— Отлично сказано, пап, — сказал Боливар, появляясь за Флавией.
— Спасибо. Я начинаю думать, что вся эта затея не так уж и плоха, — он кивнул, однако смотрел не на меня, а на Флавию, которая тоже не отрывала от него глаз.
— Ладно, я чувствую, что не совсем здоров и сейчас просто упаду. Флавия, если вам не спится, почему бы вам не поговорить с Боливаром? Я уверен, что у него уйма вопросов об этой планете.
Они с воодушевлением закивали, а я тихо отошел. Я кивал сам себе. Внезапно меня посетило странное чувство — я не ощущал себя старым, но понял, что мои сыновья выросли и уже совсем взрослые. А может, это было действие лекарств или моей маленькой религиозной лекции.
— Возьми себя в руки, Джим, и думай только о приятном, — пробурчал я себе под нос, осторожно забираясь в спальный мешок. — Ты же планетный спасатель, и с тебя будут брать пример, а может, и лепить статуи.
Это была совсем неплохая мысль, и я заснул с улыбкой на губах.
Далеко после полудня наше войско проснулось и потребовало еды. Руку мою лихорадило, отчего я сразу почувствовал себя очень неуютно. Я долго выбирал между наркотиком и ясной головой и наконец остановился на ясной голове. Нужно было тщательно продумать план, исследовать множество вероятностей. Я покопался в порошковой яичнице, смешанной с дегидрированным беконом, быстро выпил кофеиновый конденсат. К тому времени, когда тарелки были вымыты, у меня было готово решение.
— Боливар, мы отправляемся на работу, — непререкаемым тоном позвал я. Мне показалось, что он с большой неохотой вырвал себя из общества обворожительной Флавии. Ах, молодость, молодость!
— Будь так добр и достань из багажника большую коробку, на которой написано «Топ секрет».
— Ура, наконец-то мы узнаем, что же там внутри.
Все собрались вокруг, глядя, как он достает громоздкую серую коробку. Я осмотрел замок. — Кто-то вскрывал.
— Это не я, — сказал он, — это Джеймс. Там, где работал я, остались оплавины по шву.
— Но вам не удалось его вскрыть. Не только содержимое контейнера является последним изобретением великого профессора Койпу и спецлаборатории Корпуса, но и сам контейнер практически невозможно вскрыть, замок неразбиваемый. После того, как я покажу большой палец, наберите правильный номер…
Верхняя часть контейнера отскочила в сторону, и все наклонились вперед, а я достал черную металлическую коробочку. Сверху в ней была дыра, сбоку выключатель. Я внимательно осмотрел ее.
— Не очень впечатляет, — фыркнула Ангелина.
— Только зрителей, моя любовь. Ты очень быстро изменишь свое мнение, потому что, то, что может делать эта коробочка, граничит с чудом. Это молекулярный экстрактор и восстановитель. Или МЭС, как его назвали создатели. Когда ты увидишь его в действии, ты будешь трепетать от страха и восхищения, — я покопался в контейнере и достал крошечный предмет. — Джеймс, а что ты скажешь об этом?
Он взял этот предмет, рассмотрел его со всех сторон, потом вернул мне.
— Очень точная копия модели тяжелой мортиры.
— Верно, но не совсем. Это настоящая мортира, уменьшенная в 99 раз. Нам остается только возместить недостающие молекулы, и она примет свои первоначальные размеры.
— Ты вправду не устал? Ты не хочешь отдохнуть? — спросила Ангелина. — Наверное, у тебя поднялась температура из-за раны.
— Смейся сейчас и покайся на досуге!
Я установил МЭС на землю, вытащил кабель, который подвел к миниатюрной мортире. На верх машины я поставил коробку с пластичным литником.
— Материалом может быть песок, камни, осколки, давайте, ребята, бросайте в литник, его нужно наполнить. Вот так, дайте мне знать, когда вы будете готовы. Отлично, начали!
Я повернул выключатель и стал ждать. Ничего не произошло. Я видел скептические взгляды, направленные на меня и машину.
— Терпение, — я дурачился. — Нужно время, чтобы молекулы вернулись на свои места — ах, вот оно, началось.
Зрелище было незабываемым; будто наблюдаешь, как надувается шар, только в этом случае мортира наполнялась не воздухом, а сталью. Уровень в воронке снижался, а мортира становилась все больше и больше, вырастая на наших глазах, будто мы смотрели сквозь трехпроекционный объектив с переменным фокусным расстоянием. Через минуту мортира приобрела свой обычный вид. Рев двигателей стих.
— Есть еще сомневающиеся? — спросил я, постучав по стволу, который зазвенел металлом.
— Это в самом деле грандиозно, пап, — сказал Боливар, вертя ручку корректировки, а Джеймс отводил глаза в сторону.
— Значит, мы можем брать с собой любое тяжелое орудие. Скажи…
— Держу пари, что там, в коробке, есть много интересных вещей, — закончил за него Джеймс.
— Разумеется, и сейчас мы используем одну из них. Только сначала приведем мортиру в ее прежний вид.
Я щелкнул выключателем в другую сторону, двигатели заревели, и мортира стала уменьшаться, из сопла струей посыпался песок, смешанный с пылью:
— Молекулы стали, — сказал я, — 99 из каждых 100 выделяются и превращаются в песок.
Когда процесс закончился, я убрал миниатюрную мортиру и вынул сложный механизм.
— Это регенератор тканей и оздоровитель. Такой тип машины есть только в госпиталях. Я проведу в ней 24 часа, и моя рука будет совсем как новенькая. Я думаю, все со мной согласятся, что мне нужно быть в форме, прежде чем мы приступим к избирательной кампании.
Мальчики засыпали молекулярную сталь обратно в воронку, и медицинская машина выросла у нас на глазах. Мы подсоединили ее к атомному генератору автомобиля. Ангелина осторожно сняла бинты с моей руки, и я лег в целебные объятия. Машина мягко зажужжала, и я сразу ощутил ее благотворное влияние. Мне было очень жаль откладывать наши дела еще на один день. Ткани наших душ, как и ткани моей руки, восстановились полностью за время нашего пребывания в этом уютном местечке.
Погода стояла замечательная, воздух был чистым и свежим, ничто не давило на нас. Мы с Ангелиной вели легкую беседу, она вязала из мономолекулярного фибра пулезащитный жилет. Мальчики составили почетный эскорт Флавии, а она буквально купалась в их внимании и совершенно забыла обо всех неприятностях, которые ей довелось пережить. Как только моя рука окончательно зажила, мне уже не сиделось на месте. Ангелина поняла, что пикник в раю подошел к концу, когда увидела, что я смазываю маслом игольчатые ружья.
— Мальчики, начинайте собираться, — сказала она. — Мы скоро уезжаем.
И мы поехали. Отец Флавии был сельскохозяйственным инспектором, и она провела свои юные годы, разъезжая с ним, и очень хорошо ориентировалась на местности. Она стала нашим проводником, показывала нам дорогу между горами, держась подальше от ферм и городов. Мы проезжали мимо мелких арендаторов или лесорубов, больше никого мы не встречали на своем пути. В конце концов мы достигли центрального плато и были близки к нашей цели.
