— Нет, не вышибешь… не вышибешь… Я — Зигурд Магсмэн. Зигурд-телепат. Ты не посмеешь.
— Сынок, я — Гулли Фойл, Враг Номер Один. Лишь шаг отделяет меня от заветной цели… Я рискую своей шеей. Ты мне нужен для сведения счетов с одной сволочью… Сынок, я — Гулли Фойл. Нет такой вещи, которую я не посмею сделать.
Телепат стал излучать ужас с такой силой, что по марсианскому Сен Мишелю заревели сирены. Фойл крепко ухватил древнего младенца, ускорился и вынес его из крепости. Затем джантировал.
СРОЧНО! СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ПОХИЩЕН ЗИГУРД МАГСМЭН. ПОХИТИТЕЛЬ ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ГУЛЛИ ФОЙЛ, ОН ЖЕ ФОРМАЙЛ С ЦЕРЕСА, ВРАГ НОМЕР ОДИН. МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ ОРИЕНТИРОВОЧНО УСТАНОВЛЕНО. ПОДНЯТЬ БРИГАДУ КОММАНДОС. СРОЧНО. СРОЧНО.
Члены древней секты Склотски веровали в то, что корнем всего зла является секс и безжалостно искореняли зло самокастрированием. Современные Склотски, веруя, что корнем зла являются ощущения, ввели и еще более зверский обряд. Вступив в Колонию Склотски и заплатив за эту привилегию целое состояние, вновь посвященные с великой радостью подвергались операции, отделяющей органы чувств от нервной системы. Они существовали без слуха, зрения, речи, обоняния, осязания и вкусовых ощущений.
Новичкам, впервые вошедшим в монастырь, показывали уютные кельи. Подразумевалось, что здесь, любовно ухоженные, они проведут остаток дней своих в медитации. В действительности несчастных загоняли в катакомбы и кормили раз в сутки. Двадцать три часа из двадцати четырех они сидели в темноте на сырых каменных плитах, забытые, заброшенные, никому не нужные.
— Живые трупы, — пробормотал Фойл. Он замедлился, опустил Зигурда Магсмэна и активизировал сетчатку глаз до излучения света, пытаясь разглядеть что-нибудь в утробном мраке. Наверху была обычная ночь. А здесь, в катакомбах, царила вечная ночь. Зигурд Магсмэн распространял такой ужас и муку, что Фойлу пришлось его снова встряхнуть.
— Тихо! — прошипел он. — Этих мертвецов ты не поднимешь. Найди мне Линдси Джойса.
— Они все больные… все больные… в головах будто черви, и болезнь, и…
— О, Господи, мне ли не знать это… Давай ищи скорее, надо кончать. Нам предстоит еще кое-что похуже.
Они пробирались по извивающимся коридорам катакомб. По стенам, от пола до потолка, тянулись каменные полки. Склотски, бледные как слизни, немые как трупы, неподвижные как будды, наполняли каверны смердением разлагающейся плоти. Телепатическое дитя всхлипывало и стонало. Фойл стальной хваткой держал его за воротник и заставлял держать след.
— Джонсон, Райт, Килли, Графф, Настро, Андервуд… Боже, да их здесь тысячи… — Фойл считал бронзовые таблички, прикрепленные к полкам. — Ищи, Зигурд, ищи мне Линдси Джойса. Тут можно блуждать без конца. Кон, Брейди, Регаль, Винсент… Что за?…
Фойл отпрянул. Одна из кошмарно-белых фигур задела его рукой. Она покачивалась и корчилась. Телепатические волны ужаса и муки, излучаемые Зигурдом Магсмэном, достигли их и пытали.
— Прекрати! — рявкнул Фойл. — Найди Линдси Джойса, и мы сразу же уберемся отсюда. Ищи его.
— Дальше вниз, — всхлипнул Зигурд. — Прямо вниз. Семь, восемь, девять полок… Я хочу домой. Мне плохо. Я…
Фойл сорвался с места и побежал по проходу, волоча Зигурда за собой. Внезапно он увидел табличку: «ЛИНДСИ ДЖОЙС. БУГАНВИЛЬ. ВЕНЕРА».
Это был его враг, виновник его смерти и смерти шестисот невинных людей с Каллисто. Враг, о котором он мечтал и к которому рвался долгие месяцы. Враг, для мучительной агонии которого он подготовил все необходимое в левой каюте яхты. Враг на «Ворге» оказался женщиной.
Фойла как громом поразило. В дни ханжеского пуританства, женщины ходили в парандже, наряжались мужчинами и только так вступали в жизнь, для них закрытую… но он никогда не слышал о женщине в космическом флоте, женщине-капитане…
— Это?! — яростно вскричал он. — Это Линдси Джойс?! Линдси Джойс с «Ворги»? Спроси ее!
— Я не знаю, что такое «Ворга».
— Спрашивай!
— Но я… Она была… Она командовала.
— Капитан?
— Я не люблю, что у нее внутри. Там темно и плохо. Мне больно. Я хочу домой.
— Спрашивай. Она капитан «Ворги»?
— Да. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не заставляй меня больше. Там мрак. Там боль. Я не люблю ее.
— Скажи ей, что я тот, кого она не подобрала шестнадцатого сентября 2336 года. Скажи ей, что я, наконец, пришел свести счеты. Скажи ей, что я собираюсь отквитаться.
— Н-не понимаю. Не понимаю.
— Скажи ей, что я собираюсь убить ее, медленно и мучительно. У меня на яхте есть каюта… точно такая, как инструментальный шкаф на «Номаде», где я гнил шесть месяцев… где по ее приказу меня бросили подыхать. Скажи ей: она будет гнить и издыхать, как я. Скажи! — Фойл неистово затряс сморщенное дитя. — Заставь ее почувствовать это. Неужели она уйдет, превратившись в Склотски?! Скажи, что я убью ее насмерть! Прочти мои мысли и скажи ей!
— Она н-не… Она не отдавала этого приказа…
— Что?!
— Не могу понять.
— Она не приказывала меня бросить?
— Я боюсь…
— Спрашивай, тварь, или я разорву тебя на части! Что она имеет в виду?
Дитя рыдало. Женщина корчилась. Фойл кипел.
— Ну! Давай же! О, Господи, почему единственный телепат на Марсе ребенок! Зигурд! Зигурд, послушай меня. Спроси: приказывала ли она выбросить беженцев?
— Нет. Нет!
— Нет — она не приказывала, или нет — ты не будешь спрашивать?
— Она не приказывала.
— Приказывала она пройти мимо «Номада»?
— Там холодно, темно и страшно. О, пожалуйста! НЯНЯ-А-А! Я хочу домой. Хочу домой.
— Она приказывала пройти мимо «Номада»?
— Нет.
— Не приказывала?
— Нет. Отведи меня домой.
— Спроси у нее, кто отдал этот приказ.
— Я хочу к няне.
— Узнай, кто ей приказал. Ведь она капитан корабля. Кто же командовал ей? Спрашивай!
— Хочу к няне.
— Спрашивай!
— Нет. Нет. Нет. Я боюсь. Она больна. Она черная и страшная. Она плохая. Я не понимаю ее. Хочу к няне, Хочу домой.
Дитя вскрикивало и тряслось. Фойл орал. Эхо гремело. Фойл в ярости шагнул к ребенку, и тут глаза его ослепил яркий свет. Катакомбы осветило пламя Горящего Человека. Перед Фойлом возник его собственный образ. Лицо искажено в кошмарной маске. Одежда в огне. Пьшающие глаза прикованы к бьющемуся в конвульсиях Склотски — Линдси Джойс.
