Что-то здесь нечисто!
— Будьте вы прокляты! — выдавил он, внезапно осознав, что всё не так, что всё значительно страшнее, хуже, подлее. — Ничего не выйдет у вас!
Из последних сил он взобрался на ступень, потом на другую… Здесь!
Должно быть здесь! Он долго рылся в складках тяжёлой сутаны. Изнемогал.
Падал в неё лицом, задыхался, терял сознание… Но он нашёл то, что искал.
Кристалл! Надо его уничтожить! Но как?! Иван сунул жёлтый кристалл за пазуху. Он не должен никому достаться! Никогда! Ни при каких обстоятельствах! Сознание покинуло его.
«…Иван! …Иван! …очнись!» — стучал тихий голос в виске. Невозможно было понять, что это за голос. Сон? Наваждение?
Иван застонал.
«Потерпи! Сейчас будет легче!».
Иван открыл глаза. Шевельнул рукой. Нет, он не умер, рука слушается его. Он приподнялся на локтях, сел, огляделся — пустынный зал, чёрная кукла под ступенями, серый тяжёлый балахон. Да, это всё не сон. Это было!
Он встал да ноги.
«Иван! Я с тобой! Я в тебе! — в голове звучал голос Первозурга. Иван! У нас слишком мало времени! Надо спешить!»
— Куда? — вслух спросил Иван.
«На Землю!»
— Из Пристанища нет выхода! — изрек Иван мрачно. И прижал руку к рубахе, под которой лежал кристалл. «Ты забыл, о чём мы толковали с тобою?!»
— Нет! Я всё помню, — признался Иван, — вы тогда были вежливее, хотя мне и не нравилось это ваше обращение — молодой человек!
«Я в тебе, Иван! Это я даю тебе силы, ты понимаешь?! Я говорил, что мне нет выхода из Пристанища, что с Полигона мне не уйти. Это так. Но я могу его покинуть в чужом мозгу. В твоем мозгу, Иван! Неужели ты не понял тогда намека! Это твой и мой шанс! Но нам надо убираться немедленно, иначе, смерть. Они нас не выпустят. Ты слишком долго был в забытьи, целых три минуты. Теперь у нас осталось не больше пяти. Я знаю все ходы и выходы. Я буду вести тебя. Ну же, Иван, вперёд!».
— Мне надо к Алене! — твёрдо сказал. Иван.
«Твое тело безжизненно! Я вливаю в него силы. Этого надолго не хватит. Надо спешить. Звездолет, Иван! Он спасет нас! Скорее в звездолет! Справа — четвёртая ниша. Бегом к ней».
Иван неторопливо пошёл к нише. Он знал, что Первозург не обманывает.
Но у него было своё мнение.
— Звездолет останется здесь! — сказал он. — Пока жива Алена, он будет её убежищем и крепостью.
«Это глупо, Иван! Она будет в целости и невредимости, ячейка сохранит её! Ты что, забыл, что без меня не сможешь сделать и шага? Вперед!» Иван остановился.
— Хорошо, я умру здесь, — сказал он.
«Нет! Только не это! — Первозург был явно встревожен. Да и кому, как не ему, было знать обстановку. — Будь по-твоему. Иди в нишу!»
Иван шагнул во тьму. И его понесло куда-то. Это был переходной шлюз, а может, и кое-что похлеще. «Они уже хватились тебя! Они идут следом!
Если они прознают, что я в тебе, Иван, они сделают невозможное, но уничтожат тебя. Понимаешь? Теперь только ты, только ты… Стой! Три шага вперёд. Видишь зеркальную дверь? Открывай. Бери, бери, это твой лучемёт! Он может пригодиться! Вправо! Ещё шесть шагов. Всё, Иван, я перестаю говорить, я беру управление твоим телом в свои руки… иначе смерть!!!»
Иван ощутил, как его повлекло за другую дверь, прозрачную и полую, он бегом пронесся по пустынному залу, заставленному непонятными, во впечатляющими машинами, приборами. И уткнулся в ещё одну Черную нишу.
