— Мне тут нравится, — Джим потянул воздух через нос, ноздри его затрепетали. — Только здесь и можно жить.
Из подъезда, исходя звериным криком, выскочил мужчина, в руке его сверкал нож. Он замахнулся, рука с ножом пошла вниз…
Я не знаю, что сделал Джим, но я знаю, что сделал он это очень быстро. Послышался глухой удар, за которым последовал вскрик боли. Нападавший, потеряв сознание, рухнул на грязный тротуар. Нож перекочевал в руку Джима. Он расправился с хулиганом, даже не сбившись с шага!
— Дешевый и тупой, — процедил он, взглянув на нож. Переломил лезвие пополам, обломки бросил в ливневую канаву. — Но. По крайней мере, мы знаем, что попали в нужный нам район. Теперь надо найти осведомителя… Думаю, я вижу подходящего кандидата.
Тип, который заинтересовал Джима, стоял у входа в бар. Коренастый, бородатый, в простеньком таком лиловом костюме с красно-коричневыми полосами. Он мрачно глянул, дернул за золотое кольцо-серьгу, украшавшее грязное, волосатое ухо.
— Покупаете или продаете? — пробурчал он.
— Покупаем, — коротко ответил Джим.
— Девочек, дурь, мальчиков, фальшивые доллары, попугайчиков или болонок?
— Информацию.
— Сотню зеленых вперед.
— Пожалуйста, купюры перешли из рук в руки. — Я ищу робота.
— Роботам в наши края вход запрещен.
— Отдавай сто баксов.
— Задаток не возвращается. Проваливай.
Что-то затрещало, послышался стон. Не успел я и глазом моргнуть, а наш осведомитель с заломленной за спину рукой уже упирался физиономией в почерневшие от копоти кирпичи стены.
— Говори! — приказал Джим.
— Никогда… ничего ты от меня не узнаешь, даже если сломаешь мне руку. Грязный Дэн Макгрю своих не выдает.
— Это ты так думаешь, — заверил его мой напарник. Что-то металлическое сверкнуло в его руке, которую он прижал к боку Грязного Дэна. Потом Джим отвел руку, и я увидел, что это шприц. Грязный Дэн сразу обмяк. — Говори! — Повторил Джим.
— Слушаю и повинуюсь, о господин.
— Сильное, однако, средство… сам видишь, — Джим улыбнулся. — Где робот?
— Какой робот?
— Любой робот, идиот! — рявкнул Джим.
— Много роботов забаррикадировались в старом складе Маккатчиона.
— Что они там делают?
— Ничего хорошего, я в этом уверен. Но людей внутрь не пускают.
— Пока не пускали, — поправил нашего осведомителя Джим, отпустил его руку, и тот осел на замызганный тротуар. Распластался на нем, лишившись чувств. — Пошли на склад.
— Стоит ли? — засомневался я.
— Это единственный способ выяснить все, что нас интересует, — он рассмеялся. А вот мне было не до смеха. Не нравилась мне вся эта история. Я — ученый, не детектив, поэтому, естественно, чувствовал себя не в своей тарелке. Но что я мог поделать? Ответ лежал на поверхности. Ни-че-го. Приходилось полагаться на моего напарника и надеяться, что он не переоценил свои силы. Но… И еще эти странные, непонятно откуда берущиеся звуки.
— Что это дребезжит? — вырвалось у меня.
— Это стучат твои колени, — ответ, выставляющий меня не в лучшем свете, последовал без запинки. — А вот и склад… Я войду первым.
— Но на двери три больших висячих замка.
Не успел я произнести эти слова, как Джим уже открыл замки и покидал их на землю. И первым шагнул в дурно пахнущую темноту. Должно быть, зрение у него было, как у кошки, потому что шел он очень уверенно, тогда как я все время на что-то натыкался.
— Глаза у меня, как у кошки, — пояснил он. — И все потому, что раз в неделю я делаю себе укол "кошачьего глаза". Очень повышает остроту зрения.
— Зато пара-тройка кошек лишаются глаз.
— В этом мире всегда кто-то теряет, а кто-то находит, — назидательно ответил Джим. — Главное — взять сторону тех, кто в выигрыше. А теперь прижмись к стене, сейчас я буду открывать дверь. За ней кто-то тяжело дышит. Готов?
— НЕТ! — хотел выкрикнуть я, но сдержался.
Должно быть, он принял молчание (или стук моих колен) за положительный ответ, вышиб дверь и метнулся в ярко освещенную комнату.
— Слишком поздно, — услышал я насмешливый голос. — Корабль уже уплыл, приятель.
Действительно, рев двигателя затих, как только большущий грузовик, только что выехавший из распахнутых ворот, повернул за угол. Склад был пуст, если не считать экстравагантного типа, который сидел в кресле-качалке. Седые нечесаные волосы, седая неопрятная борода. Улыбка во все оставшиеся гнилые и сломанные зубы. Плюс джинсы с отрезанными повыше колен штанинами и выношенная, неописуемо грязная футболка с надписью "НЕ СХОДИ С ТРАССЫ".
— И что же это за корабль, приятель? — вкрадчиво спросил Джим.
Трясущимися пальцами мужчина прибавил мощности слухового аппарата.
— Не валяй дурака, незнакомец. Я — сын цветов и электричества, так что тебе здесь ничего не светит. Таких, как ты, я навидался, — он почесал живот. — Ты же — коп, это ж за милю видно. Но роботы тебе не по зубам, они опережают тебя на один шаг. Ур-ра! Власть роботам! Наживающуюся на войнах буржуазию — в тюрьму!
— Чудеса да и только, — Джим покачал головой. — Я думал, все хиппи давно вымерли. А этот вот живой… правда, не очень здоровый.
— Когда доживешь до моих лет, здоровья у тебя будет куда как меньше! — Огрызнулся мужчина, с трудом поднялся. — И я не делаю себе омолаживающих уколов, не пичкаю свой организм всякой гадостью, без которой средний класс теперь не проживет и дня. Мое здоровье — в травке "Акапулько голд" и напитке «Стерно». А лучшей поддержки жизни, чем свободная любовь, просто не существует.
— Однако жизнь в тебе едва теплится, — сухо заметил Джим. — Это же видно даже без анализов. Глаза выпученные, руки-ноги дрожат, кожа синюшная. Все говорит за то, что у тебя высокое давление, цирроз печени, стенки артерий утончились и густо устланы холестерином. Другими словами, жить тебе осталось совсем ничего.
— А ко-ко не хо-хо? — рявкнул стареющий хиппи. — Я еще станцую на твоей могиле. Выше красный флаг! Да здравствует революция!
— Да ты весь в прошлом, старина, — усмехнулся Джим. — Сегодня у нас мир во всем мире и всепланетная гласность. Ты же — часть прошлого, у которого нет будущего. И прежде чем ты отправишься на большую цветочную поляну на небесах, ты можешь сослужить нам последнюю службу. Где роботы?
— Ни за что не скажу!
— У меня есть препараты, которые заставят тебя говорить. Но я бы предпочел не прибегать к ним, потому что ты очень уж слаб. Так что говори, пока еще не поздно.
— Никогда… а-а-р-х!
Старик потряс кулаком, потом схватился за грудь, покачнулся и осел на пол.
— У него сердечный приступ! — ахнул я, полез за сотовым телефоном. Надо вызвать "Скорую помощь".
