли на столе, а под кроватью – пара старых ботинок.
– Ты не вернешься домой, – сказал тогда ему отец. Но Дэйв всегда знал, что вернется. Бен Миллер и сыновья. Дом.
Первые несколько месяцев было тяжело. Была, конечно, тоска по дому, но с помощью физических упражнений удалось с этим справиться, он начал заниматься еще на корабле, а на Земле удвоил усилия, пока ощущение набитого камнями рюкзака за плечами не исчезло. Но потом, когда началась учеба и дух экзотической планеты-матери захватил его, мысли о доме стали уже не так волновать. За исключением, возможно, момента, когда он проснулся ярким солнечным утром и пронзительный свет пробивался сквозь занавески – такого на Марсе не бывает.
Дэйв бросил дорожную сумку на кровать и стал открывать ящики с вещами один за другим, стараясь вспомнить, что еще у него было. Не так много. Пара футболок на самом дне ящика. И небольшой блокнот под ними.
Он всегда брал с собой записную книжку, когда отправлялся на исследования, но она была с ним на Земле, а сейчас лежала в его сумке. Этот блокнот в шкафу принадлежал отцу. Только первая страница была исписана. Наверху стояла дата, примерно пять марсианских месяцев назад, а ниже несколько строк знакомого отцовского почерка, где говорилось о вероятном местонахождении руин близ канала Алкрониус, выходящего из северной полярной шапки. Это была стоящая наводка, говорилось в записях, отцу рассказал об этом месте самый старый марсианин, которого он когда либо встречал, помогший ему однажды с переводом неразборчивых древних надписей. Стоящая наводка, но слишком долгий путь, отец был уверен, что вместе с Рекари они пропадут там надолго, чтобы все проверить. В конце записи были координаты этого места.