Здесь! Именно здесь! Он уже знал! Сейф. Три оборота. Движение вверх. Два назад. Влево, вниз. Один. Семь. Червонная луна. Три отпора! Из тьмы шкафчика на него уставился голубой глазок.
— Опять подвох? — спросил вслух Иван, вспоминая «ячейку», которую ему дал Авварон.
Первозург не ответил. Иван сунул шарик в карман. Три шага влево.
Здесь. — Он представил пропасть. Пустоту. И перед ним мгновенно возник кусок «хрустального льда». Вниз! Иван на ходу дал залп из лучемёта что-то огромное и страшное навалилось на дыру сверху, распласталось, потекло вниз жижей. Опоздали! Он прикончил этого монстра! Он успел раньше! «Молодец, Иван! — прогремело в голове. — Не оплошай!»
Его швырнуло обо что-то. В глазах потемнело. Нет, это темень вокруг.
Это Спящий Мир! Вот он — огромный шар. Иван бросился бегом к звездолету. По его пятам уже гнались чёрные тени. Рисковать нельзя. Иван не жалел зарядов.
Лучемёт извергал снопы лучистой энергии. Он уничтожал всё движущееся, дышащее, шевелящееся, быстрей! Ещё быстрей! Свет! Снежинки! Иван дал залп — и по глинистой земле растеклась чёрная туша с шестью длиннющими лапами, когти взрыли глубокие борозды; Монстры! Проклятые вурдалаки. Бессмертные, вечно воплощающиеся и перевоплощающиеся упыри! Снежинки. Свет. Его втянуло в звездолет.
— Алена!
— Иван!!!
Она ждала его. Она стояла и тянула руки к нему. В белом лице не было ни кровинки. И всё же он успел!
— Я люблю тебя, Аленка! Безумно люблю! Иван бросился к ней, обнял её, чуть не задушил.
— И я люблю тебя, Иван, — шептала она. — Но что с тобой? Почему ты так постарел? Где ты был?! Что с тобой делали?! Что?! Отвечай?!
Иван не знал, что и ответить. Не время. Ох, не время!
— Я приду, Алена! Ничего не бойся! Я обязательно приду! И будет откат!
Знаешь, что это такое?
— Нет!
— Я буду молодым… или умру! — Иван путался, сбивался. — Нет! Это глупость! Я выживу и вернусь за тобой. Вот!
— Биоячейка?
— Да, свёрнутая ячейка! Ты поняла меня?
— Прямо сейчас?! — в глазах у Алены застыли страх, отчаяние.
Иван поцеловал её крепко, сильно.
— Именно сейчас. Иначе гибель!
«Остались секунды!!! — прогремело в мозгу. — Они со всех сторон! Даже моего умения не хватит! Иван! Мы вышли из Чертогов! Здесь я не всесилен, понимаешь! Быстрей!»
— Хорошо! Я всё поняла, Иван! Ты придешь за мной. Я буду ждать!
Поцелуй меня ещё раз!
Иван надолго приник к ней — прекрасной Алене, безумно совершенной, лучшей из всех женщин тридцать первого века, да и предыдущих тоже. Ну почему он не может остаться с ней?! Почему?!
— Я приду за вами!
Она улыбнулась ему. Эта улыбка окрылила Ивана. Она не прощалась с ним.
Нет! Они встретятся! Обязательно встретятся!
Алена приложила голубой шарик ко лбу. Застыла.
— Уходи, Иван. И помни — я… нет, мы ждем тебя! По всему её безмерно прекрасному телу разлилось голубое свечение. Полупрозрачная дымка скрыла Алену. И стала медленно поднимать вверх.
Так надо! Так надо! — твердил себе Иван.
«Бежим! Скорей!» — бил в мозгу голос Первозурга.
— Сейчас. Погоди!
Иван дождался, пока голубое объёмное ложе, принявшее в себя его любимую, не застыло на высоте четырёх-пяти метров. Да, она будет лежать в этом вековечном прозрачном гробу. Будет ждать его. А он… А ему, чтобы вернуться, надо уйти!
