Ветье консультировался у ряда экспертов в Швеции и за ее пределами. Он получил сотни газетных статей, предложений и рекомендаций. Но ничто не помогло ему сформулировать приемлемое заключение. После большого количества анализов и проб доктор понял, что вирус во многом походил на коронавирус, который вызвал атипичную пневмонию — заразное острое воспаление легких, поразившее эпидемией Азию, Канаду и Ближний Восток. Коронавирус был сферической формы, диаметром девяносто нанометров. Так же как и вирус атипичной пневмонии, он имел выросты на поверхности, делавшие его похожим на королевскую корону в микроскопе. Лаборатории в Хюддинге удалось дать описание внутренней капсулы, состоящей из крайне сложных протеинов. Как и атипичная пневмония, вирус умел обманывать иммунную защиту организма. Новый вирус получил имя NLV, Novel Lenti Virus. После всех попыток использования конвенциональных и неконвенциональных методов лечения лекарство «Сентрик Новатрон» наконец победило вирус у Ханны Сёдерквист. Это произошло невероятно быстро и без видимых побочных эффектов. Самым удивительным было то, что тесты, сделанные всего через несколько часов после того, как Ханна Сёдерквист покинула больницу, не указывали на хоть какое-то взаимодействие между NLV и «Сентрик Новатрон». Лекарство подействовало только в ее организме, и эффект невозможно было воспроизвести в лаборатории. Данные были противоречивы. При сравнительном анализе показателей Матса Хагстрёма и Ханны Сёдерквист можно было обнаружить некоторые сходства. Без сомнения, их обоих поразил вирус NLV, но одновременно с этим у каждого носителя вирус имел уникальные свойства.
Томаса больше всего волновало то, что у них, возможно, появились еще два случая. Один из них — женщина со схожими симптомами, уже двое суток лежавшая в больнице Хюддинге. Женщина к тому же работала в том же банке, что и Ханна Сёдерквист. О втором сообщил Бергмарк из больницы «Сёдершюкхюсет»: у водителя «Скорой помощи» проявились симптомы вируса NLV. Водитель отвозил Матса Хагстрёма в больницу. Действие «Сентрик Новатрон» было испробовано на нем, но безрезультатно.
Возможно, это был не NLV. Результаты анализов появятся самое раннее завтра в первой половине дня. И врачи по-прежнему не знали, как передавался вирус. Что же Томасу написать в отчете? Как свести все воедино? На сегодняшний день де факто существуют только два описанных и доказанных случая. Два других могли оказаться чем угодно. В таком случае NLV был лишь отклонением в относительно предсказуемом биологическом развитии. Что-то, что не должно будет повториться. Томас в глубине души надеялся, что сейчас был именно такой случай. Иначе же они ждали слишком долго, прежде чем перевести Ханну Сёдерквист в изолированное отделение. Только после смерти Матса Хагстрёма Томасу наконец удалось получить разрешение на перевод. К тому моменту с ней уже контактировало большое число врачей и медсестер.
Ветье глотнул воды. Сестра Пиа распахнула дверь в приемную и села на стул рядом с ним.
— Как дела?
— Не очень. Честно сказать, я не знаю, что писать.
Пиа улыбнулась.
— Может, лучше сделать это завтра, когда вы будете более отдохнувшим?
Доктор отклонился назад и снял очки.
— А вы? Как долго вы собираетесь тут сидеть?
Женщина покачала головой.
— Я хотела остаться до утренней смены в шесть утра, но, мне кажется, не смогу. Я плохо спала.
Томас собрал документы и сложил их в зеленую настенную папку.
— Вы пьете слишком много кофе?
— Нет. Я…
Пиа замолчала.
— Что?
— Мне снились кошмары. Ужасные кошмары, от которых я просыпалась.
Доктор открыл шкаф для документов и вернул папку на место.
— Какие кошмары?
— Я не помню их целиком, но было жутко страшно. Мне снился Судный день. Конец света. Там был будильник. Почему-то именно его я запомнила. Старый ржавый будильник. И маленькая девочка. Чумазая девочка с темными вьющимися волосами.
Томас посмотрел медсестре в глаза. Она рассмеялась. Нервным смехом, как будто стыдилась того, что рассказала о своем сне. Потом откашлялась:
— Ну… Так что доктор об этом думает?
Ветье не ответил. Он не знал, что сказать. В последнее время он тоже ночами встречал маленькую девочку с вьющимися волосами.
За окном Каролинской больницы раннее утреннее солнце превращало капли пролившегося ночью дождя в пар. Капли возвращаются туда же, откуда появляются. Мусорные машины шумят за воротами, и в окрестностях больницы пахнет свежеиспеченным хлебом, возможно, из пекарни на Кунгсхольме. Ветер овевает стоящий у пункта «Норртулл» грузовик с открытым кузовом, унося за собой строительную пыль, которая тонкой пленкой оседает на окнах припаркованных у магазина «Хага Форум» автомобилей. Шоссе Сольнавэген заполняется людьми, спешащими на работу, в детские сады и в школы. Стокгольм просыпается и вступает в еще один жаркий день позднего лета.
Нет ничего заразнее компьютерного вируса.
Цветок потемнел, увяли его лепестки,
но завтра, на рассвете, зацветет он вновь.
Авром Суцкевер
Коран, сура 82 «Раскалывание» (пер. Ю. И. Крачковского).
Традиционное арабское судно.
«Vanity Fair» («Ярмарка тщеславия») — американский журнал, посвященный политике, моде и другим аспектам массовой культуры.
Израильский особый вооруженный отряд, созданный для нанесения ударов по базам арабских террористов, первое спецподразделение в израильской армии.
Электроэнцефалограмма — запись электрической активности нейронов различных структур головного мозга.
Боковой амиотрофический склероз.
Электрокохлеография — методика диагностики заболеваний уха.
Субдуральный — находящийся под твердой мозговой оболочкой.
Шведская вечерняя газета-таблоид.
Ресторан в центре Стокгольма.
Коран, сура 42 «Совет» (пер. Ю. И. Крачковского).
Коран, сура 76 «Человек» (пер. Ю. И. Крачковского).
Да! (англ.)
